Невеста-воровка, или Украсть сердце Повелителя - Тиана Раевская

— Ксенья… Скажи честно, кто ты? — решаюсь спросить.

— А ты?

Ох. Сложный вопрос. Могу ли я ей рассказать правду? Вряд ли. Они ведь дружны с Теолларом, а я хочу его ограбить.

— Я не могу сказать. Пока.

Наверное, сейчас откажется мне помогать. Имеет право.

Но нет. Улыбается.

— Понимаю. У тебя наверное серьёзный основания участвовать в отборе эльфийских невест, не являясь эльфийкой? Я надеюсь, никаких преступных намерений ты не имеешь? Я не могу с тебя требовать правды, но скажи, вдруг тебе нужна помощь. Я ведь предлагала уже на корабле.

Другая бы на ее месте просто выставила обманщицу за дверь, чтобы сама разбиралась с проблемами.

— Мне надо подумать, — оправдываюсь. — Все так неожиданно. Почему вы сразу не выдали меня Теоллару?

Гладит меня по спине, словно успокаивая. И это не неприятно, помогает.

— Потому что ты не кажешься нам плохим человеком. Мы с Эйдженом решили, что у тебя есть серьезные причины и не наше дело вмешиваться. Предложили тебе дружбу и помощь. Постой, у меня появилась одна идея, скажи близка я к правде или нет? Ты… попаданка? — чувствую, как челюсть медленно падает вниз. А Ксенья продолжает, — ты случайно попала в этот мир с новыми дарами и пытаешься выжить?

Шок.

— Откуда ты знаешь про попаданок? Ты… ты тоже? — наконец, доходит до меня.

Облегченно смеется, понимая, что я считаю ее безумной.

— Угу. Я с Земли. А ты?

— Я тоже. — Как это осознать? Я не единственная, кто оказался на Шендаре! — Я из Москвы, а ты?

— А я из Питера!

С визгом бросаемся в объятья друг к другу. Не могу поверить! Ура! Хоть одно близкое существо. Надо же! Из Питера…

— Как ты сюда попала? — отстраняется и берет меня за руки.

Вот тут я не спешу рассказывать. Все же не могу подставлять других.

— Упала с крыши. — Почти правда.

— Я тоже, представляешь? Была гроза, и я свалилась со своего дома, но не умерла, а оказалась в теле принцессы. Познакомилась с Эйдженом… Ой это длинная история, я потом тебе расскажу. Меня оракул сюда перенес. Тебя наверное тоже.

Оракул? Кто это? Нет, меня точно не он. Меня эльф. Какая-то белобрысая сволочь. Кстати, да, выяснить бы каким-то образом, кто именно.

— Сомневаюсь. Я не знаю, кто такой оракул. Это ведь не эльф?

— Ах, ну да. Это не сразу открывается, только если повезет и встретишься с ним. Точно не эльф. Но у него всегда имеется какая-то цель, раз ты здесь. Иначе быть не может. А значит, мы с Эйдженом будем тебе помогать.

Мне становится стыдно. Ксения придумала какого-то оракула, но его и в помине нет в моей истории. Мне не хочется злоупотреблять ее добротой. И обманывать не хочется, но правду сказать не могу.

— Ничего не могу сказать по этому поводу, — развожу руками.

— Выходит, ты оказалась среди эльфов и воспользовалась новым даром, да? — продолжает строить свои предположения землячка. — А теперь боишься открыться? Представляю, как тебе тяжело. Но ты же понимаешь, что не сможешь его обманывать все время. Тебе придется рассказать правду.

Не сыпьте мне соль на рану, пожалуйста.

— Конечно, ты права. Но я не хотела ни участвовать, ни побеждать в отборе, надеялась, что меня выгонят сразу, я ведь не знаю ни истории, ни других местных наук. А Теоллар не торопится от меня избавляться.

Правдоподобно звучит?

— Разумеется. Он ведь увлечен. Ему плевать на твои знания, это все восполнимо. А вот другая раса — уже серьезно. Ты очень сильно отличаешься от своей иллюзии, а это в корне меняет все.

— Естественно, я же гномка.

Губы Ксеньи складываются буквой «о».

— Как все сложно.

Вздыхаю. Так и есть.

— И не говори. Вот еще и убить кто-то решил. Где там, кстати, твой муж? Не нужна ли им с Повелителем помощь?

Как раз в этот момент раздаётся стук в дверь. Я подпрыгиваю, но Ксенья успокаивает.

— Тебя не узнают. Веди себя естественно. Сядь там в стороночке и делай вид, что ничего не случилось. Ты просто служанка.

Подходит к двери, а я перебираюсь в уголок.

— Кто там?

— Это я, милай, Эйджен. Я с Теолларом. Дорогая, открой, не бойся.

Принцесса распахивает дверь, бросая на меня взгляд и подмигивая.

— Проходите скорее! Что случилось? Вы в порядке?

Смотрю на спину Повелителя. А в животе все скручивает от волнения. Что он почувствует, увидев меня настоящую?

— На Виневьену напал наемный убийца, — объясняет Эйджен. Ксения притворно вскрикивает.

— Но я успел вовремя, он не мог причинить ей вреда, — успокаивает ее Теоллар. — Я догнал его в парке, связал заклинанием, мы с Эйдженом отдали его в руки охраны, его доставят в столицу и допросят. Но беда в том, что Виневьена пропала! Ее нигде нет! Я волнуюсь, как бы чего плохого не произошло. Куда она могла деться, ума не приложу? Ее не было в номере, когда я туда вломился. Не представляю, где искать. Убийца клянется, что не успел ее и пальцем тронуть, что она якобы на глазах исчезла, но я боюсь, что все же он мог причинить ей вред.

Ксенья бросает на меня еще один взгляд. А потом произносит:

— Вам не стоит переживать Теоллар. Она здесь!

Сказать, что сердце оборвалось? Нет. Оно не просто оборвалось, оно замерло, не в силах биться в нормальном темпе.

Как же так? — вспыхивает мысль, но виски обдает огнем, и я даже думать связно не могу.

— Здесь? — Теоллар и сам в изумлении.

— Да, в спальне, — как ни в чем не бывало отвечает Ксения, явно не подозревая, что своим заявлением едва не довела меня до инфаркта. — Прибежала ко мне некоторое время назад, испуганная, вся дрожит, бормочет бессвязно, что напали, плачет. Мне пришлось дать ей выпить вина и капнуть в него капельку успокоительной настойки. Она теперь спит. Отключилась почти сразу. Так что можете не волноваться, утром увидитесь и поговорите.

Наверное, ее идея оправдана, как иначе успокоить нервного жениха, потерявшего невесту после нападения, но как мне в себя прийти-то? До сих пор сердцебиение никак не хочет восстанавливаться.

Но Теоллар тоже перенервничал, поэтому заявляет неожиданно:

— Я хочу ее увидеть.

Боже, я не переживу этот вечер с такими потрясениями. Опять в животе узел затягивается.

— Ну нет! Что еще за пожелание? Спит она. Не нужно туда ходить и мешать. Неприлично это к тому же. Зачем? — Ксения картинно всплескивает руками, весьма правдоподобно возмущается.