Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

— Дыши, доченька, дыши… Такое иногда бывает с людьми, особенно с маленькими девочками, которые впервые увидели Горизонт… — заботливым тоном произнесла мать.

— Но почему, мама? — спросила Рамина, начав понемногу приходить в себя.

— Видишь ли… — попыталась объяснить Стелла. — С момента рождения ты ещё не выходила на поверхность, и твоё зрение формировалось в условиях ограниченной видимости. Твой фокус зрения всегда ограничивался стенами помещений и тоннелей. Но сейчас твоё зрение не нашло опору, что вызвало временный дискомфорт сознания… Это пройдет, любимая, и твоё зрение адаптируется… Всё будет хорошо…

Мать чмокнула дочурку в лоб и крепко прижала к себе. «Ух ты!» — Рамина потихоньку огляделась. Аккуратно встав, она подошла к пластиковым прозрачным перилам и посмотрела вдаль. Там, вдалеке, сквозь дымку, она увидела какие — то слабые светящиеся точки. Расстояние настолько впечатлило маленькую Рамину, что она, позабыв об осторожности, залезла на перила. Но когда она глянула вниз с перил, её охватил страх перед раскинувшейся бездной. Спрыгнув обратно, Рамина схватила мать за руку.

— А вот и наш подъёмник, пошли скорее, — произнесла мать, потянув ребенка за собой.

Подъёмник представлял собой прозрачный тоннель, вдоль которого был установлен эскалатор. Этот подвижный тоннель соединял Социум и Университет между собой. «Малый круг соединялся с Большим кругом, благодаря этим тоннелям, проложенным через Горизонт», — Рамина вспомнила слова андроида — учителя.

Двери тоннеля закрылись, и он начал медленно подниматься куда-то вверх. Эскалатор тоже пришел в движение, причем Рамина ощутила, что скорость эскалатора постоянно нарастала, отчего она крепче вцепилась в перила. Вдруг девочка увидела, что, буквально оседлав тоннель, навстречу к ним движется геотриммер. Огромная махина промчалась сверху, а Стелла, как ни в чём не бывало, продолжала рассматривать свои ногти, давно привыкнув к подобному зрелищу.

Добравшись до Университета, Стелла с дочерью пересели на лифт и, поднявшись на один этаж, оказались в хорошо освещенном коридоре. Коридор устилал дорогой ковер, а на потолке висели хрустальные люстры, которые загадочно переливались всеми цветами радуги. Найдя кабинет мужа, Стелла приоткрыла дверь и, запустив дочь, вошла за ней следом.

Кабинет представлял собой большое помещение, где, мягко сказать, был творческий беспорядок. Повсюду были разбросаны различные вещи: какие — то приборы, рюкзаки, кости животных, части скульптур, а также череп чудовища, который уставился на Рамину своими большими глазницами, посреди которых торчал огромный рог. Стены были увешаны фотографиями, а недалеко от массивного стола, заваленного разным хламом, с потолка проецировалась голография какой— то местности. Чуть дальше от стола стояли выдвижные железные шкафы. В одном из них копался сутулый худощавый человек с большими залысинами. Этого человека, одетого в синий комбинезон, звали Арун Джоши. Он был одним из ведущих археологов Университета Хуанди.

— Папочка! — воскликнула Рамина и, пробежав мимо стола, прыгнула к присевшему отцу на шею. — А я видела Горизонт и почти не испугалась…

Улыбаясь, отец взял Рамину на руки, после чего подошел к стене с фотографиями, которые воспроизводились на электронной бумаге.

— Доченька, когда ты чуть подрастешь, то выйдешь на поверхность и увидишь настоящий горизонт собственными глазами! Вот, — отец показал рукой на одну из фотографий, — этот снимок я сделал на третьем уровне Пекина.

Фотография изображала заходящее на горизонте солнце. Сам снимок был сделан очень высоко над землёй и представлял собой отличную панораму поверхности Земли.

— А что такое Пекин? — спросила с любопытством Рамина.

Отец передвинулся к двум соседним, одинаковым по размерам фотографиям.

— Пекин, Рами, это огромный древний город, который существовал на территории Кайпианского союза до падения астероида на Землю. Вот, посмотри — это Пекин до падения «Анубиса», а это, — отец показал на соседний снимок, — уже моя фотография, которую я сделал с того же ракурса, будучи членом археологической экспедиции, направленной в развалины Пекина.

Точка съёмки была где — то на равнине, далеко за пределами города. На первом снимке были видны сотни высоких небоскрёбов, которые упирались в какую — то замысловатую конструкцию, которая, в свою очередь, служила фундаментом для второго уровня высоток. Третий уровень небоскрёбов ощетинился шпилями, уходившими в небо. Пекин был наполнен разноцветными огнями, а в воздухе парили рекламные конструкции, напоминающие дирижабли.

Второй снимок показывал то, что осталось от былого величия Пекина. На серо — зеленом фоне развалин можно было различить первый уровень, окольцованный сверху остатками гигантской конструкции. Второй уровень был практически разрушен и был лишь представлен одной высоткой, которая, видимо от времени, потихоньку заваливалась на бок, находясь на краю второго уровня.

— Видишь заваливающееся здание на втором уровне? Вот с крыши этого небоскрёба я и сделал снимок горизонта. Честно сказать, я чуть не погиб, наткнувшись там на гнездо плосколобого стервятника. Но не будем об этом, — Арун посмотрел на жену и улыбнулся. — Здесь же мама, которая не любит страшные истории и к тому же очень сердита…

— Ты издеваешься надо мной, Арун? — мать Рамины сурово посмотрела на отца. — Я уже минут десять здесь стою, а ты даже не обратил на меня внимание!

— Любопытство ребенка — прежде всего, — ответил Арун, улыбаясь, после чего поставил дочь на ноги. — Рассказывай, Стелла, что заставило тебя приехать ко мне на работу? Ты не могла мне позвонить?

Стелла скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что она крайне недовольна.

— А мы всё равно проездом. Я решила пожить с дочерью у родителей…

— Что значит «я решила»? — изумленно произнес Арун.

— А то и значит! Я тебе уже давно говорила про то, что нам нужно сменить жилплощадь, а тебе всё некогда. Теперь у нас завелись какие — то твари, которые испортили мебель и испугали Рамину…

— Мамочка, — произнесла Рамина. — Я…

— Всё, — перебила её мать, — в эту ужасную квартиру мы больше не вернёмся! Арун, ты ведь ведущий учёный, почему жилищный комитет не предоставит тебе улучшенную жилплощадь? Уже шесть лет как мы поженились, а всё продолжаем ютиться в твоей студенческой квартире. Ты облазил всю поверхность, постоянно рискуя жизнью ради науки, а что взамен? Вас что, никак не поощряют за заслуги перед городом?

Арун улыбнулся и, погладив Рамину по голове, промолвил:

— Ещё как поощряют, дорогая! В последней экспедиции мне удалось отыскать большую библиотеку бумажных книг из Старого мира, которые, к тому же, прекрасно сохранились. Это просто удивительно! В знак уважения научный совет предложил мне в качестве награды выбрать либо шикарные апартаменты на пятом уровне, либо взять на память об экспедиции одну из найденных книг. Как ты думаешь, что выбрал я? — при этих словах он подмигнул дочке, будто та знала ответ.