Ступени на эшафот - Юрий Корчевский

Матвей не раз задавался вопросом, а что будет, если революционерам улыбнётся удача? Чисто гипотетически – кто встанет во главе? Дума? Одни говоруны, парламентская республика в России не жизнеспособна. Управитель – деспот, вроде Наполеона Бонапарта? Чем тогда он будет лучше Николая II? Триумвират правителей? Каждый будет тянуть одеяло на себя. Передерутся, а хуже того – поднимут своих сторонников на настоящую борьбу с приверженцами другого правителя. Вот и получится не дворцовый переворот, а гражданская война. Смуту на Руси уже видели в 1612 году, когда пришли поляки и сидели в Кремле. Сам народ не выдержал и восстал. Матвею не хотелось повторения. В России что ни столетие, так или масштабная война, либо переворот. И всё время кровь. Озлобился народ, жизнь человеческая – копейка в базарный день. Не такого хотел Матвей, потому как историю Отечества знал, был умён и способен к анализу событий и выводам.

Выспался, утром привёл себя в порядок, с наслаждением побрился, освежился туалетной водой, надел мундир. С удовольствием осмотрел себя в зеркале. Уж всяко лучше, чем в парике и небритой физиономией. Впечатление, что помолодел на пару лет.

Дежурный офицер в Охранном отделении привстал со стула.

– Ты ли это, Матвей? Что-то я тебя давно не видел. В отпуске был?

– С чего ты взял?

– Вроде как отдохнувшим выглядишь.

– Тебе бы такой отдых. Начальство уже у себя?

– У себя и даже в добром настроении.

Постучавшись, Матвей вошёл. Герасимов с видимым удовольствием оглядел молодцеватого офицера.

– Мне уже телефонировали из Воронежа. Поздравляю с успехом!

– Спасибо, господин полковник!

– Садись. Слушаю.

Матвей сразу выложил на стол акт. Александр Васильевич быстро пробежал его глазами.

– А теперь подробности.

Матвей стал рассказывать, а начальник делал карандашом отметки в блокноте.

– И какие выводы, господин штабс-капитан?

– Усилить морскую границу в Чёрном море. Полагаю – аналогично на Балтике. Морской канал транспортировок – важнейший.

– Верно.

– Учитывая спад революционного движения и закупки оружия, мыслю – готовятся к вооружённым бунтам. Сделали в партиях анализ и выводы, учли ошибки. И, чтобы нам не совершить трагических ошибок, жёстко перекрыть границы. И морские и сухопутные с Великим княжеством Финляндским.

– Правильный вывод, Матвей Павлович, вы делаете успехи!

– Благодарю вас.

– Даю два, нет – три дня отдыха. Заслужили. А Федосова сегодня же арестуем. Иначе он может случайно вас встретить в мундире и поймёт, почему произошёл провал. Чтобы реабилитироваться, обязательно устроит покушение.

– Боевики могут устроить покушение на любого. Жандарм для них, как красная тряпка для быка.

– Допросим, глядишь – будет виден масштаб.

– Сомневаюсь, что расскажет. Не тот это человек. Надо бы морально его подавить.

– Ваше предложение?

– Разрешите подумать?

– Разрешаю. Три дня.

– Есть! Разрешите идти?

Такие, как Федосов, мужики упёртые. На физические пытки не сдадутся, хотя никто в Охранном отделении их не применял. Адвокаты вой поднимут, на суде всплывёт. Но была одна мыслишка у Матвея. Опорочить Федосова перед соратниками. Как – это другой вопрос, над ним ещё думать надо. И обязательно сделать так, чтобы Федосов узнал, что его считают предателем свои же партийцы.

Дома уединился с папенькой в кабинете, рассказал о задуманном. Кое в каких деталях отец его поправил.

– Так будет достовернее.

Даже удалось найти стукача из большевистской фракции. Матвей пообещал, что подсадит его в камеру следственной тюрьмы всего на несколько часов и заплатит сто рублей. Сумма изрядная, трёх-четырёх месячная зарплата рабочего высокой квалификации – токаря, гравёра, кузнеца паровых молотов. Секретный агент согласился.

Предварительная работа проведена, требовалось согласие руководства. На первый же день после трёхдневного отпуска с утра сразу к Герасимову. Подробно, с нюансами, доложил о задуманном. Александр Васильевич задумался. Федосов уже арестован, но кроме фамилии и адреса ничего жандармам не сказал, даже источника дохода, на который живёт. Это уже повод для подозрений – в контрабанде, в воровстве, карточной игре, в общем – заработке незаконном. И если удастся разговорить, это будет удачей. Федосов – не рядовой боевик, знает про тайные операции боевиков, связан с вышестоящим руководством. В общем, если удастся получить кое-какие сведения, можно сильно проредить ряды большевиков, сбить активность.

– Федосов в отдельной камере?

– Пока да.

– Мы ничем не рискуем, если подсадим нашего осведомителя.

– А если раскусит и придушит?

– Не успеет, надзиратели наготове будут. Да если и придушит, на каторгу за убийство пойдёт, всё одно для большевиков ущерб.

– Ну да, руководителем, пусть и маленького масштаба, не каждый способен быть.

Позже, уже после Октябрьского переворота, Ульянов, взявший псевдоним Ленин, утверждал обратное. «Каждая кухарка способна управлять государством!» Вождь сам никогда не работал и не управлял ни одним предприятием, даже небольшой мастерской. Языком работать одно, а реально зарабатывать деньги – иное. Нужно знать всю цепочку, от поставщика сырья до оптового покупателя продукции или продавцов, если товар мелкосерийный.

– Добро! Подсаживайте! Но за операцию отвечаете сами.

В некоторых камерах следственной тюрьмы, что во дворе жандармского управления, изначально были сделаны слуховые ходы. Из соседнего помещения можно было слышать всё, о чём говорили подследственные. Иногда полученная таким путём информация была очень ценной. Конечно, в протокол её не внесёшь, но произвести аресты можно.

Старшему надзирателю Матвей сказал, что Мартынова, как звали информатора, надо передержать в камере до вечера. И строго следить за порядком в камере, чтобы без драк. Сам же занял место в соседнем помещении. Было интересно, сработает ли его план? В камеру завели секретного агента. Кстати, он припомнил, что когда-то встречался с Федосовым, только он носил другую фамилию.

Войдя, Мартынов поздоровался, потом помедлил.

– Кажется, мы когда-то встречались? Или я ошибаюсь?

Матвей даже восхитился. В стукаче пропадает актёр. Интонации подобраны правильно, и пауза выдержана, якобы для узнавания. Стукач продолжил:

– Я Тарланов. Не на маёвке в прошлом году за Стеклянным городком?

Да, для маёвок место удобное. Недалеко от столицы и в то же время есть лес, река. Слобода получила название от стеклозавода. И устраивали там встречи рабочих и агитаторов и большевики, и эсеры, как и другие партии. На маёвках никаких драк, стрельбы. Разговоры, раздача листовок, бесплатное для рабочих угощение – пирогов, чая, пива. И упомнить всех, кто там был – невозможно. Сопоставив, Матвей удивился, насколько точно информатором просчитано место и время. В прошлом году, а когда точно?