Нежное безумие - Л. Дж. Шэн

Я наблюдаю, как дрожит ее тело, когда она прокалывает ладонь и режет себя. Кровь капает между нами на кремовый ковер Фоллоуилов, когда мы пожимаем руки и клянемся, что никогда не предадим друг друга.

– Я унесу тайну о том, что ты здесь живешь, в могилу, – задыхается она.

Позже ночью, лежа в кровати и рассматривая засохшую кровь на ладони, я вспоминаю другую кровь – на презервативе, когда я достал член из Дарьи.

Как я поклялся на крови двух разных девушек сегодня.

Два идеальных врага.

Одна праздновала дерьмовый день рождения, а другая эффектное возрождение.

Уверен в одном – одна из них будет предана.

Дарья

Считаю красивые пятна на моих бедрах.

Я изучила их все, пока жду Вию, прижавшись лбом к рулю. Я согласилась подвезти ее, высадить около офиса директора и показать все вокруг. Думаю, что я согласилась по большей части из-за шока. Реальность, которую создала Мел, Пенн, который знал и не сказал мне, папа и Бейли, просто смирившиеся с цирком, – все это давило на меня.

Не верю, что Пенн не знал обо всем, Виа не могла появиться просто из воздуха, показавшись в нашем доме и решив остаться.

Я надела милое летнее платье с красным бантом на ремне, которое идеально сочетается с летними сандалиями Джимми Чу, и заплела волосы. Я сидела за обеденным столом со всеми и пила апельсиновый сок. Игнорировала Мел, а все остальные игнорировали меня, они просто разговаривали о новом телешоу, о котором Виа не знала, так как у нее в Миссисипи не было телевизора. Пенн бросал взгляды в мою сторону, но я делала вид, что не замечала, упорно рассматривая оранжевую жидкость в стакане. Единственный человек, с которым я готова общаться, – это папа.

– Ты прекрасно выглядишь, Дар.

Я приподняла стакан с соком.

– Ты знаешь, что ты моя любимица? – он приподнял подбородок.

Я знала, что он делает, и ценила это. Я даже верю ему.

– Я знаю.

Папа единственная причина, почему я себя хорошо веду. После сотни попыток Мелоди поговорить со мной он вошел ко мне в комнату. Объяснил, что они ничего не рассказали мне, так как не знали, согласится ли Виа жить с нами, и просто не хотели накалять обстановку между мной и Мел. Я слушала вполуха до того момента, пока он не сказал, что даже поругался с Мел за право рассказать мне. Впервые он признался, что не согласен с мамой.

– Я разберусь с Мел, – мягко пообещал мне. – Но сейчас Виа здесь, как и Пенн. Так что облегчи свою жизнь – поладь с ними.

– Я ненавижу ее. – Имела в виду я Мел. Но это относится и к Вии.

Папа сжал челюсть и сглотнул. В любой другой день он бы разозлился и прочитал бы целую лекцию о том, как Мел живет и дышит только ради нас.

– Будь сильной, детка. Мы Фоллоуилы. Буквально – ходящие по холмам. Мы всегда на вершине, покажи мне, из чего ты сделана.

– Я сделана из огромного вонючего Халка.

– Ты сделана из долбаного золота, Дар. И души.

И вот сижу я, пялюсь на бедра и пытаюсь не заплакать.

Кто-то постучал в стекло, и я опустила его – это Найт, Воун и Луна.

– Выглядит так, будто что-то интересное происходит в твоей киске. – Найт поправляет лямку своего рюкзака Луи Виттон Суприм и щелкает жвачкой. – Просто задумался, может, твоя вагина интереснее, чем ты.

– Я не разговаривала со своей вагиной. – Я сужаю глаза и протираю их на случай, если они затуманены.

Найт смеется:

– Клянусь Богом, Фоллоуил.

Воун облокачивается на открытое окно машины и просовывает голову:

– Кстати, сестра Пенна в городе.

– Как ты узнал?

– Бейли сказала Лив, которая сказала Найту, который сказал… – Воун посмотрел ввысь и покрутил пальцем, производя какие-то расчеты, – всему Северному полушарию.

– Спенсер преувеличивает, как обычно, – Найт положил руку на плечо Луны, целуя ее в лоб. – Я просто сказал команде. И то только по той причине, что она сестра Пенна, и я хочу закрепить факт, что она здесь живет. Хотя Пенн все еще живет со своим отчимом.

– Почему ты защищаешь Пенна? – вздыхаю я. Найт такой же благодетельный, как использованный подгузник. Он моргает на меня, выражение лица неподдельное.

– Потому что больше некому.

Луна делает шаг ко мне и наклоняет голову. Она не произносит ни слова, но всем видом спрашивает, в порядке ли я. Я закатываю глаза.

– Все нормально, Луна. Я справлюсь.

– В любом случае, – Воун сплевывает на землю, хватает шлем и садится на велосипед. – Смотри в оба. Твое имя и так у всех на слуху, особенно из-за слухов о Причарде. Не позволяй этой цыпочке снять все сливки.

Внезапно холодок пробежал по венам. Дерьмо. Я как-то и не подумала об этом. Но мой черный ежедневник всегда со мной, даже сейчас он в рюкзаке.

Три минуты спустя я завожу двигатель и пишу сообщение папе, чтобы он сказал Мел, чтобы та сказала Вии тащить скорее свою задницу в машину, пока я не получила первый в жизни выговор за опоздание. Называйте меня Петти МакПеттерсон, но после последнего предательства я не могу писать Мел напрямую. Прежде чем я успеваю тронуться, пассажирская дверь открывается и Виа залезает. На ней одно из моих любимых платьев – серое макси с цветочным принтом от Неймана Маркуса. Весьма далеко от вчерашнего мешка из-под картошки.

Ожидая объяснений, я осматриваю ее внимательным взглядом.

Ты не потеряешь достоинства, Дарья. Особенно после того, как ее брат-близнец лишил тебя девственности и намекнул, что все налаживается.

– Ах, это? – она проводит рукой по платью. – Мелоди сказала, что я могу выбрать любое.

Я удивлена, как ей удалось собрать столько яда в одном предложении – это тянет на мировой рекорд. Я поправляю рукой волосы.

– Следующий раз бери что-то, с чем ты способна справиться. Готова ехать?

Она сканирует мое тело, и я машинально втягиваю живот. Она все еще стройнее и выше меня.

– Так же, как и ты.

Я убью тебя, стерва. Ты будешь так же популярна, как Спайс Гелс в моей школе.

Я перевожу машину и мозг в движение. Виа не изменилась за эти четыре года. Она не такая милая, скромная и сладкая. Она лишь притворяется такой перед родителями, моей сестрой и братом. Теперь мне придется выяснить, насколько далек выдуманный образ от реального. К счастью, у меня много опыта, когда дело доходит до обмана. Мою личность на сто процентов можно сравнить с перерабатываемым пластиком. Единственный человек, который видит меня насквозь, – ее брат.