Игра теней - Наталья Рощина

– Ты можешь выражаться конкретнее? – Дубровин опустил руки, выпрямился и свысока посмотрел на Дашу.

– Может быть, ты забыл, что последнее время мы жили плохо. Ругались, скандалили, не находили общего языка.

– Да, я помню.

– Скажи, ты по-прежнему против того, чтобы я вела нормальный образ жизни?

– В каком это смысле? – иронично поинтересовался Стас. Он почувствовал, что ему невыносимо жарко.

Горячая волна прокатилась с головы до ног, оставив неприятное онемение в кончиках пальцев.

– Начнем по порядку. Если я снова заговорю о работе, ты как к этому отнесешься?

– О господи, – Дубровин вздохнул, беспомощно огляделся по сторонам, словно ища поддержки у стен своего кабинета. Он отодвинул один из стульев и тяжело опустился на него.

– Такой простой вопрос приводит тебя в совершенно необъяснимое состояние, – заметила Даша. – Значит, ничего не изменилось. Ты продолжаешь думать, что я вернусь и снова добровольно стану затворницей, послушной женой, вымаливающей у тебя разрешение поехать к маме. И, конечно, вместе с тобой, ведь иначе.

– Ведь иначе у супруга сердце разорвется от страха, что с его женой опять может что-нибудь случиться, – перебил ее Дубровин.

Он закрыл ладонями лицо и тихо заговорил. Речь его была складной, слова лились беспрерывно. Создавалось впечатление, что он давно и не один раз произносил их самому себе. И только теперь позволил им быть услышанными той, кому они предназначались. Даша присела рядом, обхватила его колени руками. Она ждала, что он сейчас отнимет руки от лица, но Стас продолжал говорить, словно стыдясь своих слов.

– Ты так и не поняла, Дашуня, что все это время я живу в страхе. Я гоню его от себя, говорю, что нельзя думать о плохом. Нужно притягивать мыслями и делами хорошее, но прошлое преследует меня. Он идет за мной днем, приходит ко мне во снах. Это ужасно. Ты словно перестаешь быть хозяином своего тела и мыслей. Они живут своей жизнью, создавая жуткий дискомфорт, разрушая все, к чему ты так долго стремился. Насилие над собой приводит к тому, что разрушение касается уже не только тебя, но и самых близких людей. Ты знаешь, у меня никого нет, кроме тебя. С некоторых пор никого. Сыновья не желают общаться, остались одни воспоминания. В моей жизни все рано или поздно приобретает термин «бывшее»: бывшая жена, бывшие родственники, бывшее благополучие. Или мнимое, как ты считаешь?.. Все летит к чертям. И ты хочешь стать прошлым, – Дубровин медленно отнял ладони от лица. На щеках остались красные следы, словно кто-то отхлестал его. – Я не умею любить, не умею жить, не умею расслабляться и отпускать прошлое. Может быть, я отчаянно цепляюсь за него, потому что не верю в будущее? Вот я и сказал это. Ты довольна?

– Я рада, что ты нашел в себе мужество признаться в том, что тебя беспокоило так долго. И глупо, что мы не поговорили об этом раньше, – Даша провела рукой по его волосам. – Самое интересное, что я сама додумалась до этого недавно.

– Что это значит?

– Несколько дней назад я поняла, что ты получил не то, о чем мечтал. В твоих руках оказалась подделка, – голос Даши сорвался. – Во всем только моя вина.

– Ты извратила проблему, – Дубровин покачал головой.

– Все-таки проблему.

– Да.

– И как нам ее решать? – Даша с надеждой посмотрела Стасу в глаза. Только в эту минуту она отчетливо поняла, что они на грани или примирения, или окончательного разрыва. Она не видела выхода, Дубровин, кажется, тоже.

– Не знаю, – Стас осторожно убрал руки Даши с колен и, поднявшись, взял со стола пачку сигарет. – Я не знаю. Может быть, должно пройти время, и я успокоюсь. Или страхам надоест меня мучить, и они выберут новый объект.

– Стас, прости меня, – Даша поняла, что близка к слезам.

– Не за что, милая. Ты уж точно ни в чем не виновата. Только я, старый дурак, заморочивший тебе голову, позволивший себе жениться на ребенке! Иллюзии развеялись, и мы остались ни с чем. Ты первая поняла это, а я до сих пор боюсь признаться.

– В чем? – Даша внимательно посмотрела на Дубровина. Он курил, выпуская дым, который облаком окутывал его, щипал глаза. – Так в чем?

– У нас вряд ли что-то получится. На этом этапе мне приходит в голову вот такая глупость, – виновато улыбаясь, сказал Стас. – Но я все равно зову тебя домой. Мне плохо без тебя. Ты сможешь приехать? Сможешь вернуться? Может быть, нам не стоит на ходу разбираться со своей судьбой?

– Может быть, может быть, – согласилась Даша. Она подошла к креслу, медленно надела свитер, брюки. – Зеркало у тебя здесь есть?

– Есть, – Дубровин открыл дверь встроенного шкафа. Внутри засверкало огромное овальное зеркало. – Вот, пожалуйста.

Даша достала из сумочки расческу, привела волосы в порядок, усмехнулась, увидев, как нелепо выглядит с яркой косметикой на лице. Дубровин стоял у нее за спиной, разглядывая ее отражение. В какой-то момент он улыбнулся и отвернулся к окну. Даша взяла дубленку, быстро надела ее и окликнула Стаса. Он повернулся.

– Куда ты?

– К маме, – и увидев, как напряглось его лицо, поспешила добавить: – Там остались кое-какие вещи. Я должна забрать их и предупредить, что… Сказать, что ты заедешь за мной вечером. В конце концов скоро Новый год. Нужно отпраздновать его по-людски.

– Замечательно, – улыбнулся Дубровин. – Я позвоню перед выездом.

– Все, до встречи. Работай и пока выбрось меня из головы, – тихо произнесла Даша.

– Ты считаешь, что это возможно?

– Вполне, ты ведь как-то жил эти три недели, – закинув сумочку на плечо, Даша махнула рукой. – Все, до вечера.

– Даша! – Дубровин окликнул ее в последний момент.

– Что?

– Скажи честно, ты бы действительно стала танцевать?

– Без комментариев, – лукаво улыбаясь, ответила Даша.

Она поспешно вышла из кабинета и оказалась в длинном коридоре. Она в таком волнении следовала за Стасом, что сейчас совершенно не могла понять, куда ей нужно идти. Благо в одном конце коридора показался молодой мужчина, и Даша поспешила ему навстречу.

– Простите, я ищу выход. Вы мне не поможете? – мило улыбнулась она, но в ответ увидела удивленное лицо, совершенно лишенное приветливости.

– А как вы сюда попали? – его гулкий бас окончательно сбил Дашу с толку, но возвращаться к Дубровину она не хотела. Это было еще одно маленькое представление, которое она задумала разыграть.

– Как попала? Может быть, если я представлюсь, у вас с лица исчезнет эта жуткая неприязнь?

– Попробуйте.

– Дарья Дубровина, – чуть запрокинув голову, надменно произнесла Даша. – Дубровина.

– Простите, – его голос стал еще более глубоким, низким. Не глядя ей в глаза, он сделал легкий кивок. – Прошу прощения. А теперь соблаговолите следовать за мной.