Вторая эра машин - Эрик Бриньолфсон

Соотношение Дара и его распределения ставит под сомнение две широко распространенные, хотя и противоречащие друг другу точки зрения на мир. Согласно первой, развитие технологий всегда приводит к повышению доходов. А согласно второй, автоматизация негативно влияет на зарплату работников, поскольку люди заменяются машинами. В обеих точках зрения есть зерно правды, однако в реальности все сложнее. Быстрое развитие цифровых инструментов приносит небывалые доходы, однако при этом никакой экономический закон не говорит, что всем работникам или даже их большинству это принесет какую-либо выгоду.

На протяжении почти 200 лет зарплаты повышались параллельно с производительностью. Это создавало ощущение, что технология помогает всем или почти всем. Однако в последнее время средняя зарплата перестала соответствовать темпам развития производительности, переведя, таким образом, теоретическую возможность в эмпирический факт нашей нынешней экономики.

Давайте рассмотрим несколько простых фактов.

И начнем мы с медианного дохода – дохода человека, находящегося в 50-м перцентиле всей выборки работников. 1999 год был пиковым годом для реального (скорректированного по уровню инфляции) дохода медианного американского домохозяйства. В том году он достиг отметки в 54 932 доллара, однако затем начал снижаться. К 2011 году он упал почти на 10 %, до 50 054 долларов, хотя общее значение ВВП достигло рекордного результата. В частности, зарплата неквалифицированных работников в США и других развитых странах начала стабильно снижаться.

Тем временем в 2012 году, впервые со времен Великой депрессии, свыше половины общего дохода в США пришлись на верхние 10 % американцев. Верхний 1 % получил свыше 22 % дохода, более чем удвоив свою долю с начала 1980-х годов. Доля дохода, отошедшая верхней одной сотой от одного процента американцев – то есть нескольким тысячам человек с годовым доходом свыше 11 миллионов долларов, – составляет 5,5 %, при этом в период между 2011 и 2012 годами эта доля росла быстрее, чем в другие годы, начиная с 1927–1928-го.[226]

Рост неравенства проявился и в некоторых других показателях. К примеру, несмотря на рост общей ожидаемой продолжительности жизни, для некоторых групп этот показатель начинает снижаться. Согласно исследованию С. Джея Ольшански и его коллег, опубликованному в журнале Health Affairs, ожидаемая продолжительность жизни средней белой американки без аттестата об окончании школы составляла в 2008 году 73,5 года (по сравнению с 78,5 года в 1990-м). За этот же период ожидаемая продолжительность жизни белого мужчины с незаконченным средним образованием сократилась на три года.[227]

Не приходится удивляться тому, что по всей Америке, начинавшей оправляться после Великой рецессии, прокатилась буря протестов. Движение чаепития (Tea Party movement) на правом фланге и движение Occupy на левом выражали гнев миллионов американцев, которые чувствовали, что экономика не работает им во благо. Первая группа много говорила об ошибках правительства, а вторая – о злоупотреблениях в секторе финансовых услуг.

Но хотя обе эти проблемы, вне всякого сомнения, важны, фундаментальная проблема более глубока и носит более структурный характер. Она представляет собой результат диффузии технологий второй эры машин, направляющих развитие экономики.

Не так давно мы подслушали разговор одного бизнесмена, который громко говорил в свой мобильный телефон следующее: «Нет, я больше не пользуюсь услугами компании по подготовке налоговой декларации. Я переключился на программу TurboTax. Она стоит всего 49 долларов и при этом работает намного быстрее и точнее. Я ее просто обожаю!» Бизнесмен сделал все правильно – он выбрал более качественную услугу по меньшей цене. Программа TurboTax, которую поддержали миллионы пользователей, создала для них огромную ценность, которая совсем не отразилась в статистике ВВП. У создателей TurboTax все тоже очень хорошо – один из них стал миллиардером. Однако в это же время десятки тысяч людей, занимающихся подготовкой деклараций для своих клиентов, видят здесь реальную угрозу и своей работе, и своим доходам.

Опыт бизнесмена помогает ясно увидеть масштабные изменения в экономике. Потребители преуспевают, и доходы растут, однако зачастую сравнительно небольшая группа людей получает основную часть дохода от новых продуктов или услуг. Подобно химикам, которые в 1990-е продолжали разрабатывать новые виды фотопленки, специалистам по заполнению налоговых деклараций нелегко конкурировать с машинами. Развитие технологий может сделать их беднее по сравнению не только с теми, кто больше всех выиграет в новых условиях, но и с их собственными стандартами дохода в прежние времена.

Жесткая экономическая правда состоит в том, что для создания и обновления программы типа TurboTax требуется довольно мало дизайнеров и программистов. Как мы уже видели в главе 4, после того как алгоритмы обретают цифровую форму, их можно легко копировать и доставлять миллионам пользователей практически с нулевыми издержками. По мере того как программы завоевывают все более важное место в каждой отрасли, эти типы производственного процесса и такие типы компаний становятся все более распространенными в экономике.

Что, если, оттолкнувшись от этих примеров, взглянуть на экономику в целом? Происходит ли там что-то значительное? Данные позволяют нам ответить на этот вопрос положительно.

За период с 1983 по 2009 год американцы в целом стали значительно богаче, поскольку увеличилась общая ценность их активов. Однако, как было отмечено экономистами Эдом Вольффом и Сильвией Аллегретто, нижние 80 % выборки по распределению доходов отметили чистое снижение своего благо состояния.[228] А верхние 20 % стали богаче даже не вдвое, а намного больше. Они не только заполучили триллионы долларов, только что образовавшихся в новой экономике, – к ним также перешла часть благосостояния нижних 80 %. Распределение было неравномерным даже среди сравнительно богатых людей. Верхние 5 % получили 80 % прироста общего богатства страны; верхний 1 % получил более половины этого прироста, и примерно такая же ситуация с распределением богатства была заметна даже при разделении на меньшие подгруппы. Так, согласно одному часто цитируемому примеру, к 2010 году состояние шести наследников Сэма Уолтона, основателя Walmart, было намного больше, чем состояние нижних 40 % жителей Америки.[229] Отчасти это отражает тот факт, что 13 миллионов семей в то время имели негативную чистую стоимость (то есть их финансовые обязательства превышали размер активов).