Смерть за зеркалом - Константин Алов

расслабились. По дороге хромал ветхий «Запорожец». Лось вышел на середину трассы и показал столь же ветхому водителю пистолет. Тот послушно затормозил. Крюков, извинившись за насильственную реквизицию раритета, сел на заднее сиденье. Лось бесцеремонно плюхнулся спереди.

— Не обижайся, старче, — сказал Крюков хозяину «запора», — отвезешь нас в центр города или к «Парусу», получишь полсотни баксов, это больше твоей пенсии. Не время церемониться. Гони!

Водитель, не рассуждая, дал газ. Он постарался выжать максимум мощности из своего драндулета, и у него это почти получилось. Некоторое время они ехали молча, пока Лось не прервал затянувшуюся паузу.

— Славно попутешествовали! — он блаженно вытянул ноги, благо конструкция машины это позволяла. — Скажи, шеф, что тут без нас стряслось? Марсиане налетели?

Водитель-пенсионер скосил глаз на пистолет, торчавший у Лося из-за ремня. Тот это заметил.

— Не бери в голову, отец. Мы не отморозки. Я Лось, бригадир Бормана, — представился он как человек, не чуждый великосветских манер. — Так что вы тут без нас натворили?

— Мы натворили? — не смог сдержать возмущения пенсионер. — Это вы все никак не разберетесь, кто главнее. Мало своих бандюков, так еще абреки из-за реки наезжают! Белые пришли — грабят, черные пришли — тоже, понимаешь, грабят. Никакого житья от вас нет простому человеку, народ сейчас никому не нужен! Скорее бы уж вы друг друга перестреляли.

— Ну, ты, дед, потише! Расшумелся, — стал урезонивать водителя Лось.

Возможно, если бы не присутствие Крюкова, он просто дал бы обличителю по голове, чтобы вправить мозги. Но тут пришлось сдержаться.

— И в «Парус» я вас не повезу, — окончательно распоясался ветеран. — Нету его больше. А в центре вообще светопреставление. Сами как хотите добирайтесь, а я дальше не поеду. И денег мне ваших не надо. — Старик лихо тормознул, откинулся на спинку сиденья и сложил руки крестом на груди, как Наполеон перед отправкой на остров Св. Елены.

— Да пошел ты, старый козел! — Лось выбрался из машины и со злостью пнул колесо «Запорожца».

Крюков молча последовал за ним. оставив на сиденье банкноту цвета вареного щавеля. Лось достал мобильник, нажал кнопку повтора. Борман взял трубку сразу.

— Да! Слушаю!

— Это Лось. Пять минут назад мы ступили на родной берег.

— Кто это мы? — рявкнул Борман.

— Со мной москвич. Тот, который убил Руслана. Я нашел его за речкой.

— И все? А где остальные?

— Все погибли. Мы стоим на углу Ленина и Фрунзе. Если пришлете за нами тачку, через пять минут все расскажу лично. И бесплатно. А то у меня карточка кончается.

— Ждите, — Борман дал отбой.

Лось не успел выкурить сигарету, когда рядом с ними со скрипом затормозила старая разбитая «Волга». Крюков окинул недоверчивым взглядом явно представлявшее опасность для водителя и пешеходов изделие горьковчан, но Лось потянул его за рукав.

— Садись, это тачка борманова садовника. Видно, у старика дела совсем плохи. Вдарился в конспирацию.

Особняк Бормана находился в центре поселка. Он напоминал осажденную Брестскую крепость. Близлежащие улицы были перегорожены бетонными блоками, между домами стояли тяжелые грузовики с песком, чтобы в любой момент перекрыть движение.

Лось и Крюков вышли из машины перед парадным крыльцом особняка. Лося тут же принялись хлопать по плечам. Послышались радостные восклицания. На Крюкова смотрели настороженно, но без враждебности. Приехавших сразу же провели в дом.

Борман сидел в большом зале перед горящим камином. Когда вошли Лось с Крюковым, он только вяло махнул им.

— Налейте там себе чего-нибудь!

Лось по-хозяйски прошел к бару и обернулся к Крюкову:

— Тебе чего?

— Пива.

Лось бросил ему банку «Хольстена». Крюков предпочитал бутылочное, но спорить не стал. Себе Лось плеснул виски «Джонни Уокер» из бутылки с черным лейблом. Пил он его, разумеется, неразбавленным.

— Теперь рассказывай, — велел Борман.

Лось принялся, по возможности подробно излагать историю своих приключений, приглашая время от времени Крюкова в свидетели. Тот молча кивал, подтверждая правоту его слов. Наконец Лось закончил.

Только теперь, впервые за все время разговора, Борман взглянул на Крюкова.

— Так ты живой? Значит, будем считать, что выполнил условие нашего договора. Наверное, не стоило убивать Расулова щенка, но теперь ничего не поправишь. Расул как с цепи сорвался. Пока вы жгли его завод и попадались в расставленные ловушки, он переехал на наш берег и начал тут полномасштабную войну.

Лось поперхнулся «Уокером».

— Скажите, шеф, а какого хрена молчит наш мент Сидоров? — спросил он, откашлявшись. — Или он уже не наш?

— Не знаю, не могу до него добраться, — неохотно ответил Борман. — Сейчас вернутся ребята из рейда по городу. Поедете с ними. Работы очень много. А пока отдыхайте, — усталым жестом дал им понять, что аудиенция окончена.

Растянувшись на диване в холле под ветвистыми оленьими рогами перед тем как впасть в сонное забытье, Крюков спросил устроившегося на соседнем диване Лося:

— Слушай, а почему ты Лось?

Тот проследил за его взглядом и осклабился.

— Ха! Думаешь, в смысле сохатый и все такое? Хрен ты угадал! Фамилия у меня Лосев. Вот так-то. А тебя как зовут? В смысле не фамилия, а имя.

— Отвали, я сплю, — буркнул Крюков и действительно мгновенно заснул…

Ребята Коржика, одного из бригадиров Бормана, прибыли только к утру. Все братки были злые и чумазые, словно тушили пожары, а не разжигали их. Лось с Крюковым присутствовали на совещании у шефа. Своими параметрами Коржик напомнил Крюкову Птенчика: такой же баскетбольный рост и могучая комплекция.

— Дела хреновые, — докладывал Коржик шефу. — Джигиты покрутились по городу и окопались в трех местах: в «Караван-сарае» на Заречном рынке, в хачапурне Рашида и шашлычной «Кавказ» в парке культуры. Оттуда они долбают нас и бомбят наши точки. Половину ночью сожгли: оптовку у автовокзала, вещевой рынок на стадионе «Физик», кабаков без счета — «Сто ран». «Центральный»… У братвы большие потери. Всего не перескажешь. А менты как попрятались. Говорят, наших на мосту побили, а этих козлов пропускают.

Борман сидел чернее тучи.

— С Сидоровым я сегодня же разберусь, — мрачно пообещал он, — а вы берите подкрепление и дуйте выбивать Расула из города обратно в его поганое Мамаево ханство. Иначе он нас отсюда выдавит. Нам, в отличие от него, отступать некуда, позади Москва. С вами поедут Лось и Крюков. Лось будет старшим, введите его в курс дела.

— Сделаем, шеф! — Коржик не обрадовался такой кадровой перестановке, тем более, что после возращения из дерзкого рейда по расуловским тылам Лось приобрел в глазах братвы статус эпического героя. Но возражать не осмелился.

В команде Коржика было одиннадцать человек, все бывшие спортсмены. Они прикатили на трех больших старых тачках: «Ниссан-патроле»,