Ведьма - Дебби Виге

— Ты лжешь.

— Зачем мне лгать?

— А зачем тебе говорить правду? Твоя семья славится не этим. Даже когда вы клялись мне в верности и поддержке, когда все ненавидели «итальянку», а твой отец выказывал мне сочувствие, уже тогда вы готовили заговор против меня. Именно вы прокляли мое чрево в первые десять лет брака, не дали мне выносить ребенка. Наконец я вас победила.

— А скольких своих детей ты увидишь на троне? Их мало выносить, еще нужно, чтобы они дожили до рождения своих наследников.

Она, наверное, хотела его ударить, но королеве не пристало делать то, что могут выполнить слуги. Медичи едва заметно кивнула, и его снова начали стегать.

Люк с трудом сдержал крик. Сколько его родственников прошло под этой плетью за последние две недели? Скольких она пытала? Скольких сломала? Неизвестно, но его она не сломает. Нельзя раскрыть то, чего не знаешь, а то, что знает, он не скажет сам, пусть даже ценой собственной жизни.

Наконец избиение прекратилось. Люк шумно вздохнул и с ненавистью посмотрел на женщину, которая мерила шагами пол.

— Расскажи мне то, что я хочу знать, и все закончится. Расскажи про Черный огонь. Расскажи о плане гугенотского заговора, в котором участвует твоя семья. Я не позволю разорвать Францию на части. Может быть лишь один король, один народ, одна религия.

— Нет никакого плана, — чуть слышно прошептал Люк.

— Не верю, — холодно сказала она. — Мне не нравятся пытки. Боюсь, ты умрешь, так и не рассказав того, что я хочу знать.

Он не ответил. Одним мановением руки Медичи отослала палача с плетью за дверь. Люк в тысячный раз проверил на прочность цепи, которыми был прикован к потолку. Впрочем, он не смог бы удержаться на ногах, даже если бы ему удалось вытащить оковы из камня.

Дверь открылась вновь. Палач втолкнул в темницу женщину с длинными черными волосами и светлыми, полными слез глазами, бесцеремонно заставил ее встать на колени перед Люком и королевой. По кивку Екатерины слуга схватил Мари за волосы и приставил к ее горлу кинжал.

— Люк, ты знаешь, что я не разбрасываюсь пустыми угрозами. Раскрой мне тайну, или смотри, как палач перережет твоей жене горло.

Он сплюнул на камни слюну и кровь.

— Убей эту шлюху. Пусть горит в аду за предательство.

— Как я понимаю, ты не любишь свою жену, — усмехнулась Екатерина.

— Я ее ненавижу, — ответил он, сотрясаясь от ярости.

— И все же, по-моему, ты и любишь ее, — сказала королева. — Я знаю, каково это — одновременно любить и ненавидеть, твои глаза выдают те же чувства.

— Веришь ты мне или нет, но мне нечего сказать. Убивай ведьму — иначе ее убью я.

— Ты выбираешь интересные слова. Пожалуй, я ненадолго оставлю вас наедине. У меня есть и другие дела. — Королева направилась к двери. — Сегодня свадьба моей дочери с предводителем гугенотов, Генрихом Наваррским. Он не знает, что его супружеское ложе, скорей всего, станет местом его смерти. Пойду займусь гостями.

Выплюнув последнее слово, она натянуто улыбнулась и вышла из комнаты, уводя с собой слугу.

Сиэтл, настоящее

Изабо обратилась к женщинам, которые проводили сеанс:

— Во время религиозных войн Екатерина Медичи в поисках Черного огня пытала множество членов семьи Деверо, но никто не раскрыл секрет. Я следила за ней глазами Мари из рода Каор, жены Люка Деверо. Он истек кровью после избиения, но перед этим зарезал Мари ножом, который она спрятала в складках платья, надеясь его спасти. Я все видела, однако была не в силах вмешаться. В ту ночь дочь Екатерины вышла замуж за предводителя гугенотов, а на следующий день всех гостей-протестантов, приехавших на свадьбу, убили. Вместо мирного союза получилась ловушка. Резня произошла в канун Дня святого Варфоломея. После этого остатки клана Деверо сбежали в Новый Свет, где долгие века накапливали силы и ненависть. Жеро — потомок рода Деверо, а вы с Холли происходите из моей семьи. Фамилия Каор в Новом Свете превратилась в Катерс, чтобы скрыть, кто мы есть на самом деле. Цикл начинается снова, и очень скоро наступит шестисотая годовщина моего позора, моей неудачи.

Аманда ошеломленно смотрела на Изабо, пытаясь осмыслить услышанное. Бледная фигура вдруг задрожала и начала таять, затем вернулась, стала ярче.

— Мое время истекает, мы не можем долго занимать одно место. Когда я становлюсь сильнее, Холли угасает, но сейчас не мое время, остается лишь молить Богиню, чтобы Холли не повторила мои ошибки.

Силуэт Изабо постепенно растворился, черты призрачной гостьи снова стали чертами Холли, голубые глаза закрылись, по телу прошла дрожь.

Через мгновение из-под век уже глядели темные радужки Холли. Она еще какую-то долю секунды сидела, замерев; ее лицо было похоже на странную болезненную маску. Наконец мышцы расслабились, и Холли тяжело задышала, обмякая на стуле.

— Я видела, видела… — говорила она, задыхаясь.

— Да, — ласково остановила ее Аманда, — мы все слышали.

— Они не знают секрет Черного огня, — сказала Холли, — но очень хотят его получить. Они готовы на убийство.

БЕЛТАЙН

Прошлой ночью мне было видение, которое

сильно меня напугало. Видел я, как глава знатной

семьи взял в жены дочь своего врага. Их

страсть была велика, их сила превосходила

земные силы, а их союз разрушил все на своем

пути.

— Герцог Кенсингтон — своему секретарю —

Джошуа, 1 мая 1612 года

Спрячем злобные черты

Мы под маской доброты,

Покорим обманом всех,

Вовлечем невинных в грех.

Измени нас, силы дай,

Обнови и напитай,

Спрячь и мысли, и судьбу,

Отведи врагов волшбу.

День благодарения прошел, приближалось Рождество. Мари Клер Андерсон грустила.

«Он знает, — печально думала она, — мой бедный, милый, скучный муж знает, что я ему изменила».

Вечером Ричард на цыпочках зашел в их спальню, а Мари Клер, повернувшись спиной к двери, притворилась спящей.

— Милая моя, — прошептал он и заплакал, как брошенный ребенок. У нее чуть не разорвалось сердце.

Он ушел, и ей захотелось пойти следом и попробовать объяснить ему, что она вошла в «средний возраст» и что ей очень нужно чувствовать себя молодой и желанной. Он проводил дни и ночи, уткнувшись в компьютер, не замечая ее новые стрижки и наряды. Она все старалась, покупала косметику и одежду, ходила в спортзал, а он никогда ничего не видел.