Занавес упал - Дмитрий Видинеев

— Гр… Гроза, за… забери меня! За… бери! Я бо… больше… не… могу!

* * *

Дарья сидела на ступенях фасадной лестницы. Ждала, стараясь не думать о том времени, когда все было хорошо. От подобных воспоминаний становилось плохо, хотелось рыдать, само существование начинало казаться бессмысленным. И предстоящая месть тоже. Нет, лучше не думать о Полянкиных днях, не воскрешать в памяти образ смеющейся Киры. Все это слабость, а сейчас непозволительно быть слабой. По этой причине несколько часов назад Дарья собрала все фотографии с изображением дочки и, чувствуя угрызения совести и непрерывно прося прощение, запрятала их в шкаф. Не время травить душу, не время.

Этим вечером с запоздалыми соболезнованиями позвонил какой-то дальний родственник Артура. Долго мямлил, охал и ахал, говорил, что видел Киру на фотографии: «Такая хорошенькая, и глазки такие умненькие…» Дарье хотелось разбить телефон об стенку, но вместо этого она выдавила, с трудом сдерживая гнев: «Засунь себе в жопу свои соболезнования, родственничек! Кто она для тебя была, а? Всего лишь девочкой с фотографии и больше никем! Ты ее даже не знал!»

Родственник поспешил отключить связь, но Дарью это не остановило, она продолжала шипеть в трубку: «Достали вы все меня со своим сочувствием! Африканским детям сочувствуйте, долбаным сирийским беженцам, больным СПИДом, а меня в покое оставьте!..»

Да, сорвала злость на ни в чем не повинном человеке, но она не упрекнула себя за это, даже когда успокоилась: а нечего сыпать соль на рану!

Над оградой мелькнул свет фар. Наконец-то! Дарья зажмурилась и повторила уже привычную мантру:

— Я выдержу, я выдержу, я выдержу.

Внедорожники въехали на территорию особняка. Дарья находилась в смятении, с одной стороны, ее обуревал гнев — ведь сейчас посмотрит в лица убийц Киры, — а с другой, ей хотелось убежать, спрятаться. И откуда вдруг взялся страх? Из каких закоулков предательски выполз? «Пошел вон! — мысленно приказала ему Дарья. — Уходи, сейчас же!» Помогло, и отчасти то была заслуга злости.

Из внедорожника выбрался Константин. Он подошел к Дарье, посмотрел ей в глаза.

— Все, ублюдки твои.

Она кивнула. Хотела сказать: «Хорошо, Костя», но слова застряли в горле. Из-за переизбытка эмоций ее охватило оцепенение. Так и стояла с каменным лицом, пока люди Константина выволакивали из машин братьев Агафоновых. «Вот они! Вот они! Вот они!» — скакала в голове сопровождаемая ненавистью мысль. Ни с того ни с сего затошнило, горло обожгло желчью.

На братьях были только трусы. Один из них даже в бесчувственном состоянии выглядел сурово, будто спящий хищник, готовый пробудиться в любую секунду и наброситься на жертву. А вот второй показался Дарье вполне безобидным — эдакий великовозрастный пухлый мальчишка с веселыми кучеряшками на голове. Ее даже слегка удивило, насколько обманчива бывает внешность. Не иначе это маска, за которой скрывается личина демона.

— Извини, одевать их времени не было. Как взяли голыми, так и привезли. Эй, Даша, ты вообще слышишь, что я говорю?

Она встрепенулась, выходя из оцепенения, взглянула на Константина:

— Что?

— Я говорю, может, штаны им хотя бы надеть? Ты ступай, покопайся в вещах Артура, найди пару штанов, лады? А мы ублюдков пока в подвал оттащим.

Она с места не сдвинулась.

— Дарья! — теряя терпение, гаркнул Константин. — Возьми себя в руки и топай за штанами. Мстительница, мать твою!

Оцепенение прошло полностью. Оно сменилось отчаянным желанием подбежать к братьям и бить их, бить, бить. Как же хотелось дать волю ярости, закончить все здесь и сейчас! А на то, что будет потом, — плевать! Бритва и вены? Пусть так!

Константин заметил, как резко изменилось лицо Дарьи, и понял: она сейчас сорвется! Он схватил ее за плечи, встряхнул.

— Соберись, прошу тебя. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но соберись. Они не заслуживают быстрой смерти, помнишь? Они должны долго страдать.

Дарья сжала кулаки так, что ногти вонзились в кожу.

— Должны страдать.

— Успокойся, Даша. — Константин все еще держал ее за плечи. — Вспомни про свою камеру пыток. Они должны сдохнуть там, но не сегодня и не завтра.

Она разжала кулаки, сделала резкий вдох и медленный выдох. Посмотрела на Константина с благодарностью.

— Спасибо, — она едва не добавила «самурай». Ей сейчас было тошно от того, что злость все-таки оказалась сильней ее воли. Но кризис миновал, миновал, потому что Константин вовремя нашел нужные слова. — Хорошо, что ты рядом.

Он убрал руки с ее плеч.

— Успокоилась?

— Да, Костя.

— Ну что же, тогда давай за штанами топай.

Дарья бросила взгляд на лежащих на земле братьев и поняла, что сможет в будущем себя контролировать и мантра «я выдержу!» больше не нужна. Сейчас она испытывала к этим недоноскам отвращение, злость ушла на задний план.

— Штаны, — напомнил Константин.

Больше медлить она не стала, направилась в дом. А четверо парней потащили братьев вверх по лестнице.

Через пятнадцать минут Дарья спустилась в подвал. Константин посмотрел на нее с недоумением.

— Это и есть твоя камера пыток? — Он даже не пытался скрывать разочарование. — Серьезно?

Дарья фыркнула, передавая пару спортивных штанов одному из его ребят.

— А что ты ожидал увидеть, «Железную деву» и «Испанский сапог»?

— Да все что угодно, но только не телевизор и плиту! А на этом столе ты готовить собираешься, я правильно понял?

— Ты правильно понял, — грубо ответила Дарья. — И давай на этом точку поставим. Ты обещал мне доверять, так доверяй.

Он насупился, сложив руки на груди, и пробормотал недовольно:

— Хорошо хоть цепи есть.

Его ребята шустро натянули на братьев штаны, после чего, по просьбе Дарьи, положили узников на жесткие подстилки и заключили их лодыжки в плоские железные браслеты, от которых к вмонтированным в пол скобам тянулись цепи.

Оставалось скрепить браслеты заклепками, но Дарья решила сделать это сама. Для нее было важно заковать убийц Киры лично. Каждый удар по заклепке означал шаг по темной тропе, на которой уже невозможно будет повернуть обратно. Но это ее путь, только и только ее!

Она взяла со стола маленькую наковальню, заклепки, молоток и, под уважительные взгляды Константина и его людей, сделала эти шаги.

Ее шествие по темной тропе началось.

Остаток ночи Дарья провела в своей комнате, сидя в кресле и поглядывая на монитор компьютера. Картинка на экране не менялась: крепко спящие на жестких подстилках в подвале братья Агафоновы.