Дикий - Элла Савицкая

Я действительно больше не нашла в себе сил сопротивляться. Да и не хотела искать их. Дело не в том, что он пошел ради меня на поступок. Скорее в том, что это дало мне понять каков Матвей на самом деле.

Сжимаю ноги, вспоминая его дерзкие ласки, распирающий член и самое главное взгляд, полный прикрытой заботы. Он действительно не хотел причинить мне боль и, как оказалось, именно в этот момент я сдалась не только телом.

Боже, как все это глупо. Неужели я лежу и размышляю о парне? Как дура вспоминаю каждое его слово, а кожа все еще горит, тая в себе отголоски наших сумасшедших кувырканий в постели. В груди растекается несвойственное тепло, от которого даже сердце стучит чаще.

Не знаю, на протяжении какого времени устраиваю себе мозговой штурм, но солнце успевает окрасить утренним светом стену напротив. Начинаю проваливаться в сон, когда телефон на тумбочке выдергивает меня из неги грубой вибрацией. Приподнимаю голову. Кто бы мог звонить в такое время?

Пять букв на экране смартфона Матвея заставляют напрячься. “Настя”.

Шевеление позади меня намекает на то, что парень проснулся. Кладу голову на кровать и прикрываю глаза. Зачем? Пока не понимаю, но скорее всего это глупое желание понять, что он будет делать.

Матвей осторожно перегибается через меня, тихо сматерившись берет телефон и отправляется в ванну.

Прикрывает дверь, но я все равно отчетливо слышу каждое произнесенное слово.

— Да. Узнал. Соскучилась? — расслабленный голос с легкой издевательской интонацией не дает усомниться в том, что эта Настя для него явно не чужая. — Кто бы сомневался. Ну приходи днем, покажешь, как ты соскучилась!

На последних словах мое тело каменеет, а сердце начинает остервенело колотиться в грудную клетку. Желание вскочить, дать ему по морде так сильно, что приходится до боли впиться зубами в щеку с такой силой, что на глазах выступают слезы, но я продолжаю делать вид что сплю, пока ублюдок возвращается и ложится обратно в кровать. Если бы через две спальни не спала Лана, я бы разбила о его голову лампу, но сейчас я не готова к выяснению отношений еще и с ней.

Матрас под тяжелым весом прогибается, а я не могу пошевелиться. Чувствую себя самой последней дурой. Наивной дурой, коей никогда не была. Всегда умела расставить границы, увидеть ложь и лицемерие. Раскусить мужиков на раз-два. А сейчас так адски ошиблась.

Сама же внушила себе то, что говнюк не скотина. Повелась на пацанские штучки и теперь выгребаю. Отлично, Рина, браво.

Едва дождавшись, что дыхание позади меня станет размеренным, тихо встаю с кровати и, даже не оглянувшись, отправляюсь в свою комнату. Собираю сумку, оставив вещи Ланы в шкафу. Я их не заслуживаю. Как же девчонка была права. А я идиотка еще собралась их сближать. Оборачиваюсь к зеркалу и наспех завязываю хвост. Врастаю в пол, когда замечаю, как из глаз текут слезы.

Я столько лет не плакала. Ограждала себя от эмоций и теперь из-за этого подонка снова ощущаю это отвратительное чувство. Дрянное чувство ненужности и слабости.

Крепко сжимаю зубы и со злостью растираю по щекам ненавистную влагу.

Ненавижу его! В груди больно давит, но я стараюсь игнорировать это чувство.

Хватаю сумку, быстро оглядываюсь, проверяя, чтобы ничего забыла, и бесшумно спустившись по лестнице, выхожу из дома. Пешком бреду в сторону ближайшей остановки. Упрямо вперед. Не оборачиваясь. Солнце только поднялось из-за горизонта, обещая новый день, а мне кажется, что его свет потух.

Посреди дороги обессиленно приседаю на корточки и обхватываю голову руками. Дышать тяжело, огромный ком в горле душит, но я раз за разом его проглатываю. Не смей плакать! Не смей, Рина! Этот говнюк этого не достоин!

Ты с самого начала знала, что так будет. Такие как Матвей чудесным образом не меняются. Сегодня я, завтра другая, послезавтра третья. Кобели по натуре не станут верными и преданными. Нужно было уже давно это понять. Оказывается, я тоже не потеряла способность верить в сказки. Жалею ли о том, что сделала? Нет. Я никогда не жалею о своих поступках. Они помогают набраться опыта и стать сильнее. Вот только почему-то именно сегодня боль от очередного падения по-особенному острая.

Рвано втягиваю в легкие воздух, стараясь изгнать из памяти улыбающийся образ подонка. Кажется, я вся пропахла его запахом, потому что он буквально зудит по всей коже, принося мучение. Зажмуриваюсь, остервенело стирая чертовы слезы и рывком выпрямляюсь.

На секунду задумываюсь куда же теперь пойти. Квартиру еще не нашла. В бар отправляться нет сил и желания. Мне нужно пространство, чтобы вернуть растрепанные чувства в норму. Остается только один вариант. Мои друзья, от которых я съехала несколько месяцев назад, чтобы окончательно не слететь с катушек.

Набираю Вику. Спустя несколько гудков подруга сонно ворчит:

— Ринка? Офигела в такую рань звонить?

— Вик, я возвращаюсь!

Матвей

— Кэш, харе спать, — голос Рыжего внедряется в мой до одурения приятный сон, в котором Рина в кожаных перчатках, забравшись на меня сверху, дубасит меня, а потом стаскивает свою майку и просовывает мне язык в рот.

Распахиваю глаза, когда в сознание врывается мысль о том, что Рина ведь должна тоже спать. Бросаю взгляд на пустую половину кровати, но не обнаружив дикарки, откидываюсь на подушку. Сбежала, девочка. Глупо улыбаюсь самому себе, когда представляю, как найду ее и зажму где-нибудь у стены, засосу пухлые губы и вторгнусь пальцами в тугое отверстие. Член тут же с готовностью упирается в матрас. Просовываю под себя руку и сдавливаю его. Лежать, брат. С нами хотят поиграть в прятки. Разве мы можем отказать девушке в таком простом желании?

— Что ты тут делаешь, Рыжий?

Вспоминаю о Сане и рывком встаю с постели, несколько раз потягиваюсь и растираю лицо ладонями. Не совсем в такой компании я представлял сегодня проснуться.

Саня заваливается в кресло и с шипением открывает банку пива, точно найденную в моем холодильнике.

— Решил узнать, как ты после вчерашнего. С Мироном уладили?

— Ага, — кричу ему из ванной комнаты, параллельно включая воду. — Бабки ему заплачу и пару месяцев бесплатно подерусь.

Принимаю наспех душ и, вытеревшись полотенцем, надеваю спортивки. Когда выхожу, нахожу Саню у окна, пристально всматривающимся во двор. Друг выглядит, мягко говоря, озадаченным.

— Слушай, это не Настя?

При упоминании имени бывшей автоматически сцепляю зубы и подхожу, чтобы тоже выглянуть наружу. Сучка. Ее бы я узнал из миллиарда. Те же светлые волосы, черные джинсы с дырками на коленях и майка в обтяг, чтобы сиськи лучше выделялись. Дрянь подходит к двери, и в этот момент по дому раздается звонок.

— Идем, — киваю Рыжему на дверь.

— А че она здесь потеряла?