Искупительница - Джордан Ифуэко

– Ты забыл условия моего перемирия с абику, – сказала я. – Мое путешествие в Подземный мир положит конец всем будущим жертвоприношениям Искупителей, вне зависимости от того, выживу я или нет. Миллионы детей смогут вырасти и выжить, вместо того чтобы быть принесенными в жертву. Это и будет мое наследие. Так что… да, этого достаточно.

Его внимательный взгляд потемнел от чувства, которому я не могла дать название – что-то между досадой и глубоким, почти трепетным уважением. Он ничего не ответил. Только поклонился, признавая поражение.

Но его обвинение меня беспокоило.

– Я занималась не только Советом, знаешь ли, – добавила я, стараясь звучать холодно. – Я планировала кое-какие перемены для всей империи. Перераспределение ресурсов Аритсара – самое масштабное за всю историю.

Дыхание Зури участилось, хоть он и пытался это скрыть.

– Ах да, – сказал он, просияв. – Знаменитое Высшее Собрание. Скажи… как ты намерена заставить благородных отказаться от ресурсов без борьбы?

Он наклонился еще ближе – на этот раз будто подсознательно, не отдавая себе отчета. Я напряженно отодвинулась.

– У меня есть вопрос получше, – сказала я, скрестив на груди руки. – Почему у благородных в Джибанти так много богатств? В твоем королевстве в избытке природных ресурсов. И все же большая часть населения живет в бедности.

Впервые за все время знакомства Зури, казалось, почувствовал себя неуютно. Искренний интерес в его лице сменился обычной ничего не выражающей маской.

– Спроси об этом у наших полководцев, – протянул он, небрежно махнув рукой. – Это они управляют моей страной. Вообще-то, – он искоса глянул на меня, – я тут подумал: почему бы тебе не провести Высшее Собрание в Джибанти? Мой фамильный замок расположен рядом с имперской кожевенной мастерской. Шкуры диких зверей – один из главных товаров на экспорт в Джибанти. Мои полководцы наказывают всех крестьян, которые смеют охотиться на королевских землях, даже если те делают это, чтобы прокормить семью. Будет уместно провести твое Собрание в самом сердце несправедливости.

Я недоверчиво прищурилась… но задумалась. Почему бы и нет? Джибанти расположен ближе к центру, чем приморский Олуон, и благородным будет легче туда добраться.

– Ладно, – сказала я. – Но не жди, что я дам поблажку твоим полководцам. Я знаю, что они возненавидят мой указ. Как и все благородные. Империя слишком большая, чтобы я могла уследить за всеми – я не уверена, что они подчинятся. Но я работаю над стратегией, которая заставит их сотрудничать. Если все пройдет успешно, я объявлю ее на Собрании. – Я самодовольно улыбнулась. – Неплохо для растраты времени, полагаю.

– Да, – пробормотал Зури нервирующе мягко. – Совсем неплохо.

Я переступила с ноги на ногу.

– Достаточно неплохо, чтобы ты наконец явился, когда я позову тебя?

Он улыбнулся, глядя на меня со странной нежностью, словно вспомнил что-то далекое.

– Поверь мне, госпожа императрица, – сказал он, – в тот момент, когда ты раскроешь весь свой потенциал… я последую за тобой куда угодно.

Глава 18

– Ододо Охотник мой, укпо-по, укпо-по, красивее, чем принц любой, эгей, я не лгу!

Адуке, бывшая работница шахты, а ныне мой акорин, перешла на мелодраматичное сопрано. Утренний свет заливал Императорскую спальню. Адуке назвала детеныша пантеры, за которым присматривал Камерон раньше, Ододо, и теперь танцевала с ним по комнате под смех Дайо.

– Очарует он тебя, а-бембем, а-бембем! Если только ты не мышь – я не лгу, не лгу!

Кружась, она подскочила к помосту для сна, где мы с Дайо сидели, скрестив ноги, в ожидании Пробуждения. Двенадцатилетняя девочка быстро стала самой жизнерадостной обитательницей Имперских апартаментов – особенно учитывая, что остались только мы с Дайо. Санджит, Кира и остальные наши братья и сестры отсутствовали уже месяц. Ай Лин в конечном итоге отправилась в Морейо, чтобы искать в озерах и реках своего родного королевства алагбато, который, согласно пророчествам Умансы, мог вызвать наводнение. Однако даже энтузиазм Адуке больше не мог меня подбодрить: я ужасно скучала по семье, бесконечно нервничала из-за своих тщетных попыток помазать Совет и втайне ежедневно тревожилась из-за организации Высшего Собрания.

Иногда хоть какие-то эмоции вызывало у меня появление призраков. Их пристальные взгляды напоминали о моей вине и решимости, вызывая мурашки по коже. Они повторяли:

«Ты должна была спасти нас. Должна была спасти нас. Заплати за наши жизни».

Моя душа все больше словно присоединялась к этим мрачным мертвым детям, проживая каждый день в пустом недовольстве собой. Ночью я спала рядом с Дайо: меня успокаивало наше дыхание в унисон. Но я бросила попытки навестить во сне Санджита. Перестала навещать и Киру, и всех остальных братьев и сестер, несмотря на то, как сильно по ним тосковала.

Я знала одно: нужно сосредоточиться на делах. Работать больше и усерднее. Если бы только я могла не спать совсем, чтобы найти на это время.

«Недостаточно. Ты делаешь недостаточно».

Адуке снова затанцевала вокруг помоста. На этот раз, когда она проходила мимо меня, фиолетовый шрам на ее лице вдруг наполнил меня яростью.

Наша империя сделала это с ней. Шахта обрушилась из-за чужой жадности – и апатии, которую демонстрировали сторонние наблюдатели вроде Санджита. Они были слишком пресыщены, чтобы представить лучшее будущее.

Я глубоко вдохнула. Бессмысленно злиться.

«Ты одинока».

Я выдохнула, чувствуя в голове холодную ясность. Мои названые братья и сестры не смогут мне помочь. Как и миллионы других жителей этой империи, слепые ко всему за пределами их круга общения. Они не видели того, что вижу я… да им и не нужно. Оджиджи выразились недвусмысленно.

Даже если только один человек видит системы – миллионы мазков кисти, множество мыслей и поступков, составляющих картину целиком, – тогда только этот человек и несет ответственность. Тот, кто видит несправедливость, должен что-то сделать. Должен все исправить.

Если мир не заботится о слабых, то я позабочусь обо всех сама.

– Почему ты не позволяешь мне тебя исцелить? – внезапно спросила я, прерывая песню Адуке.

Она остановилась посреди куплета, роняя Ододо на пол. Бусины в ее косичках звякнули, когда она непонимающе наклонила голову:

– Госпожа императрица?

– Почему, – повторила я, – ты не позволяешь мне тебя исцелить?

Адуке отвела взгляд, закусив губу. Я коснулась ее лба – в пальцах зудело желание сделать, исправить хоть что-нибудь.

– Я могу забрать плохие мысли, – сказала я ей.

Дворцовые целители осмотрели моего акорина и пришли к выводу, что травмы у нее не только физические.

– Мне кажется, это помогло бы, Адуке. Твои воспоминания причиняют боль. Без них тебе будет лучше.

Адуке напряглась под моим прикосновением, явно очень стараясь не отшатнуться. Вздохнув, я отпустила ее.