Защитник - Лоренсо Сильва

Он начал спускаться по лестнице. Скрипнула ступенька. Звук отдался волной нервного напряжения в теле Кавано. Вдох, раз, два, три, задержка, раз, два, три, выдох, раз, два, три.

Он продолжил спуск по лестнице.

Вдруг он почувствовал, как ноги начинают подгибаться. Мышцы живота задрожали. Спортивные рефлексы. Готовность к действию, сказал он себе. Сердце начинает прокачивать кровь интенсивнее.

В ноздри ударил непонятный острый запах, от которого сердце забилось еще быстрее. Он показался Кавано смутно знакомым, но он не мог вспомнить, где раньше встречал его, да и времени вспоминать у него сейчас не было. Сейчас надо было полностью сконцентрироваться на том, что ожидало его впереди, что могло неожиданно появиться в свете фонаря.

Пройдя половину лестницы, он стал двигаться еще осторожнее, чтобы не терять равновесия. Такое впечатление, что ноги стали совсем резиновыми. И запах стал сильнее. Руки задрожали, сбивая прицел.

Адреналин — мой друг, сказал себе Кавано. Ноги стали мягкими, чтобы им было легче быстро двигаться. Быстрое сердцебиение обеспечивает мышцы кровью. Жар в животе — проявление усиленного обмена веществ, печень выделяет глюкозу и жирные кислоты, обеспечивая организм энергией. Дыхание более частое и глубокое, это необходимо, чтобы насытить кровь кислородом.

Он прекрасно знал, что такая реакция организма называется «дерись или беги». Бегство — это паника. Никогда в жизни, особенно в боевой ситуации, у него не возникало желания убежать.

Кроме сегодняшнего дня.

«Что со мной происходит?» Кавано обдумывал этот вопрос, медленно спускаясь по лестнице. Едкий запах заставлял ноздри подергиваться. Какая-то глубинная часть его сознания кричала и корчилась, приказывая ему немедленно бежать — вверх по лестнице, из этого дома, пока не...

Пока не что?

Вдох, раз, два, три, задержка, раз, два, три, выдох, раз, два, три.

Кавано не мог удерживать этот темп дыхания, как бы он ни старался. Дыхание стало частым и абсолютно неконтролируемым. Голова закружилась, фонарик качался в руке. Он направил его луч и ствол пистолета в подвальный коридор, такой же, как на первом этаже. Слева должен быть выключатель. Кавано решил не включать свет. Если он столкнется с кем-нибудь в темноте подвала, пусть свет фонаря ослепит противника. Левое плечо продолжало болеть, поскольку Кавано держал фонарь в левой руке в стороне от себя. Если кто-то попытается выстрелить на свет, он не попадет в жизненно важные органы. Теперь дверь в лифт оказалась слева, зеркально по сравнению с тем, как он видел ее в верхнем коридоре. И, соответственно, две двери справа.

Кавано через силу шел по коридору. Едкий запах становился все сильнее. Живот дрожал так сильно, что он забеспокоился, как бы его не стошнило. Ноги подгибались. Тело хотело упасть на пол, прижаться спиной к стене, свернуться калачиком, обхватить ноги руками и дрожать.

Он выругался на самого себя. Просто потрясающе, как могут подвести тебя собственные чувства. Одежда промокла от пота. Кавано попытался вспомнить команды и ругань, которыми осыпали их инструкторы в «Дельте», все те бесценные уроки, доставшиеся столь болезненно.

Проклятье! Адреналин — мой друг!

Он постарался сконцентрировать сознание на мыслях о Карен. Он обещал. Кавано сделал еще один нерешительный шаг вперед по коридору. Внезапно он понял, почему запах показался ему смутно знакомым. Склад. Там, рядом с убежищем Прескотта, ощущения были не такими сильными. Тогда, поднимаясь по лестнице, ему всего лишь хотелось остановиться и вернуться в машину. Тогдашнее беспокойство было вполне умеренным по сравнению с наполнявшим его сейчас дурным предчувствием. Хотя, если бы не сила воли и выучка, он даже тогда не смог бы подняться по лестнице.

