Гордость и преступление - Антон Леонтьев

Следовавшая за ними Сибилла, размахивавшая большим зонтиком, который по причине солнечной погоды ей вовсе не требовался, но использовался ею в качестве своего рода орудия, при помощи которого она давила слизней, безапелляционно заявила:

— Мальчик мой, этого никогда не случится, она никогда не станет королевой, потому что после кончины твоей матушки оной стану сначала я, потом — Кэролайн, а затем — Джорджина! А она — супруга твоего второго сына!

Вздохнув, принц Уэльский произнес:

— Ах, Сибби, ты такая прямолинейная! Мне это известно, однако в жизни всякое случиться может. Поэтому вам, если что, придется взять свое второе имя в качестве официального — Виктория ведь на самом деле звалась Александриной Викторией, в честь вашего императора Александра, внука великой Екатерины и победителя Наполеона, однако ужасно не любила свое первое имя и, когда взошла на престол, взяла себе в качестве тронного второе…

— У русских нет вторых имен! — снова влезла в разговор герцогиня.

Принц Уэльский кивнул:

— Мне это тоже известно, Сибби, но ведь у вас есть эти отчества, не так ли? Так почему бы из отчества не сделать имя? Александровна — значит, к примеру, Александра. Ивановна — Ивонна. Георгиевна — Георгина, то есть, как моя внучка, Джорджина…

— А если Николаевна, то, выходит, Николаина? Или Владимира? Или даже Анатолина! — заявила ехидно герцогиня. — Мальчик мой, я не сильна в русских именах, но сдается мне, что такого попросту не существует!

Микки, снова вздохнув (похоже, он любил вздыхать, будучи вынужденным частенько признать правоту своей прямолинейной супруги, что, однако, не означало, что она его поучает: Вика не сомневалась, что эта пожилая чета в самом деле безумно любит друг друга и наслаждается каждым мгновением, проведенным вместе), обратился к девушке:

— Моя дорогая девочка, этот вопрос проявит мои основательные прорехи знаний в вашей биографии, однако ж все-таки: как зовут вашего отца? Быть может, мы сможем в случае необходимости переделать его имя в ваше?

Чувствуя, что и Микки, и Сибби ей по душе и что она с ними на одной волне, Вика ответила, лукаво посмотрев на шествовавшего рядом Пита, быстро ей подмигнувшего:

— Микки, моего отца зовут Виктором, и в России я звалась Викторией Викторовной, так что, увы, если мне и придется стать королевой, что, как верно заметила Сибби, никогда не случится, то придется нарушить завет королевы Виктории и стать второй королевой Британии с подобным именем. Утешением может служить, что я в любом случае стану королевой не правящей, а супругой короля и выбирать тронное имя мне не придется. Не так ли, ваше величество?

И, взяв Пита под руку, Вика почувствовала себя легко и свободно — впервые за последние недели.

По пути обратно Вика, припомнив тему их дурашливого с Микки разговора и положив голову на плечо Пита, спросила:

— А вот если тебе все же придется стать королем Британии…

Пит прервал ее:

— Извини, но это столь же невероятно, как и то, что ты станешь королевой! Для этого, помимо бабули, которой девяноста два, должен умереть мой отец, которому в прошлом году исполнилось семьдесят, а также мой старший брат и его трое или, кто знает, больше детей! Неужели ты всерьез желаешь нам семейную эпидемию или разборки в королевской «мафии» по сицилийскому образцу?

Вика, поцеловав Пита в ухо, продолжила:

— Не юли, мальчик мой. И позволь мне завершить вопрос. Так вот, если ты все же станешь королем, то какое тронное имя возьмешь из своих пяти, Джон Эдмунд Кристиан Роберт Питер?

Пит, усмехнувшись, погладил бороду.

— Для всех я Джон, но это имя для меня пустой звук. В истории Британии был только один король Джон, наследник своего старшего брата Ричарда Львиное Сердце. И в историю он вошел под прозвищем…

Он посмотрел на Вику, и та быстро ответила, благо что уроки Матильды не прошли даром:

— Джон, то есть Иоанн Безземельный, потому что с ним в Англии едва не закончилась королевская власть.

Пит, продолжая поглаживать бороду, продолжил:

— Поэтому называться Джоном Вторым в Британии равносильно тому, как у вас в России, в случае восстановления монархии, стать Николаем Третьим или Павлом Вторым, то есть принять наследие крайне непопулярного царя.

— Тогда Эдмунд Второй?

— Гм, тоже нет. Англосакский король Эдмунд Великолепный был убит, так что брать его имя не с руки, да и этого никто больше тысячи лет уж не делал…

— Тогда Кристиан, мальчик мой? В Дании королей с таким именем было аж десять, но в Британии — ни единого. Да нет, какой ты Кристиан, это же имя твоего деда! Роберт? В Англии таких королей не было, зато бывали в Шотландии, а с учетом того, что Шотландия намерена отколоться от Соединенного Королевства, выбор такого тронного имени может быть воспринят или как знак единения нации, или, наоборот, безумная провокация. Значит, тогда Питер, мальчик мой?

И, потрепав его по зардевшемуся уху, добавила:

— Петр Первый Великобританский? Петр Первый в России — имя знаковое. И те, кто его боготворит, и те, кто ненавидит этого императора, едины в том, что он изменил ход истории России. Значит ли это, что и ты изменишь ход истории Британии? Вернешь ее в Европейский союз? Провозгласишь республику? Отменишь религию? Введешь многоженство?

Питер, уши которого горели, как два рубина в королевской короне, буркнул:

— Общение с Микки и Сибби явно вывело тебя из равновесия, девочка моя. Мне жаль тебя разочаровывать, но ты не станешь королевой, ибо я не стану королем. И давай мы закроем эту тему раз и навсегда!

И все же Вика знала: самая важная встреча еще впереди. Через две недели должна была состояться запись интервью на Би-би-си, которое в тот же вечер планировали выпустить в эфир. Во время этого интервью невеста принца Джоки должна была впервые быть показана народу Британии, а также оглашена дата их свадьбы.

Все королевские или герцогские свадьбы последних десятилетий имели место в конце весны или летом. Вика знала, что на Пита оказывалось большое давление со стороны аппарата Букингемского дворца, чтобы последовать этой традиции и также сочетаться узами Гименея летом.

Но так как лето уже было в полном разгаре, это могло означать только одно: им требовалось ждать не меньше года, на что Питер не был согласен.

Вике было по большому счету все равно, однако Пит объяснил ей истинную подоплеку подобного временного интервала:

— Официально придворные крысы, которые заняты подготовкой нашей с тобой свадьбы, ведь сами мы подготавливать ее ни в коем случае права не имеем, ссылаются на то, что так быстро не подготовить и в этом году не успеть. На традицию последних десятилетий, а также на то, что свадьба летом позволит устроить красочное шоу для народа на улице, что необходимо для поддержания престижа монархии и послужит очередной темой для бульварной прессы, отвлекающей подданных от проблем в политике и экономике, которых у нас сейчас выше крыши.