Династия Бернадотов. Короли, принцы и прочие... - Стаффан Скотт

На первых порах после страшной аварии в Каструпе ей очень сочувствовали, и почти никто не ставил ей в упрек, что она в конце концов завела друга, «который был очень близок к ней». Однако роль Сибиллы как козла отпущения иллюстрирует, в частности, инцидент 1960 года, когда какой-то чокнутый тип выхватил автомат у одного из дворцовых охранников, «чтобы застрелить принцессу Сибиллу». Знаменательно, что его помраченное сознание обратило агрессию именно против нее. Глупо, конечно, ведь судьба и без того достаточно ее покарала.

В глазах общественности она была единственная «немка при дворе», а они во всем мире зачастую не пользовались популярностью; успех Сильвии Зоммерлат в роли шведской королевы — примечательное исключение. В разгар войны Сибилла ездила на военную свадьбу брата, второй брат (Хубертус) погиб на Восточном фронте, а после войны она ездила к своему отцу, который сидел в тюрьме как военный преступник. На самом деле он был изнеженный аристократ, получивший английское воспитание, приехавший в Германию пятнадцатилетним подростком и имевший глупость перестраховаться, примкнув к нацистам, для которых стал этакой важной представительной фигурой (это сказано вовсе не в оправдание, а потому, что история любопытная, вполне типичная для странных поворотов в воспитании знатных особ; нет ничего необычного в том, что они меняли национальность и решительно и чрезмерно усердствовали в преданности новой нации). Семья была очень богата; один замок после войны оказался на территории тогдашней ГДР, Восточной Германии, другой — в Западной Германии. Из четырех братьев и сестер Сибиллы один, как упомянуто выше, погиб на войне. Старшего брата Лео (Иоганн Леопольд, 1906–1972) исключили из числа наследников за «неподобающее поведение», в том числе за «неподходящую женитьбу», он и младшая сестра по имени Кальма в середине шестидесятых годов встречались с восторженной шведской вечерней прессой, сиречь с «Экспрессен», который много и долго писал о братьях и сестрах принцессы Сибиллы. Младший брат Фридрих Йосиас тоже был не в чести, поскольку развелся с женой-дворянкой и женился сперва на швейцарской гувернантке Сибиллы, а затем на гувернантке собственных детей, по имени Катя.

Еще выше был читательский рейтинг Кальмы, тоже отринутой семейством. В 1965 году пятидесятидвухлетняя Кальма зарабатывала на жизнь как коммивояжер, продавала пуловеры. Шведские журналисты проследили за ней от бара, где она держала товар, до провинциальной гостиницы, где она проживала со своим женихом, двадцатишестилетним паркетчиком. Кальма, «на несколько лет исчезнувшая из поля зрения родни», оказалась женщиной бодрой и веселой и ничуть не горевала, что ей не досталось семейное состояние: «Деньги меня не интересуют. Я счастлива».

Когда пять лет спустя умирала их мать, Сибилла не пожелала видеть Кальму у ее смертного одра. Однако на похороны та приехала, ее привез жених, который тактично держался поодаль. Позднее шведская пресса воспроизвела упорные слухи об огромном наследстве, но, похоже, большей частью все это был сущий вздор. Шведский народ посмеивался над шумихой вокруг наследства и решил, что у Сибиллы чудные родственники, но сама принцесса Сибилла, по рассказам, не особенно веселилась.

Со временем в шведской прессе пристрастились к теме «Принцесса Сибилла за рулем». Она очень любила сама водить машину, но любовь была безответной. Королевские особы и вождение вообще глава печальная — бельгийская королева Астрид, шведская принцесса, погибла в 1935 году в автомобильной аварии, когда машиной управлял ее супруг, король; принц Вильгельм сидел за рулем, когда в 1952 году погибла его любовница; монакская княгиня Грейс разбилась на машине в 1982 году и т. д. Можно строить домыслы, почему так происходит; возможно, королевские особы просто привыкли, что им дозволено вести себя так, как другим нельзя. В этом плане подвиги принцессы Сибиллы по меньшей мере невинны. В 1949-м она была замешана в аварии, когда управляла «кадиллаком» и столкнулась с «опелем». «Оба автомобиля изрядно помяты» — хуже обычно не бывало. Даже когда она ехала пассажиркой, случались скверные истории, в 1951-м по дороге на Нобелевские торжества она торопила своего шофера, в итоге он наехал на полицейского и угодил под суд (его оправдали). В 1954-м на Эланде она наехала на опущенные железнодорожные шлагбаумы. В 1959-м на Густав-Адольфс-торг в Стокгольме опять столкнулась с другой машиной, и опять все обошлось вмятинами. Наибольшее внимание привлек инцидент с эландскими шлагбаумами — масса заметок, буря читательских «за» и «против» и даже несколько комментариев в передовицах. Для нас, детей позднейшей эпохи, вся эта шумиха выглядит странно, дама, по-видимому, водила машину слегка небрежно, но ведь это сущие пустяки. Шум по поводу эландского инцидента, разумеется, вызван исключительным статусом королевских особ в те времена — «избранники Божии», не такие, как все. Но принцессу Сибиллу приговаривали только к штрафам — в общей сложности к 15 дневным ставкам штрафа[107] по 100 крон; так ведь она далеко не первая в королевском семействе, кому пришлось платить штрафы. Сумма красноречиво свидетельствует о характере нарушений.

Самые забавные в череде автомобильных историй Сибиллы — два происшествия.

Однажды, подъезжая к эландской вилле, она по небрежности не сбросила скорость и врезалась бампером в ворота, произведя оглушительный грохот. А дети в доме радостно закричали: «Ага, это мама сама ведет машину!»

А в 1970-м она участвовала в банкете в «Оперном погребке», отмечавшем тридцатилетний юбилей. И присутствовала там в качестве ни много ни мало почетной председательницы Добровольческого корпуса женщин-автомобилисток.

Любопытно, сколько нарочитой насмешки было в ее назначении на сей почетный пост.

К концу жизни Сибилла преодолела неприязнь к прессе и дала несколько откровенных интервью. В частности, горячо высказалась за женское престолонаследие и спросила: «Почему женщина не может справиться с этой задачей столь же хорошо, как мужчина?» В последние годы жизни ей также довелось немного почувствовать популярность, в какой ей прежде отказывали. Если королевские особы живут достаточно долго, они непременно обретают народную любовь, а Сибилла и на склоне лет была весьма красивой дамой.

Судя по всему, Сибилла немало размышляла о том, что так и не сумела как следует совладать со шведским языком, и объясняла это тем, что никто не смел или не хотел исправлять ее ошибки. Что верно, то верно, в Швеции вообще не принято поправлять иностранцев — будь то королевских особ или нет, когда они говорят по-шведски, поэтому тем более примечательно, когда иностранцы хорошо владеют нашим языком (богатым и выразительным, так что он стоит усилий).

Кстати, в Стокгольме долго сохранялась оригинальная памятка о Сибилле. В начале улицы Хамнгатан в ограде Берцелии-Парка был проем, где стоял небольшой киоск. Приятный аромат гриля распространялся аж до Нюбруплан и Норрмальмсторг, а в киоске продавали жаренные на гриле «Coburger Bratwürste»[108], пряные, ранее непривычные для Швеции. Остренькие, подороже обычных сосисок и очень вкусные. Говорили, что киоск установили тут после какого-то празднества во дворце Хага, где жили наследный принц и принцесса. Однако киоск убрали, и теперь никакого проема в ограде нет.