Обещай мне - Харлан Кобен

— В любом случае, — заметила Сингл, — если Кэти и Эйми сбежали из дому, значит, на то должна быть какая-то причина.

— Я как раз об этом подумал, — согласился Майрон.

— Они могут и не хотеть, чтобы их нашли.

— Вот именно.

— Что планируете делать?

— Во что бы то ни стало их разыскать.

— А если они против?

Майрон подумал об Эйми Биль. Потом об Эрике и Клэр. Хорошие люди. Надежные и дружные. С какой стати Эйми от них бежать? Что за ужасное событие могло спровоцировать Эйми на такой поступок?

— Ладно, решу на месте, когда их разыщу, — пообещал Майрон.

Уин в одиночестве сидел в углу тускло освещенного стриптиз-клуба. Его никто не беспокоил. Персонал знал, что этого лучше не делать. Если ему что-нибудь понадобится, он сам даст им знать.

Из музыкального автомата звучала одна из самых отстойных песен!980-х — «Сломанные крылья» группы «Мистер-мистер». Майрон считал, что в то десятилетие ничего более гадкого не сочинили. Уин не соглашался. По его мнению, «Мы построили этот город на рок-н-ролле» в исполнении «Старшип» была гораздо хуже. Бесплодная дискуссия продолжалась тогда целый час, и, как всегда в таких случаях, они обратились к Эсперансе с просьбой рассудить их. А она возьми да назови самой дрянной песней «Слишком скромная я» группы «Каджагугу».

Уин любил сидеть в угловой кабинке, следить за происходящим и размышлять.

В город приехала известная бейсбольная команда. Несколько игроков решили «выпустить пар» в этом «джентльменском клубе», как они именовали сие заведение. Местные танцовщицы крутились вокруг них, не скрывая восторга. Уин с интересом наблюдал, как явно несовершеннолетняя стриптизерша обрабатывает популярного подающего.

— Так сколько тебе лет? — спросила девица.

— Двадцать девять, — ответил игрок.

— Ничего себе! — удивилась стриптизерша. — А с виду гораздо моложе.

На губах Уина заиграла задумчивая улыбка. Молодость…

Уиндзор Хорн Локвуд-третий родился в необычайно богатой семье. И никогда этого не скрывал. Он терпеть не мог мультимиллиардеров, которые кичились своей деловой хваткой и тем, как раскрутились с отцовским миллиардом. В погоне за сверхдоходами ум на самом деле почти ничего не значит и может быть даже помехой. Если у тебя хватает мозгов, чтобы прогнозировать риски, ты постараешься их избежать. А мозг, ориентированный на защиту от рисков, еще никогда не приносил большого куша.

Уин начинал свою жизнь в аристократическом пригороде Филадельфии Мэйн-лейн. Локвуды входили в совет директоров местной фондовой биржи с момента ее основания. Он был прямым потомком первого в истории США министра финансов. Уин родился не просто в рубашке, а в самой что ни на есть эксклюзивной.

Именно так он и выглядел.

Но именно от этого он и страдал с малых лет. Его светлые волосы, здоровый цвет лица, тонкие черты и природное высокомерие с первого взгляда вызывали неприязнь у окружающих. Уиндзора Хорна Локвуда-третьего воспринимали как незаслуженно богатого аристократа, который будет всегда смотреть на тебя сверху вниз через прицел своего патрицианского носа. Одного взгляда на этого внешне мягкого и изнеженного пай-мальчика хватало, чтобы люди моментально вспомнили свои невзгоды и в их душах вскипели негодование и зависть.

Из-за этого у Уина все время возникали серьезные проблемы.

В возрасте десяти лет он отстал от матери в филадельфийском зоопарке. Там его поймали и от души излупили местные мальчишки только за то, что на нем был изящный блейзер с гербом на нагрудном кармане. Уина положили в больницу, где он чуть не потерял почку. Ему было очень больно, но гораздо сильнее его мучил позорный статус вечно напуганного маленького мальчика.

Уин больше не хотел таких приключений.

Он знал, что люди часто судят о других по внешнему виду. Большого ума здесь не требуется. Существуют устоявшиеся предрассудки в отношении афроамериканцев, евреев и прочих. Но Уина гораздо больше волновало предвзятое мнение, которое формируется исключительно от внешнего восприятия. Так, вид тучной женщины, которая ест пончик, обычно вызывает отвращение. И в голову мгновенно приходит, что она неорганизованна, ленива, неопрятна, скорее всего глупа и сама себя не уважает.

Непонятно почему, но внешность Уина моментально вызывала у людей враждебность.

У него был выбор. Спрятаться за высоким забором, пользуясь возможностями своего привилегированного положения, и жить в полной безопасности, дрожа от страха всю жизнь, или попытаться это изменить.

Уин выбрал второй путь.

С деньгами все оказывается намного проще. Как ни странно, Уин всегда считал Майрона Бэтманом во плоти. И все началось с того, что Бэтман был его детским кумиром. Брюс Уэйн смог превратиться в грозу преступности Бэтмана только благодаря своему колоссальному состоянию, которое он использовал для подготовки и превращения себя в настоящего бойца. Уин распорядился своими деньгами почти так же. Он нанял ветеранов элитных спецподразделений «Дельта» и «Зеленые береты», чтобы они научили его всему, что умеют сами. Потом Уин разыскал лучших в мире инструкторов по рукопашному бою, огнестрельному и холодному оружию. Его тренировали мастера боевых искусств из самых разных уголков мира — их либо привозили к нему в фамильную усадьбу в Брин-Море, либо он ездил к ним сам. Целый год Уин учился у искуснейшего бойца-отшельника в горах на юге Кореи. Он узнал все о боли. Например, как причинять ее, не оставляя следов. Как запугивать противника, обращаться с электронными устройствами и вскрывать замки, что представляет собой преступный мир и как работают спецслужбы.

Уин впитывал знания как губка. Работал без устали, необычайно упорно, тренируясь не менее пяти часов в день. От природы он обладал быстротой, тягой к знаниям, желанием быть сильным, трудолюбием, холодной головой — всем, чтобы стать другим человеком.

Страх покинул его.

Ощутив себя достаточно подготовленным, Уин пошел по самым злачным уголкам города, где безраздельно царили наркотики и преступность. Он специально надевал синий блейзер с гербом на нагрудном кармане, или розовую рубашку со стоячим воротничком, или дорогие мокасины на босу ногу. При виде его у плохих парней текли слюнки, из глаз сочилась ненависть, и они нападали, а Уин защищался.

С годами Уин, становясь мудрее, не раз задумывался о том, что в мире наверняка есть мастера сильнее.

Но не много.

У Уина зазвонил мобильник.

— Излагайте, — сказал он.

— У нас есть запись разговора одного типа по имени Доминик Рочестер.

Звонил его старинный знакомый, с которым они не общались уже три года. Но это не важно — в его мире такое в порядке вещей. То, что Доминика прослушивали, Уина ничуть не удивило: по слухам, Рочестер был связан с уголовниками.

— Продолжай, — сказал Уин.