Псарь - Игорь Негатин

– Да, это так. Вы один из них, но вы не такой, как они. Вы другой. Я знаю.

– Вы слишком мудрено говорите, мой друг, – вздохнул я. – Слишком сложно для меня. Но я ценю вашу искренность и желание помочь этим людям. Хотя они того и не стоят.

– Не нам решать, чего достойны или недостойны люди. Это удел богов.

– Может быть… Кстати, я подготовил ваше жалованье за год. – Я вытащил из кармана кошелек и подал ему. – Здесь пятьдесят даллиноров.

– Благодарю вас.

– Питаться будете вместе с семьей Инвара. Я оставлю ему деньги на хозяйство. Вам что-нибудь нужно?

– Разве что какое-нибудь помещение, чтобы заниматься врачеванием. Дом норра это не самое подходящее место для страждущих.

– Пожалуй, вы правы, – кивнул я. – На заднем дворе есть пустующий амбар, а по левую сторону от усадьбы – два пустующих дома. Выбирайте любой.

– Конечно. Завтра я осмотрюсь и займусь устройством лечебницы.

– Вот и прекрасно.

– С вашего позволения, я вернусь к больному. – Монах кивнул и ушел в комнату.

Интересный человек этот монах. Напомнил одного российского актера. Я со вчерашнего вечера мучился, пытаясь вспомнить фамилию. И чем сильнее старался, тем яснее сознавал, что мой мир отступает куда-то в сторону. Уходит в тень, превращаясь в призрачный мираж исчезающих воспоминаний.

– Бери свечи, Рэйнар, – повернулся я к воину.

– Да, мастер!

Пока Трэмп искал свечи, я осмотрел столбы, украшенные резьбой. Да, ошибки быть не может. Эти столбы – точная копия тех, которые видел в доме старика. Что же они означают, эти колонны? В других домах я таких не видел… И почему мы все…

– Я нашел свечи, мастер! Сколько берем?

– Вот дьявол! – неожиданно вспомнил я. – Актера, который похож на нашего монаха, зовут Бероев. Егор Бероев!

– Актер? – не понял Рэйнар. – Вы имеете в виду тех лицедеев, которые веселят людей на ярмарках?

– Не обращай внимания, Трэмп! Это так… Остатки воспоминаний.

Кольцо тихо звякнуло, и мы подняли крышку люка. Снизу пахнуло сыростью и тленом. Виднелись потемневшие каменные ступени, уходящие в темноту.

– А здесь, судя по всему, не такой уж маленький подвал! – присвистнул Рэйнар.

– Пожалуй, ты прав! – кивнул я и, взяв зажженную свечу, начал спускаться.

– Погодите, мастер! – остановил меня Трэмп и прихватил со стола свой меч. – В этих подвалах может всякое случиться. Давайте захватим оружие.

– Дай мне топор и возьми подсвечник. От него будет больше света.

Подвал утопал в темноте. Судя по его размерам, он был чуть уже большой комнаты, но гораздо длиннее. Высокий потолок – здесь можно было стоять не нагибаясь. Даже мне с моим ростом.

Еще одна удивительная вещь! Эти резные столбы, подпирающие крышу, были и здесь. Но удивительно не их присутствие, а то, что они оказались украшены такой же резьбой, как и в комнате. Нет, я понимаю, когда украшают жилое помещение, но зачем украшать подвал?

Где-то капала вода. Мерно, как метроном. Сырой пол был выложен камнями. Пламя свечи не охватывало всего помещения, и нам пришлось разойтись в разные стороны, чтобы оценить размеры. Подсвечивая дорогу свечой, я добрался до дальней стенки. Это не рукотворная стена, а скала.

– Дошел до стены, – сказал я.

– Я тоже, – послышался голос Трэмпа, потом шорох, звук падающего тела и треск дерева. Огонек свечи исчез.

– Что случилось, Рэйнар?!

– Да вот, раздери меня дьявол! – раздался из темноты его голос. – Оступился и налетел на бочку. Тут было несколько пустых кадушек. Видимо, рыбу солили. Свечка, будь она неладна, погасла.

– Сам-то как? Цел?

– Да, – кряхтя, ответил он. – Но одна из бочек сломалась. Какой придурок сделал пол из гнилых досок?

– Какие могут быть доски? Здесь каменный пол!

– Да, из камней. Но здесь он сделан из досок. Какой-то помост. Доски все гнилые. Труха одна. Вот я за них и зацепился. Погодите немного, – он опять затих. Послышался шорох. – Доски, а под ними пустота.

– Погоди, Рэйнар! Иду к тебе.

Я добрался до него, ориентируясь на возмущенную и сочную ругань. Вдоль стены двумя рядами были сложены небольшие бочки. Из-под бочек выглядывали края потемневших от времени досок. Судя по всему – помост. Вот Трэмп за них и зацепился. Потом рухнул на бочки и одну из них раздавил. Хлипкая здесь тара. Или тоже сгнили от старости. Мы зажгли погасшую свечку, и Трэмп, повернувшись ко мне задницей, начал копаться среди раскисших от времени досок.

– Вот дьявол! – воскликнул он – Тут яма. И большая яма!

– Какая яма?

– Как какая? – хмыкнул он. – Обычная. В каких люди ноги ломают, коли им приспичит прогуляться в подвалах и подземельях.

– Может быть, ледник был?

– Ледник? Под бочками? Нет, не думаю.

– Что тогда? Камни от времени просели?

– Погодите.

– Что там еще?

– Камешки какие-то. Мелкие. Серж, здесь еще один люк!

– Люк?

– Правда, он разбух от сырости и кольцо совсем ржавое. Его давно не открывали.

– Погоди, Рэйнар! Давай отбросим все эти кадушки в сторону, расчистим место от мусора и разберемся.

– Вы правы. Но здесь нужны инструменты. И желательно покрепче, чем наши пальцы.

Через полчаса мы расчистили место и принесли из дома несколько подсвечников. Среди разбросанных щепок, гнилых досок и откинутых бочонков виднелась найденная нами яма. В ней на полуметровой глубине находилась крышка люка. Доски были толстыми и довольно крепкими. Мы чуть не сломали кирку, пытаясь их приподнять. Наконец люк поддался, и мы понемногу смогли его открыть. Скрипнули ржавые петли. Под крышкой увидели лестницу, уходящую в узкий проход, вырубленный в скале.

– Это больше похоже на работу гномов, – сказал Рэйнар и поморщился.

– Ты так думаешь?

– Люди не станут возиться под землей, – покачал головой он. – Гномы этого не допустят.

– Вот и выясним, – хмыкнул я и похлопал парня по плечу. – Пусти меня первым.

Увы, но классического «не счесть алмазов в каменных чертогах» мы не обнаружили. Проход спускался вниз метров на пять, потом круто поворачивал направо и упирался в груду камней. Обвал. Или наоборот – завал. Чтобы не шлялись разные любители приключений и не тревожили жителей подземного царства. А между тем когда-то очень давно этим проходом часто пользовались. Судя по закопченному потолку и держателям для факелов. В одном месте даже ниша в стене была вырублена. Там лежали несколько свечей, покрытых толстым слоем пыли, и огниво. Нам ничего не оставалось, как повернуть обратно. Перемазались как черти.