Сто осколков одного чувства. Эротические этюды №№1-52 - Андрей Корф

Потом девочка присмотрела себе чулан, которым пользовались все жильцы. Там было много мусора, поломанных вещей, пыли и сырости. Она прожила в чулане два дня и ушла сама.

Наконец, она присмотрела местечко на чердаке дома, где жили голуби и мыши. Там было просторно, не слишком темно, но холодно и сыро. Она принесла туда старое одеяло, тарелку, чашку, вилку, свечку и спички. Через три дня она почувствовала, как тоска и ненависть начинают уходить. Ей стал нравиться новый дом, особенно голуби, возившиеся всю ночь в двух шагах от ее «гостиной».

На четвертый день она начала привыкать к мышиному писку.

На пятый день ее изнасиловали четверо мальчишек. Там же, на чердаке, в ее собственном доме, на теплом, хоть и заштопанном, одеяле...

О мальчишках – разговор отдельный.

Они родились чистыми, как уши отличника. И остались бы чистыми навсегда, если б не Новенькая.

Они родились чистыми, как уши отличника. И остались бы чистыми навсегда, если б не Новенькая.

Вот они стоят на чердаке, четыре кляксы трусливой мальчишеской похоти. Но, размотав бечевку прошедшего года, мы найдем на другом ее конце легкого бумажного змея. И четверку чумазых укротителей, которым не нужно в жизни ничего, кроме хорошего ветра. И вечерний двор в Хлебном переулке, где ржавая «Победа» неподвижно мчится из прошлого – в будущее, мимо скелетов «москвичей» и «запорожцев».

Последний день каникул. Завтра – в школу. Через год – на чердак старого дома, насиловать незнакомую девочку. А пока – теплейший московский вечер и Бумажный Змей, преподающий целому городу урок свободного полета. Он закусил удила и косит плоским глазом камбалы вниз, на своих поводырей. А они носятся внизу, как угорелые, то и дело роняя шапки с запрокинутых голов...

Вот Красавчик. Именно он рисовал чертеж змея, который потом порвали, потому что он никуда не годился, хоть и был нарисован яркими фломастерами. Через год Красавчик первым обнимет Девочку-с-Чердака и первым, сопя, растопчет свою и чужую невинность.

А на полпути от Змея до Девочки-с-Чердака он первым влюбится в Новенькую, которая появится в классе, как гром среди ясного неба. Случится это в конце второй четверти учебного года, в разгар рождественского снегопада. Он первым увидит ее на ступеньках школы и примчится к остальным, катая языком во рту обжигающую новость.

Новость, тем временем, разденется в школьном гардеробе и направится тем же маршрутом, что и промчавшийся сатир. В тот же класс. И дверь распахнется перед ней сама собой, как и все остальные двери на ее дорогах.

Она скользнет лазерным взглядом по классу, и, не заметив оставленных разрушений, сядет на свободное место. И прежняя «мисс 6-а» будет подбирать с пола осколки славы, чтобы склеить из них кувшин зависти.

Красавчик же станет Ее первым рыцарем. Он в тот же день завяжет драку со старшеклассником, чтобы обратить на себя Ее внимание. Но Она пройдет мимо, и это – хорошо, потому что драка закончится плачевно для Красавчика. Потом влюбленный с фингалом под глазом будет провожать Ее домой, носить портфель, писать записки на уроках, застывать у окна в позе суслика, вспоминающего неопубликованного Пастернака...

В ответ на это Она предложит ему дружить – и сделает это так, что Красавчик потом сляжет на неделю с ангиной после ночного блуждания куда глаза глядят. После болезни он вернется хмурым, неразговорчивым и бледным. Он замкнется в себе и не захочет дружить с девчонкой. Еще чего!..

...Змей делает круг над двором и подмигивает Штуке...

Штука – самый маленький. Когда делали Змея, он бегал вокруг и предлагал свою помощь. Но остальные очень хотели, чтобы змей удался, поэтому посылали Штуку подальше. Через год на чердаке он будет сначала держать девчонку за руки, а потом, когда она успокоится, отойдет в сторонку и засунет руки в штаны.

Такая у него манера. Штука сам маленький, а шланг такой, что можно гирю вешать. Он этого очень стесняется, и даже в раздевалке поворачивается спиной к остальным. А на уроках засовывает руку в штаны – и давай тесто раскатывать. Он думает, что этого никто не видит. Сидит пунцовый, как помидор на грядке, потом ойкнет тихонько – и улыбается сам себе. Значится, слепил, чего хотел.

К новенькой он даже и не подойдет. Зачем? Кто он такой? Штука, и всего делов. Зато он первым вычислит ее шкафчик в раздевалке и продолбит через стенку прицельный глазок. И не пропустит ни одного раза, когда Она там появится. Штука узнает Ее раньше всех остальных. Он первым увидит и грудь с розовыми пуговками, и пух между ног, и спелую не по годам попку. Он не раз мысленно поблагодарит ее за привычку подолгу задумчиво стоять голышом. А уж сколько крупных планов он проявит в фотографической темноте своих штанин!

Потом его оптику вычислят остальные, и изобретатель останется ни с чем. Он замкнется в себе и осунется. А красота Новенькой будет продаваться на развес старшеклассниками, пока не появится Киба и не разгонит всю кодлу. А потом затолкает в «глазок» столько жвачки, что чертям будет тошно ее расковыривать...

...Змей встает на дыбы и рвется на волю. Но Киба держит бечевку крепко, как всегда...

Он вообще крепкий, ловкий. Змея сделал именно он, Киба, и никто ему толком не помогал. Через год на чердаке он будет держать девчонку за ноги, а потом крепко, по-взрослому, обнимет. Именно в его руках она перестанет орать и начнет улыбаться.

Он – самый сильный в классе, на короткой ноге со старшими, много лет занимается карате. Но с девчонками робеет, заикается, говорит всякую чепуху.

Когда в классе появится Новенькая, он будет на нее просто смотреть. Каждый день. Каждый урок. Каждую минуту. Он будет глупо страдать, но никто не засмеется, потому что Киба страшен в гневе, и потому, что он – хороший парень.

Он будет ходить за Новенькой по пятам, мечтая о том, чтобы на нее напали обидчики, и он смог бы блеснуть своими талантами. Но никто не нападет на Новенькую, все будут так же любить ее и так же ходить за ней по пятам. Не бить же других за то, отчего страдаешь сам...

Она предложит Кибе дружбу. Как и всем остальным. И он с радостью согласится. Но в его дружбе будет столько косноязычного, мычащего обожания, что Она потихоньку отдалится и потом найдет первый попавшийся предлог, чтобы избавиться от Кибы насовсем.

Он замкнется в себе, и единственным внешним проявлением чувств для него станут зверства на татами, где у него появится дурная репутация непобедимого маленького монстра.

...Змей чувствует, как из-под него вышибли ветер. Как табуретку. Одним невидимым ударом. И плавно опускается вниз. Прямо в руки Барону...

Барон сматывает бечевку. Это – его бечевка, без нее Змей не взлетел бы в воздух. Через год на чердаке Барон свяжет девчонке руки этой же бечевкой. После этого он начнет целовать ее так, как не умеют ни Красавчик, ни Штука, ни Киба. От его поцелуев девчонка будет кричать на новый манер, и трое мальчишек покажутся сами себе еще меньше, чем они есть на самом деле. А девчонка попросит развязать ей руки и обнимет Барона сама. И даже не захочет отпускать.