Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Преследуя восход - Майкл Роэн

Преследуя восход - Майкл Роэн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 95
Перейти на страницу:

И снова оглушительный гром, снова волна, и «Непокорная» накренилась. Пламя и обжигающий дым. Корабль, паруса — все исчезло в смрадной туче. Я не видел даже собственных рук. И это на открытом воздухе, а оружейная палуба, наверно, являла собой какое-то средневековое видение из ада. Меня душила паника и неожиданная отчаянная потребность понять; я вслепую потянулся и схватил теплые руки. Дым отнесло в сторону, и я обнаружил, что вместо Молл держу за руки какого-то дикого ухмыляющегося озорного мальчишку, а на ее почерневшем от пороха лице сверкали зеленые глаза.

— Молл! — заорал я. — Тебе что, действительно пятьсот лет?

Она закатила глаза, продемонстрировав белки:

— Слава Господня, парень, нашел время спрашивать!

— Я должен спросить! Ты ведь жертвуешь жизнью — ради меня. Ты ведь не так многим рискуешь? Или рискуешь?

Она медленно кивнула головой:

— Да, рискую. Так уж устроен мир.

— Господи, — обмяк я.

Она негромко засмеялась:

— Я ведь говорила тебе, что мера всех вещей меняется? Всего на свете — даже часов и расстояний. Время — это то, что поворачивает Великое Колесо, ось — в середине Сердца или в стебле Сердцевины, если хочешь. Люди видят это в различных формах. Но разбей границы, вырвись наружу — и мир становится шире. А с ним, должно быть, и его часы. Что они, как не две стороны одной ткани, разрезанные по одной мерке? Так и твой путь — по одной стороне ткани, но так же и по другой, вперед-назад. Чем дальше твой путь, тем меньше ты сидишь на месте, тем меньше тебя держат часы. А я, я — скиталица. И здесь отпущенный тебе срок измеряется тем, сколько ты отыгрываешь для себя. И может быть, таков, сколько ты можешь выдержать. Многие зарабатывают долгий срок и живут длинную жизнь, но в конце возвращаются к своим, пойманные в паутину, от которой так и не смогли избавиться. Уходят назад и забывают. Но только не я, я — никогда! — Она хмуро посмотрела на меня. — Что было для меня в этом мире, среди публичных домов и притонов, мошенников и головорезов? Я хотела жить, учиться, находить что-то лучшее — или порождать его!

Под крики экипажа и звон цепей орудия снова были выкачены вперед. Командир канониров откинул назад покрывало с запала, и мы снова нырнули и закрыли уши, когда сверкающий пальник вошел в порох. В этот раз я открыл глаза — канониры прыгали и радостно орали.

— Похоже, мы попали! Господи! — Я снова потряс головой. — Уже пятьсот лет… Ты можешь прожить еще столько же, если не больше, и все готова поставить на карту в такой дурацкой заварухе, как эта?

— Почему бы и нет? Что есть богатство, если ты только копишь его и никогда им не пользуешься? Как долго мне нравилась бы моя жизнь, если бы я не рисковала ею ради доброго дела? Чем дольше ты остаешься в этом мире, тем больше ты должен рисковать собой, чтобы придать годам смысл! Это ты, мой мальчик, у кого за спиной всего несколько лет, больше рискуешь в эту ночь, и, похоже, из чисто дружеских побуждений. Если бы это была любовь, я могла бы понять, но ты ведь никогда не любил, не так ли?

Она замолчала и подняла глаза вверх. Я тоже услышал его — глухой стук, словно захлопнулась дверь, очень глубокий, а следом за ним — шипящий, падающий свист. Но не успел я сообразить, что это такое, как Молл бросила нас обоих ничком на палубу. Прямо над нашими головами разлетелось в щепки дерево, что-то с глубоким звенящим стуком упало, и доски под нами подскочили под быстрой дробью ужасающего треска.

