Капкан для наследницы - Марина Белова

Я кивнула, конечно же, я помнила эту встречу.

– Но это было так давно! С тех пор столько воды утекло! Что теперь произошло?

– Что? Не забывай, Ян болен, и именно голова у него слабое звено! Он решил, что во всем виновата я, в болезни его тоже, а значит, пришло время мне искупать свои грехи. А чтобы я была посговорчивей, его люди выкрали моего ребенка и теперь неизвестно где прячут. Ян поставил мне условие – если я не привезу ему тебя, то никогда не увижу сына.

– Ты обращалась в полицию?

– Ты что! Во-первых, Ян по документам – отец ребенка. Во-вторых, что я могу доказать? Он уважаемый человек. Занимается благотворительностью и содержит несколько фондов. В любом случае я в проигрыше. Теперь ты понимаешь, что меня толкнуло на твое похищение.

– Понимаю. Допустим, мотивы мне твои понятны, но зачем ты устроила весь этот спектакль? Неужели не могла ко мне приехать и поговорить по-человечески?

– А ты бы стала меня слушать? Я помню, как ты меня встретила в прошлый раз – только и ждала, когда я уйду. По глазам вижу, я тебе и тогда была, и теперь неприятна. Ты до сих пор на меня обиду держишь. И потом, тебя бы отпустил муж? Сама же говорила, он контролирует каждый твой шаг. А тут дело такое деликатное. Бывший возлюбленный и все такое.

– Пожалуй, ты права, Олег бы меня не отпустил. – Я вспомнила, как настойчиво он отговаривал меня от поездки. – Но тебя это ни в коей мере не оправдывает. Ты должна была мне все рассказать!

– Что уж теперь об этом говорить, мне казалось – это единственный способ привезти тебя сюда.

– Обманом? Если тебе самой пришел в голову столь дерзкий план, ты гений! Просто высшие режиссерские курсы!

Татьяна отвела взгляд в сторону.

– Хорошо. Чем вы меня опоили? Какой дрянью вы меня пичкали?

– Да ничем особенным, снотворное и легкий наркоз. А после наркоза человек не сразу в себя приходит, часто его преследуют видения, проблемы с памятью. Но, Марина, это кратковременные недомогания, я не хотела причинить тебе зла. Всего два дня, и ты при полной памяти.

«Она не хотела мне причинить зла! У нее повернулся язык сказать такое. Теперь понятно, на фоне чего мне пришла мысль о реинкарнации. Я была под действием какой-то дури», – я чувствовала себя все более и более обманутой.

– Рассказывай дальше. Кто такой Никита Петрович? И как я оказалась у него в доме?

– Никита Петрович? – переспросила меня Татьяна, на секунду замешкавшись. – Никита… Ну, в общем, он отец моего сына.

Час от часу не легче!

– Понятно. Он лицо заинтересованное. Вот почему он так бережно ко мне относился, – усмехнулась я.

– Мы сразу решили не везти тебя ни поездом, ни самолетом. Большое скопление народа, погранслужба – все это не входило в наши планы. Куда лучше ночью пересечь границу в заштатном контрольно-пропускном пункте. А дом Никиты как раз расположен по пути из Крыма в Польшу. Ну, и день на реабилитацию тебе просто был необходим.

– Под реабилитацией ты подразумеваешь навешивание лапши на уши? А этот маскарад с изменением моей внешности зачем устроили?

– Как бы я тебя перевезла через границу? У меня был паспорт с моей фотографией, правда, на чужую фамилию, вот мы и подгоняли твою внешность под мою.

– А почему не наоборот?

– Подстричь тебя и перекрасить волосы намного быстрее, чем заказывать новые документы. Кстати, почему ты вновь перекрасила волосы, по-моему, был очень хороший цвет?

– Он мне не шел.

– А этот зеленый идет?

– Ты мне дерзишь? – Я уловила в ее словах легкую иронию, и меня это задело.

– Нет, что ты! Хорошо, что Ян теперь плохо видит, это следствие болезни, а то бы он удивился твоему авангардному облику. Он ведь тебя вспоминает как русоволосую русалку.

– Хватит разговоров о волосах! Что ты мне предлагаешь теперь делать? – спросила я.

– Завтра ты увидишь Яна, будешь с ним любезна, простишь, отпустишь его грехи и согласишься принять наследство. Нотариус оформит завещание, а потом делай, как хочешь: можешь домой ехать или оставайся погостить. Не хочешь здесь, могу в частной гостинице устроить, я у тебя в долгу, все сделаю, не сомневайся.

– А с деньгами что мне делать?

– Сама реши. Хочешь – возьми себе, нет – передай в какой-нибудь фонд на свое усмотрение.

– Ладно, в конце концов, можно и не вступать в права наследства.

– Воля твоя! Только помоги мне вернуть сына, – взмолилась Татьяна.

– Хорошо, я завтра поговорю с Яном, успокою его и завтра же уеду. А ты забери у Никиты паспорт, по которому меня сюда доставили. Думаю, по нему можно вернуться обратно домой. И дай мне на дорогу денег. Твой Никита мне ни гроша не оставил на мелкие расходы. Кстати, куда он пропал?

– Боюсь, я не смогу его найти, он вернулся домой. И паспорт… с собой увез.

Но ты не переживай, я с ним созвонюсь, и мы вместе придумаем, как передать твой паспорт. Ты на меня больше не сердишься?

– Я тебя ненавижу, но я мать, и мне твои материнские чувства понятны. Я помогу.

– Мариночка, я так тебе благодарна, так благодарна!

Татьяна бросилась меня обнимать, но я брезгливо отстранилась от нее. Она мне была омерзительна и жалости не вызывала. По большому счету, она получила по заслугам. Но при чем здесь ребенок? И только ради него, незнакомого мне мальчика, я согласилась на продолжение этой авантюры.

Больше нам говорить было не о чем, и Татьяна стала прощаться.

– Если ты не против, я пойду. Отдыхай. До завтра.

Я заперла за ней дверь и подошла к балкону. Барри продолжал выть на луну.

«И чего ему неймется? А может, это и не он воет, все-таки почти в лесу находимся? Вдруг это волки? Брр! Куда я попала? Да, нервы у меня расшатались до предела: то волки слышатся, то приведение в дверь стучит. Я сегодня точно не усну!» – подумала я и вспомнила про лекарства, навязанные мне доктором.

«Конечно, это не решение проблемы, неизвестно, какую дрянь мне до сих пор давали. Но по-другому я, пожалуй, уснуть не смогу. Придется выпить таблетку. Тогда мне и вой волков, и шарканье приведений по коридору – по барабану», – уговорила я себя и потянулась к упаковке с медикаментами.

От усталости и от принятого лекарства я быстро погрузилась в сон, спала как убитая, без кошмаров и сновидений.

Проснувшись утром, я ощутила прилив сил. Сквозь узкую щель в портьерах в комнату пробрался тонкий лучик солнца, он прыгал по портрету, и при свете дня я уже не пугалась сурового взгляда дальнего предка Яна Кисневского, да и комната не выглядела такой мрачной, как вчера. Вот что значит – утро вечера мудренее, а если это так, пора включать голову.