Гонки на выживание - Хилари Норман

Даниэль засмеялся.

– Мне нечего вам возразить, мадам Эдуар.

Она немного помолчала.

– Если все так совпало, месье Стоун, почему бы вам не писать о кухне?

– Для опубликования? – растерянно спросил он. – Не уверен, что у меня есть для этого способности.

– Это всего лишь совет, ничего более. Мой муж всегда мечтал иметь свободное время, чтобы передать другим секреты своего мастерства, – продолжала мадам Эдуар, – но один человек не может делать все сразу.

– Но с чего мне начать?

Она сложила руки на коленях.

– Может быть, вам захочется написать о том, какое удовольствие доставила вам еда в нашем ресторане?

То, чем Даниэлю пришлось заниматься в течение следующих нескольких месяцев, можно было без особой натяжки назвать специальным образованием – самым углубленным, какое ему суждено было получить. Когда он представил на суд мадам Эдуар свое скромное суждение о своем первом обеде в ее ресторане, она приняла его очень тепло и объявила, что собирается стать его наставницей. Прежде всего, решила она, Даниэлю необходимо поучиться уму-разуму в стенах ее ресторана.

– Ты будешь вставать в половине шестого утра и сопровождать Луи Фернана, нашего шеф-повара, в походе по лионским рынкам. Внимательно следи и слушай, пока он будет делать заказы. К половине девятого весь персонал уже собирается в ресторане, и тебе будет разрешено присутствовать, пока Фернан инструктирует младших поваров, но я тебя заранее предупреждаю, Дэн: ты должен быть тише воды ниже травы, иначе Фернан отрежет тебе голову и положит ее на лед в кладовой!

Даниэль забеспокоился:

– Неужели я не могу оказаться чем-нибудь полезен?

– Боже упаси! Наша кухня напоминает ставку военного командования, а Луи Фернан – самый дисциплинированный человек на всем белом свете. Но сердце у него доброе, и он готов научить тебя всему, что знает сам, при одном-единственном условии: ни при каких обстоятельствах ты не притронешься ни к единой дольке чеснока или даже к полотенцу, которым протирают хрустальные бокалы. – Мадам Эдуар сочла необходимым подбодрить его: – Не стоит падать духом, Дэн.

– Просто мне очень тяжело будет находиться в кухне и не работать, мадам.

– Фу! – отмахнулась она. – Можешь мне поверить, стоит тебе увидеть, как уборщицы по семь раз за день выскребают пол, как с утра до вечера трудятся наши повара и кондитеры, стоит тебе покрутиться денек в кухне, уворачиваясь от снующих туда-сюда официантов, почувствовать адский жар печей и понаблюдать, как наш темпераментный менеджер торгуется с поставщиками, и, поверь мне, у тебя возникнет ощущение, что ты сам трудился в поте лица. Во всяком случае, тебе предстоит все это вытерпеть.

Даниэль с трудом удержался от самого очевидного ответа, так и просившегося с языка: в свое время ему приходилось самому выполнять все эти роли, начиная с мойщика полов до шеф-повара.

– А когда ресторан закроется на ночь, мадам, – проницательно заметил он, – я закроюсь в своей комнате в пансионе и буду составлять отчеты обо всем, что произошло за день, не так ли?

Жаннет Эдуар одобрительно кивнула.

– Совершенно верно.

* * *

Когда период его странного ученичества в ресторане Эдуара закончился, Даниэль оставил за собой номер в пансионе де Люков, а сам предпринял путешествие по ресторанам и постоялым дворам в окрестностях Лиона, постепенно забираясь все дальше и дальше в Прованс. Он аккуратно заносил свои впечатления в дневник, а по вечерам составлял подробные отчеты о качестве еды и обслуживания, об атмосфере заведения, честности персонала и ценах.

Весной 1955 года он сумел хотя бы отчасти отплатить супругам де Люк за их доброту, взяв на себя управление пансионом в течение месяца, чтобы они могли впервые за шесть лет взять отпуск. Именно в этот период, убедившись, что все постояльцы разошлись на ночь по своим комнатам, а пансион готов встретить новый день, он начал писать свои первые статьи.

Он уже привык даже мысленно называть себя Дэном Стоуном. Человек по имени Даниэль Зильберштейн, вечный беженец, как магнит притягивавший к себе беды и несчастья, остался навсегда в убогом номере отеля на улице Клиши. Человек по имени Дэн Стоун послал свою первую статью в «Пари-матч» и получил обратной почтой чек, а также письмо, приглашавшее его представлять на рассмотрение редакции все свои новые сочинения. Именно Дэн Стоун работал до поздней ночи, все более тщательно отделывая каждую новую статью. Не кто иной, как Дэн Стоун, добился настоящего коммерческого успеха: он нашел свое место на рынке, и рынок распахнул ему свои объятья. К лету 1956 года он уже печатал по-английски специально заказанные статьи для лондонского «Панч» и для «Вог», по-французски для «Пари-матч» и «Франс диманш», по-немецки для швейцарской газеты «Нойе цюрихер цайтунг».

Дэн Стоун был бродягой, не имеющим собственного дома. Он кочевал с места на место с одним чемоданчиком и портативной пишущей машинкой. Он отрастил бородку, сменил стиль в одежде, отпустил чуть длиннее, чем раньше, свои густые волосы, стригся только в Париже у парикмахера, работавшего в отеле «Георг V».

В декабре 1956 года журнал «Пари-матч» заключил с ним контракт на серию статей о парижских ночных ресторанах. Накануне публикации первой статьи редакция журнала устроила вечеринку для Даниэля и еще двух авторов в ресторане на авеню Опера. Было воскресенье, ресторан закрыли для публики, еду нельзя было назвать превосходной, за исключением своего редактора, госпожи Фелис Дельмар, Даниэль не знал никого из дружной компании редакционных работников. Ему стало одиноко, и он решил поскорее отправиться в Лион, чтобы навестить своих верных друзей Габи и Жана.

Покинув вечеринку сразу же после полуночи, он решил прогуляться пешком до своего отеля и тут услыхал, как какая-то женщина окликает его по имени. Он обернулся.

– Ну, слава богу, наконец-то! – воскликнула она по-английски с сильнейшим американским акцентом. – Я уж думала, не дозовусь.

Даниэль вгляделся в нее при свете уличного фонаря.

– Мы знакомы?

Она оказалась высокой и худой как щепка, но весьма крепкой и волевой на вид. Непослушные рыжие волосы выбивались из прически; на ней были туфли из крокодиловой кожи на низких каблуках и темная норковая шубка.

– Фанни Харпер, – представилась она и протянула ему руку. Голос у нее был хрипловатый, словно она была простужена. – Я была на вечеринке, но так и не смогла к вам подойти. Столько народу надоедало мне скучными разговорами!

– Рад познакомиться, – вежливо откликнулся Даниэль. Дул пронизывающий северный ветер, она поплотнее запахнула свою шубу. – Куда вы направляетесь?

– Я живу на авеню Клебер. Не возражаете, если мы прогуляемся вместе?

– Почему бы и нет? – Он почувствовал, как падают первые капли дождя. – А может, взять такси? В такую погоду легко простудиться.