— Похоже, мы их разбудили, — сказала Молл прямо мне в ухо, и тут наши пушки рявкнули в ответ, но не залпом, а свирепым продольным огнем, похожим на барабанную дробь, стреляя по мере того, как оказывались заряжены. Я едва ли понял, что имела в виду Молл. Скорчившись за поручнями, вздрагивая при каждой детонации, я странным образом ощущал себя в отрыве от всего этого ада. Полуослепший, полуоглохший, насмерть перепуганный, но отстраненный. Случайно или намеренно Молл вызвала во мне бурю худшего свойства.

Какого черта я с такой горячностью бросился за Клэр? Чтобы спасти ее, да; но ведь я нанял целый корабль вояк, способных лучше меня справиться с этой задачей. Почему для меня было столь важно пойти с ними самому? Я не хотел прятаться за их спинами, показать себя трусом, но если я буду тянуть их назад, они мне тоже спасибо не скажут. Тогда зачем? Что я пытаюсь доказать? Что я действительно могу быть к кому-то неравнодушен?

Я не бросал ее… Черта с два не бросил. Когда смотришь в жерло пушки, трудно становится жить во лжи. Такое вроде как срывает с тебя покровы. Страх отбросил мою маску, отшелушил лак. Медленно, тщательно, аккуратно. Я бросил Джеки — и, похоже, бросил так холодно и жестоко, как только можно вообще бросить женщину. Я сохранял внешний вид и предавал ее мягко — ради нее, как мне нравилось думать, но главным образом ради себя самого. Проклятая витрина… или я обо этом всегда знал? Этого сказать я не мог. Зато впервые понял, что она, должно быть, знала; я ни на минуту не мог ее обмануть — как не смог обмануть Молл. Тогда с какой стати Джеки подыгрывала мне — притворялась, что наш роман сходит на нет, что мы постепенно расстаемся?

Ради меня. Она продолжала любить меня, по крайней мере настолько, что позволила мне сохранить свое достоинство в то время, когда могла его полностью уничтожить. Позволила мне продолжать играть свою роль, ибо знала, как мне это было необходимо, как пусто мне стало бы без этого. Она любила меня, это точно. А я ее предал и, может быть, с ней — себя.

То, что я видел сквозь пороховой дым, было моим прошлым, я видел себя в последние несколько лет. Разочарование, медленно подкрадывавшаяся нечестность, которые я постоянно находил в своих отношениях, находил все чаще и чаще, это отравляло их изнутри; когда же я впервые стал это замечать? Довольно скоро после того, как они появились. До тех пор, пока я не запер женщин в отдельный кабинет в моей жизни, приятный, безопасный и пустой. Зачем? Потому что был слишком полон самим собой, чтобы понять, что в действительности держал на ладони? Потому что был таким идиотом, что сам себя лишил этого, променяв на какое-то сомнительное золотое будущее? Нечестность на самом деле присутствовала, и была она только во мне самом.

Рука Молл подняла меня, и я снова скорчился за поручнями вместе с остальными. Все еще погруженный в свои переживания, я едва замечал тяжелые ленты тумана, смешивавшиеся с дымом, небо, все больше серевшее над вантами. На его фоне раздувались порванные выстрелом, тлеющие паруса, а под ними — огромный черный корпус корабля, казалось, с устрашающей, непостижимой скоростью несшийся к нам. На его высоком транце по-прежнему ухмылялись фонари, ибо они были вырезаны в форме огромных фантастических черепов, совершенно нечеловеческих, — вырезаны или они были настоящими? И когда черный борт навис над нами, я увидел, как выставились огромные дымящиеся хоботы пушек и стали опускаться. С нашей палубы раздался дикий хор воплей, а из тени сверху — ужасающий гортанный вой; это точно были волки. Их вой мог напугать кого угодно, мне от него стало просто жутко. Но теперь я знал, что делаю, и все было до ужаса просто.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?