Ночные забавы - Сьюзен Джонсон

Брок нахмурился и запыхтел как паровоз, выпуская струи сигарного дыма из ноздрей. После долгого утомительного путешествия, продолжавшегося восемь часов, он устал и хотел поскорее принять ванну, чтобы отдохнуть и набраться сил для завтрашних съемок. Жареные факты, собранные им, следовало сдобрить безобидными кадрами о жизни тихого городка, где вырос герой его документального телефильма. На фоне умилительных сценок повседневной жизни этого маленького приозерного рая обличительные документы и интервью с жертвами сексуальных домогательств знаменитого хоккеиста должны были выглядеть особенно эффектно.

Брок прищурился и скривил в зловещей ухмылке рот. И кто бы мог подумать, что эта похотливая мартышка Лили поймает в свой капкан прославленного мастера клюшки?! А ведь раньше, до развода, она прикидывалась серой мышкой, интересующейся только лютиками и одуванчиками. И как же он просмотрел признаки ее скрытой неуемной темпераментности? Любопытно, подумал Брок, до какой степени она раскрепостилась после уроков, которые преподал ей в постели этот виртуоз забивания шайб в чужие ворота? А что, если попробовать разозлить ее, показав ей компрометирующее досье на Билли Бьянкича? Вдруг она разъярится и, ослепленная ревностью и жаждой отмщения, подарит минуту-другую блаженства и своему бывшему супругу?

Фантазии Брока разрушил его помощник Кевин Данлоп. Сбежав по ступенькам административного здания, он подобострастно склонил к окошку лимузина, из которого разил смрадный сигарный дым, и выпалил:

— Поздравляю вас, сэр! В конференц-центре только что освободился апартамент.

— Наконец-то! Садись в машину! А съемочная группа пусть отправляется в гостиницу «Суперэйт». Свои указания им я сообщу тебе по дороге. Залезай! — Брок распахнул дверцу лимузина, Кевин Данлоп плюхнулся на сиденье и отер ладонью вспотевший лоб.

Пока они добирались до гостиницы при городском конференц-центре, Брок в деталях объяснил своему ассистенту, что именно следует заснять завтра оператору и какие аспекты биографии Бьянкича нужно выделить особо. Кевин Данлоп внимательно слушал шефа, которого ненавидел, как и все, кто с ним работал, всеми фибрами души, кивая и делая записи в своем блокноте.

— Но самое главное, — воскликнул в завершение своего монолога Брок, — не забудь сказать администратору отеля, что я ем яйца только всмятку. И чтобы завтрак мне подавали ровно в одиннадцать! Да, и пусть застелют кровать бельем с моей монограммой. Надеюсь, ты его захватил?

* * *

Спустя час, в течение которого особые простыни с монограммой спесивого гостя были постелены на кровать в его номере с окнами, выходившими на озеро, управляющий отелем, доведенный капризами важной персоны с телевидения до белого каления, был вынужден выпить, запершись в своем кабинете, добрую порцию бренди, а портье — валериановых капель, Кевин передал сценаристу фильма Бобу Марли пожелания босса, уединившись с ним в комнатушке семейной гостиницы «Суперэйт», а съемочная группа успела заснять обстановку в местном баре, шестидверный лимузин Брока остановился возле бунгало Лили.

К величайшему огорчению ее бывшего супруга, хозяйки не оказалось дома. Не нашел Брок ее и в садике.

Правда, несомненные свидетельства ее недавнего присутствия там — садовые перчатки, горшки с рассадой и недопитая банка кока-колы — им были обнаружены. Поэтому он в нерешительности потоптался немного на крыльце, лихорадочно соображая, как ему лучше поступить — остаться дожидаться ее здесь или же отправиться на поиски ее в город. К счастью, терзаться сомнениями ему пришлось недолго: из-за поворота выехал грузовичок кирпичного цвета, за рулем которого сидел Билли Бьянкич, — его лицо Брок знал по фотографиям в журналах. Однако, впервые увидев чемпиона своими глазами, он был настолько поражен его внушительным обликом, что усомнился, стоит ли сейчас показывать Лили собранное на него досье. Брок вздохнул и изобразил на физиономии улыбку.

Лили узнала своего бывшего мужа еще издалека и с тревогой воскликнула:

— Какого дьявола ему здесь надо?

Билли внимательно посмотрел на приближающегося к ним долговязого блондина и спросил:

— А кто это такой?

— Мой бывший муж. Он ненавидит Илай и вообще домосед по своей натуре. Интересно, зачем его принесли сюда черти? У меня уже волосы шевелятся на затылке и мурашки бегают по спине от недоброго предчувствия.

— Одно твое слово — и я отправлю его обратно в Чикаго! — с угрозой в голосе пророкотал Билли, зло прищурившись.

— Нет, только не пускай в ход свои стальные кулаки! Я сама поговорю с ним и все выясню. А ты пока посиди в машине. И пожалуйста, постарайся быть с ним вежливым.

— Этого я обещать не могу, — угрюмо пробасил Билли.

— Будь умницей! — повторила просьбу Лили и выбралась из кабины. — Какими судьбами? — крикнула она Броку, направляясь к нему навстречу по дорожке. — Ты, видимо, заблудился, мой милый! Честно говоря, я тебя не ждала.

— Я здесь в командировке, буду снимать здесь рекламный ролик о здешних красотах для одной туристической компании, — непринужденно солгал Брок. — Моя группа приехала сюда всего пару часов назад. Вот я и решил нанести тебе визит вежливости и узнать, как у тебя идут дела.

— И долго ты намерен здесь пробыть? — спросила Лили.

— Пару дней. А это твой друг? — Брок кивнул на Билли, уже вылезшего из машины и вставшего рядом с Лили. — Познакомь же нас! — Он протянул Билли руку и представился.

— Билли Бьянкич, — крепко пожав ему руку, сказал хоккеист.

— У вас очень славный городок, — сказал Брок, чувствуя себя рядом с ним лилипутом.

— Мы не жалуемся, — ответил Билли.

— Что ж, позволь мне пожелать тебе удачи и откланяться, — сказала Лили. — Нам нужно кое-что доделать в цветнике.

— У тебя великолепный садик! — воскликнул Брок.

— Рада это слышать. Прощай! — сухо сказала Лили и пошла к дому. Билли скользнул по незваному гостю недобрым взглядом и последовал за ней.

Брок Уэстленд, не привыкший к столь холодному приему, закусил губу и побрел к лимузину.

— Ну, и какое впечатление он на тебя произвел? — спросила Лили, когда они подошли к цветнику, над которым Билли собирался соорудить навес.

— Холеный, избалованный городской щеголь и довольно-таки щуплый, на мой взгляд, — ответил Билли. — Готов побиться об заклад, что он носит шелковое белье.

— Откровенно говоря, у меня нет желания говорить об его нижнем белье, — немного резко ответила Лили. — Но раз уж это тебя так интересует, я скажу: да, белье он действительно носит шелковое и вдобавок с персональной монограммой.

— Ты шутишь? Не обижайся, но я не понимаю, как это тебя угораздило выйти за этого самовлюбленного придурка.

— Давай не будем сейчас это обсуждать! Ты же ведь не мой психотерапевт. Почему я должна выворачиваться перед тобой наизнанку?