Жизнь - Подвиг Николая Островского - Иван Осадчий

В эту «сакральную» оценку вошли Владимир Маяковский и Михаил Шолохов, Леонид Леонов и Александр Твардовский, Николай Асеев, Александр Фадеев, Илья Оренбург, Константин Симонов, Юрий Бондарев и другие советские писатели, составлявшие гордость советской и мировой литературы.

Чтобы конкретизировать «научность» своей «формулы», клеветник обращается к именам Николая Островского и Алексея Толстого. В своем пасквиле Кондаков характеризует легендарного Николая Островского, как «неграмотного самоучку-красноармейца, который «сам толком не понимал, что и как он создавал…»

Известный критик и публицист Л.А.Аннинский в статье «Зачем душе сталь», опубликованной в качестве предисловия к книге «Николай Островский – человек и писатель – в воспоминаниях современников (1904–1936)», справедливо пишет: «Десять лет понадобилось, чтобы вытравить Николая Островского из школьных программ и переписать статьи о нем в энциклопедиях в том духе, что «культ Корчагина вводился принудительно», и рухнул «на закате тоталитаризма» так же стремительно, «как и многие другие символы тоталитарной эпохи». Это оценки того же Кондакова, содержащиеся в статье «Островский Н.А.», опубликованной в книге «Русские писатели XX века». (Москва, 2000, стр.527).

Далее Л.А.Аннинский пишет: «Из списков обязательного чтения в нынешней России выброшена повесть о Корчагине… многое другое; весь советский период российской истории опустили, социалистический реализм торжествующе схоронили… Но вот, по истечении первого советского десятилетия оказалось, что читательский интерес к исповеди Островского не только не испарился… но обнаруживает тенденцию к оживлению… Не исключено, что история Павки Корчагина – это, на взгляд нынешних отпрысков рыночной демократии, – та самая фантастика, которая огненным смерчем прожигает реальность, барахтающуюся в «валютных коридорах» и в кучах площадного компромата…» («Николай Островский – человек и писатель – в воспоминаниях современников (1904–1936)». Изд. «Дружба народов», М., 2002, стр. 4, 5,6).

Помимо огульного охаивания книги «Как закалялась сталь» и ее автора, появились публикации, в которых вообще Николаю Островскому отказывается в авторстве написания легендарной книги.

В этой связи Т.И.Андронова, составитель названной выше книги, напоминает читателям несколько строк из письма Николая Островского 9 декабря 1931 года, адресованного старому другу А.А.Жигиревой: «Я не в силах в письме описать, в каких условиях писалась книга… Книга была бы несравненно лучше… если бы не невыразимо тяжелые условия. Не было, кому писать, не было спокоя… не было ничего…» (Николай Островский. Соч. в трех томах. Том 3. М., Госиздат художественной литературы, 1956, стр. 94, 95).

И вслед Т.И.Андронова пишет:

«Эта публикация, надеемся, должна дать объективный ответ на несправедливые обвинения, которые в последние годы обрушились на Николая Островского и его творчество. Среди критиков Н.Островского… оказался и известный писатель В.Астафьев. С его легкой руки Николаю Островскому стали отказывать в авторстве романа «Как закалялась сталь». В октябре 1990 года в газете «Комсомольская правда» В.Астафьев пишет, что Анна Караваева и Марк Колосов ездили в Сочи, чтобы помочь «больному и слепому автору дорабатывать рукопись будущей знаменитой книги», и что им пришлось ее «не просто править, но и дописывать, местами писать».

Сочинский музей Николая Островского в ряде своих публикаций ответил на подобные обвинения, напомнив, во-первых, что М.Колосов при жизни Николая Островского в Сочи вообще не приезжал. Анна Караваева была в Сочи проездом один раз (всего несколько часов), когда обе части романа «Как закалялась сталь» были уже опубликованы.

Кроме того, Сочинский музей еще в 70–80-е годы провел экспертизу восемнадцати почерков добровольных «секретарей», которые писали под диктовку Николая Островского.

Краснодарская научно-исследовательская лаборатория (Сочинский филиал), осуществлявшая эту работу, установила, что почерков М.Колосова и А.Караваевой среди них нет. В разных публикациях последних лет названы уже около десятка имен современников Николая Островского, писателей и даже критиков, которым приписывается авторство романа «Как закалялась сталь».

Еще один документ, опровергающий нелепое измышление о причастности М.Колосова к написанию «Как закалялась сталь». В письме Николая Островского А.А.Жигиревой от 22 февраля 1932 года говорится: «Вчера у меня был заместитель редактора журнала «Молодая гвардия» Марк Колосов. Он сказал: «У нас нет такого материала. Книга написана хорошо. У тебя есть все данные для творчества. Меня лично книга взволновала. Мы ее издадим…» (Николай Островский. Собр. соч. в трех томах. Том 3. Госиздат художественной литературы, М., 1956, стр.99).

Высоко оценила «Как закалялась сталь» и А.А.Караваева – редактор журнала «Молодая гвардия» (Николай Островский. Собр. соч. в трех томах. Том 1. Госиздат художественной литературы, М., 1955, стр. 409; А.А.Караваева: «Книга, которая обошла весь мир». Изд. Книга, М., 1970).

Хорошо известна принципиальная позиция Николая Островского по вопросу «услуг» других писателей в литературной обработке книги, предлагавшейся критиком Б.Дайреджиевым в статье, опубликованной в «Литературной газете» весной 1935 года. Об этом уже выше сказано.

Эта позиция Николая Островского была для него непререкаемой. О ней он специально еще раз четко и недвусмысленно сказал в заключительном слове при обсуждении романа «Рожденные бурей» на заседании Президиума Правления Союза писателей СССР 15 ноября 1936 года:

«Если бы сегодня… было признано, что книга не удалась, то результатом этого могло бы быть одно: утром завтра я с яростью начал бы работу…

Сейчас в основном мне понятны недостатки книги… Завтра я отдохну, позволю себе эту роскошь, а послезавтра еще раз прочитаю несколько раз ваши замечания и начну работать над теми местами, которые, как говорил Ставский…требуют переделки…

Но здесь есть одна вещь, и товарищи писатели меня поймут, – выправлять книгу писатель должен собственной рукой.

Продумывать неудачные фразы должен сам автор. Ведь каждому понятно, что писатель, который любит свою книгу, не может отдать ее другому писателю, может быть глубоко талантливому, чтобы тот ее «дописывал»…

Я этим ни в коем случае не умаляю ценности замечаний, которые здесь сделаны. Они во многом помогут сделать книгу лучше, но писатель должен продумать все это сам.

Да, мне нужен глубоко культурный редактор, чтобы не было таких ошибок, как в книге «Как закалялась сталь»: там в сорока изданиях повторяется «изумрудная слеза». Я по простоте своей рабочей упустил, что изумруд зеленый. Это была детская ошибка…» (Николай Островский. Собр. соч. в трех томах. Том 2. М., Госиздат художественной литературы. М., 1956, стр. 300, 301, 302).

К сказанному выше, хочу добавить, что абсурдные измышления В.Астафьева аргументированно разоблачены и опровергнуты директором Сочинского литературно-мемориального музея Николая Островского Л.П.Зюмченко в статьях: «А прав ли Виктор Астафьев?» (журнал «Молодая гвардия», № 4, 1991) и «Давайте не будем варварами» (в газете «Сочи» в сентябре 1991 года).