Время жестоких чудес - Артем Лунин

На опушке леса близ игровой поляны были вкопаны столбы, изъязвленные метками ножей, копий, стрел. Сейчас они должны послужить другой цели.

Стояние на столбах считалось простым испытанием. Следовало нагими простоять на столбах всю ночь, при этом заживив полученные в предыдущих испытаниях раны и синяки.

– Век назад нас бы привязали к столбам, – сказал Дим, стоящий слева, и повесил голову.

– Сейчас испытания труднее, – сказала правая соседка, Алия, и замерла, не моргая и вроде бы даже не дыша.

Алек встал поудобнее – верх его столба был срезан косо. Выдохнул, бросая себя в Живу, и занялся царапиной на бедре.

Целительство всегда плохо ему давалось, но времени было предостаточно, и после полуночи Алек очнулся. Раны напоминали о себе только тупой болью.

На окраину деревни вышли василиски, грызли столбы, чуя на дереве кровь участников. Их не гнали – хоть какое-то развлечение. Василиски рычали, пытались забраться на столбы, ученики сбрасывали их легкими импульсами. Василиски не уходили, эти пресмыкающиеся с их тупым мозгом были начисто лишены обычного для зверей почтительного страха перед человеком.

Вдруг василиски поднялись на дыбки, прислушиваясь к чему-то, а через мгновение порскнули в разные стороны. На поляну выбралась огромная тень, заворчала утробно.

Самсон поточил когти о сооружение, меж учеников именуемое Чертовой Мельницей, и устроился под столбами, охраняя детей племени.

Время шло, и наконец на востоке небо расцветилось золотой кромкой восхода. Юные испытуемые задышали чаще, разгоняя кровь. Со стороны деревни шли люди, Самсон закосолапил к ним, зная, что без завтрака его не оставят.

Испытуемые неловко переступали с ноги на ногу, разминали мышцы.

– Легкие были испытания, – прошептала Алия простуженно.

– Погоди, тяжелее еще будут, – посулил Алек. Испытуемые один за одним скользили вниз по покрытому инеем дереву.

Издалека раздалась звонкая волчья разноголосица, и новоявленные войи с удовольствием присоединили к ней свои голоса. Выли неумело, но зато от души.

Воличи затянули войские химны, ритуальные песни. В маленьких котлах забулькали краски, из прочного дерева резались длинные иглы. Алеку досталась войя-наставница Верея, немолодая красивая пепельноволосая женщина, на тонких беспокойных пальцах которой не было чистой кожи. Она обращалась с иглами с проворством и ловкостью, говорящем о немалом опыте.

– Я тебя видела. На кострах. Ты играл на свирели. – Верея, слегка подворачивая иглу, рисовала знак «не-мальчик-но-муж». Выглядел знак несколько неприлично.

– Да, – казалось, «не-мальчик-но-муж» вообще не чувствовал боли.

– Ты неплохо играл.

– Давненько не приходилось. – Он тронул поясной карман, где лежала недавно собственноручно вырезанная свирель.

– Ну-ка, не дергайся, – велела войя, Александр сел смирно.

– В старом племени посвящение было другим. Проще, но последнее испытание превосходило все, что вы сегодня прошли.

– Трудно поверить…

– Сила и молодость, – называла Верея письмена, расцветшие под кожей. – Татуировки «глупость» нет, жаль. Дорога, братья и сестра по дороге. Брат по мечу. Чужой, и нет его крови среди воличей… пока… Старший сын в семье, есть сестра. Учился в стране белых…

Деревянные иглы вписывали его жизнь под кожу.

– Взял силу и умение врага. – Игла повисла над пальцами. Алек сказал:

– Один кровник.

– Правда? Рано начал… – Капля крови вколота посередине фаланги, Верея наклонилась и подула на исколотую кожу. Рука болезненно распухла, но Алек не обращал на боль внимания.

– Кто разрежет тебе уши?

– Пусть это будет Дерек…

– Восьми ученикам позволили в этом году пройти испытания, и шестеро прошли их, доказав свое право называться войями. – Голос возглашающего далеко разнесся над затихшей толпой. – Слушайте же их имена!

Дамир из воличей,

Алия из воличей,

Джурай из воличей,

Савед, чьи корни из беричей, волич в третьем поколении, что дозволяется Поконом,

Александр, чьи корни из радоничей, волич в первом поколении, ради которого был умален Покон,

Колин из воличей.

И сочли старшие, что среди равных Алия Тайера из воличей более других достойна звания нияз!

– Что?!

Пятеро парней переглянулись, не веря своим ушам. Алек, конечно, не ожидал, что старшим круга назовут его, он по-прежнему был чужой, да и недостаточно умел, если признать честно. Но девушка… Он ожидал, что старшим будет Дим или Колин, самые сильные бойцы круга и к тому же чистокровные воличи. Алия была из старого рода, достаточно давно вплетшего свои нити в кошно племени, чтобы о ее происхождении можно было сказать просто «из воличей», но все же некоторые ученики-войи не давали девушке забыть, что ее кровь не была исконной, корневой.

– И просила она, чтобы уши ей разрезал ее учитель Хархан…

Девушка вышла в круг, встала на колени перед стариком. Он высоко поднял тонкий нож, почти иглу. Два коротких движения. Алия поднялась на ноги, и в ушах у нее блеснули искорки солнечного света.

Толпа загудела, захлопала. Бледные щеки девушки порозовели, она расправила неширокие плечи, над правым выдавалась рукоять меча, скрипнула новая защитная куртка. Майнус продолжал называть имена новопосвященных, и один за другим подростки выходили в круг. Пришла очередь Алека, и он встал на колени перед старшим братом. Ощутил незначительную боль, когда сталь рассекла мочки его ушей – словно навсегда разрезала связь с прошлым. Широкие ремни обняли плечи и пояс, тяжесть меча за спиной…

Колин насупился, но первым шагнул к Алии. Алек подошел с другой стороны, остальные встали по краям тяжелого деревянного шита. Разом наклонились, выпрямились, и девушка приподнялась над толпой, удерживая равновесие на шатком щите. На щеках нияз блестели слезы, но никто и не думал посмеяться над этим.

– Запомните их имена – в этом году они стали войями и пребудут в рядах войев навеки. Отныне и навсегда!

– Отныне и навсегда! – выкрикнули молодые войи, выхватив мечи. Алек, прищурившись, посмотрел в будущее и увидел там боль и кровь, череду бесконечных сражений…

Но сейчас он был счастлив, стоя в шумящем людском море, кто-то хлопал его по плечу, целовали незнакомые девушки, старшие войи улыбались, а молодые войи, войи одного с ним круга, стояли рядом, и в ушах их блестели серебряные кольца.

Алек осторожно тронул свои. Чудны обычаи Фременов…

Чудны обычаи Фременов.

Серебряные кольца новопосвященный обязан носить целый год, и в течение года его не будут посылать на опасные задания и в долгие рейды. Племя бережет свое будущее.