Соннасарнова. Элит - Эл Моргот

class="p1">Фира упал на колени рядом с повелителем теней. Он не то, чтобы был мастером в оказании первой помощи, но действовал не задумываясь. Разорвав и так истерзанную рубашку Алкайдэ, он внимательно осмотрел полученную им рану. Вроде бы, она выглядела неплохо. Фира боялся, что на ногтях Ферсаат мог быть какой-то яд, но края раны были ровными и чистыми. Она была довольна глубока, но прошлась скорее по ребрам, вряд ли задев важные органы. Самое главное было — остановить кровотечение.

— Быстро! Подай подорожник! — крикнул Фира.

Через несколько секунд рядом с ним, казалось бы, прямо с потолка, посыпались листья подорожника. Дом исполнял команды моментально.

— И аптечку! — крикнул Фира.

Аптечка выехала прямо из-под пола.

— Люблю свой дом, — пробормотал безумный ученый.

Подорожник, снопом возвышавшийся на груди повелителя теней, почему-то не смог остановить хлещущую из раны кровь.

— Я все же доктор, — прошептал Кэйн, начиная паниковать.

Что делать? Что же делать?!

— Кира! Кира!! — закричал Фира во всю мочь.

Была глубокая ночь. Но Фира так истошно вопил, что его брат через несколько секунд появился на лестнице.

— Что?!

— Принеси с кухни спирт!!

Кира вытаращил глаза, но повиновался беспрекословно.

Фира выхватил у него бутылку и вылил ее содержимое прямо на рану.

— Совсем сдурел? — оттеснил его в сторону Кира, разобравшийся в ситуации.

Он стал копаться в аптечке и через несколько секунд нашел там какую-то мазь и толстую марлю. Сложив ее в несколько редей, он смазал ее мазью и наложил на рану.

— Придерживай, — скомандовал он, — это должно помочь. Он же все-таки не человек, от такой раны не помрет, — хладнокровно заявил Кира.

— Давай перенесем его, — произнес Фира. — Помоги мне.

— Куда перенести? — уточнил его брат.

— В мою спальню.

Кира кивнул и встал с колен. Через мгновение Алкайдэ медленно поднялся в воздух, не меняя позы, и поплыл, словно леветируя, вверх в комнату Фиры. Кира внимательно следил за ним, медленно поднимаясь по лестнице. Фира поднял с пола аптечку и последовал за ними.

Кира опустил Алкайдэ на кровать.

— Спасибо, — поблагодарил Фира. Сейчас он чувствовал себя почти полностью бессильным, и это его бесило.

— Я рад, что так быстро смог вернуть свой долг, — усмехнулся его брат. — А ты просто меняй повязки почаще, пока кровь не остановится полностью.

Кира вышел из комнаты.

Фира залез на кровать рядом с Тейном. Повязка, которую несколько минут назад наложил Кира, уже полностью пропиталась кровью. Но сняв ее, Фира отметил, что рана стала выглядеть лучше — кровь уже не струилась так быстро, как раньше.

Фира сидел над Алкайдэ, наблюдая, как накладываемые им повязки постепенно пропитываются темно-багряной кровью повелителя теней. Все медленнее, она постепенно останавливалась. На пятую повязку Фира, наконец, увидел, что кровь остановилась, пропитав повязку лишь в том месте, где та соприкасалась с открытой раной. Только сейчас он почувствовал, что его всего трясет. Кровь, текущая из носа, успела засохнуть неприятной корочкой. Фира постарался оттереть ее рукавом. Незначительное последствие его ошибки. Как они и решили, первой попыткой Фиры окутать Ферсаат красными нитями было ее желание уничтожить Алкайдэ. Но он ошибся. У нее была другая мечта. Фира посмотрел на Тейна, отодвинул прядку волос с его горячего лба. Сказать ему об этом потом? Как он перенесет все то, что произошло в том египетском храме? Не физически, эти раны затянутся… Но сказать все же стоило. Наверное. Фира зарылся руками себе в волосы. «Потом решу», — подумал он.

Он сидел на кровати, глядя на Тейна. Наблюдая, как мерно вздымается его грудь, как он слегка морщится во сне, скользя глазами по длинным прядям волос, разметавшимся по подушке. «И все же мы не похожи, — подумал Фира. — Я ошибся тогда, подумав, что мы очень похожи. Это не так». Он сидел в предрассветных сумерках, через несколько минут забрезжил розоватый рассвет. Фира скомандовал дому, и светлые стекла окна затонировались черным блеском.

Глава 11. Ничто не получается из ничего

Ex nihilo nihil fit

Постепенно ватная чернота, поглотившая все звуки и чувства, заглушившая все мысли и желания, отступила. Тейн очнулся. Не открывая глаз, он лежал и прислушивался к боли в груди. Дышать ему было трудно и тяжело. Рана оказалась глубже, чем он предполагал. Тейн изо всех сил сфокусировал внимание на ране, на тяжести в груди, чтобы только не вспоминать о том, что произошло. Чтобы только заглушить все мысли о Ферсаат.

Но отвлечься не получилось. И тогда Тейн открыл глаза. С удивлением он обнаружил, что Фира спит рядом с ним на кровати, положив одну руку ему на грудь, придерживая повязку на ране. Алкайдэ накрыл его руку своей, первым его порывом было убрать ее, так как он решил, что это из-за нее трудно дышать. Рука Фиры была теплая. Повелитель теней приподнял ее. И понял, что Кэйн совсем не мешает ему. Тейн легонько сжал его руку и снова прижал к груди. Улыбнувшись, он посмотрел на спящего Фиру и подумал о том, что он, проснувшись, не отдернет руку, подобно мойрам.

Кэйн все не просыпался. Уютно устроившись под боком повелителя теней, он тихонько посапывал. Во сне его лицо казалось совершенно невинным. Тейну вдруг захотелось сделать для него что-нибудь хорошее, доброе… Что-то, чего никогда не делали для человека, не имеющего друзей. Ему захотелось защитить его и заботиться о нем. О человеке, протянувшем ему руку и подставившем плечо, когда он меньше всего ожидал поддержки.

Кэйн приоткрыл левый глаз и оглядел обстановку. Очнувшийся Алкайдэ смотрел на него такими ласковыми глазами, что Фире моментально стало жарко под этим теплым взглядом. Подскочив на кровати, он сел и почувствовал, что Тейн держит его руку, прижимая к груди.

— Прости! — спохватился Кэйн. — Очень больно? Я не ожидал, что засну! Прости! — Фира виновато склонил голову, потянув руку на себя, но Алкайдэ удержал ее.

— Все в порядке, — улыбнулся он. — Спасибо тебе.

Он продолжал держать его руку, наслаждаясь тем, что Фира больше не пытался ее вырвать.

— Э-э, не за что, — протянул Кэйн, внимательно глядя на Алкайдэ.

Его смущало то, что он улыбается. Тепло ему улыбается. Логика подсказывала, что больному с такой раной должно быть не до улыбок. А если вспомнить события, произошедшие вчера… Его улыбка больно обжигала, словно кнутом. Какая боль скрывалась за этими теплыми глазами? И за что он благодарит его? Фира подумал, что никто никогда не смотрел на него так. Такой взгляд для него в новинку. От этого взгляда на душе становилось больно. Но… это была приятная