Прескотт!

Этот ублюдок побывал здесь!

Кавано почувствовал, как к основному запаху добавился еще какой-то. Он посветил фонарем на пол перед собой. Дальняя дверь слева — кладовка. Дальняя дверь справа — ванная. Ближняя — мастерская. В ней у Карен стояли цифровые камеры, компьютеры и принтеры.

Из-под двери мастерской шел дым, на полу мерцали отблески пламени. Вот что за запах. Кавано потрогал дверную ручку. Она была теплой на ощупь. Беги! — закричала часть его мозга, охваченная паникой. Но другая твердо сказала: Карен! Он открыл дверь.

Огонь чуть не ослепил его. Но не это приковало его взгляд. Посреди охваченных пламенем компьютеров, принтеров и фотооборудования сидела Карен. Ее тело скрючилось, руки были прижаты к груди, а голова с рыжими волосами, которая больше подошла бы сказочной фее, была неподвижна. Лицо исказил ужас, глаза были расширены. Такой он не видел Карен ни разу в жизни. Щеки побледнели настолько, что на их фоне волосы казались алыми. Ей всего сорок, но, глядя на ее перекошенное лицо сейчас, можно было дать ей вдвое больше.

Кавано ринулся к ней, убирая фонарик в карман куртки, но огонь опередил его. Хотя теперь это не имело значения. Когда огонь коснулся ее тела, Карен осталась неподвижна.

Мертва.

Но почему? — подумал Кавано, пятясь от наступающего огня. На теле и лице нет очевидных повреждений, нет крови от огнестрельного ранения, нет рубца или ссадины на шее, которые были бы, если бы ее задушили. Она прижала руки к груди так, будто у нее случился сердечный приступ.

Пожар разгорался. Отойдя к двери, Кавано разглядел, что пламя горело сильнее всего в углу позади фотографического оборудования. Вероятно, короткое замыкание вызвало загорание проводки. Огонь некоторое время оставался внутри, а потом вырвался на свободу. Видимо, Прескотт замкнул стенную розетку. Чтобы пожар выглядел как несчастный случай. Когда Кавано вошел в дом, огонь еще не вышел из стены, поэтому не было запаха дыма. Как, черт побери, этот Прескотт любит использовать огонь в качестве оружия!

Дерись или беги. Сейчас ему хотелось всего лишь выбежать наружу, чтобы не погибнуть в огне. Когда Кавано остановился около лестницы, он наконец понял, почему чувство опасности не позволило ему бежать дальше. Когда он спускался в подвал, он открыл дверь.

Сейчас она была закрыта.

Прескотт не ушел. Ему надо было убедиться, что пожар разгорится. Кавано понял это, как и то, что дверь окажется закрытой на замок, когда он подойдет к ней. Кашляя от дыма, он почувствовал, как его спина нагревается.

Подняться и выломать дверь!

И что? А если Прескотт еще там и у него в руках «AR-15», которую он забрал у Роберто? Конечно, он хочет, чтобы все выглядело как несчастный случай, но, если потребуется, он станет стрелять.

Кавано развернулся назад. Из двери мастерской уже вырывались языки пламени. Он подбежал к лифту и рывком открыл дверь. Кабина из полированного дуба была перед ним. Очевидно, Прескотт не стал пользоваться лифтом, а поднялся по лестнице, как сделал бы любой человек со здоровыми ногами, попавший в экстремальную ситуацию.

Кавано вынул из кармана куртки фонарь и принялся лихорадочно разглядывать потолок кабины. Он ощутил прилив энтузиазма, когда увидел люк размером в два фута, предназначенный для технического обслуживания механизмов лифта. В отличие от огромных лифтов, которые сейчас ставят в нежилых помещениях, этот был невелик, и до потолка можно было достать рукой.