Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - Джудит Фландерс

современного атласа, вел записи, располагая их по алфавиту под географическими заголовками, причем устройство его тетрадей было достаточно гибким: свои заметки он писал на полосках бумаги, наклеивая их в тетради в один столбец, а второй столбец оставлял пустым для добавления нового материала.

Улисс Альдрованди (1522–1605), руководивший одним из первых ботанических садов в Европе и первый профессор естествознания в Болонском университете, составил многотомную энциклопедию натуральной истории, создав для этого систему сбора информации в гроссбухи, которые он называл «Всеобщим вместилищем научного знания» (Pandechion epistemonicon). В молодости Альдрованди работал бухгалтером, и некоторые из его методов, очевидно, основывались на принципах бухгалтерского учета. Один из томов, озаглавленный «Наблюдения» (Observationes), подобно купеческой книге расходов использовался для заметок, которые он записывал в том порядке, в котором формулировал их – на основе чтения или практических наблюдений. Когда Альдрованди был уверен, что сделанное наблюдение или найденный материал представляют какую-то ценность, он тщательно переписывал соответствующую запись на полоску бумаги и помещал ее в один из холщовых мешков. Такие сумки долгое время использовались для хранения документов. Венецианская канцелярия делала это вплоть до XVIII в. В казначействе императора Священной Римской империи Фердинанда I (1503–1564) кожаные мешки помечались красными буквами: «B» значило Богемия; «R» – вопросы, касающиеся Империи (Reich); «К» – военные расходы (Krieg)[367]. В меньшем масштабе тот же принцип использовали многие компании – даже на Севере, в Нидерландах, как можно понять из картины «Нотариус в своем кабинете» (1672) Геррита Беркхейде[368]. На стене над головой нотариуса висят сумки, он также определенно скреплял документы бечевкой – мы видим их справа, за головой его помощника. Полочки с ячейками для бумаг, расположенные над ними, завершают триаду принципов организации данных.

Фрагмент картины Геррита Беркхейде «Нотариус в своем кабинете» (1672)[369]

Хотя сумки Альдрованди не были новшеством, натуралист использовал их по-новому, обозначив каждую сумку буквой алфавита – не для отнесения к определенным предметным категория, как в казначействе Фердинанда, но исключительно в целях алфавитного расположения. Таким образом, мешки одновременно сохраняли бумажные карточки и сортировали их по алфавиту, по первой букве. После этого Альдрованди мог классифицировать их еще раз, прежде чем вставить в свой труд, который в итоге занял более 80 томов, организованных в алфавитном порядке по ключевым словам. Подобно тому, что мы видели в бухгалтерских книгах и у Ортелия, Альдрованди разделил страницы на два столбца, чтобы оставить место для новых сведений. Он также использовал для фиксации листков только слабый клей, так что их можно было перемещать по алфавиту при добавлении новых записей[370].

Скорее всего, Альдрованди сам пришел к этим решениям, поскольку они не были широко распространены. Спустя полвека в Англии ученый Роберт Бойль (1627–1691), практически современник Пипса, оставил после себя настоящий хаос бумаг. Бойль был одним из основателей современной химии и разработчиком закона Бойля, связывающего давление с объемом газа; он также занимался вопросами гравитации, рефракции, кристаллографии, звуковых волн, электричества, цвета и многими другими. В отличие от своих современников, Бойль делал заметки не в гроссбухах или книгах общих мест, а на отдельных листах, но не для лучшей организации, как это делал Гесснер, а потому что боялся потерять их: один потерянной гроссбух, возможно, стоил бы нескольких лет работы, тогда как одну потерянную страницу можно было сравнительно легко воспроизвести.

Чтобы вести учет своим многочисленным и разнообразным проектам, Бойль десятилетиями экспериментировал с различными системами сортировки. Он использовал нити разных цветов, для скрепления документов, относящихся к разным областям исследований; когда цвета заканчивались, он использовал буквы и цифры; он даже сочинял короткие мнемонические стихи, чтобы запомнить порядок, в котором располагались его бумаги. Он составлял списки, напоминавшие ему о том, где что находится. Какие-то документы были «в белой обложке из картона с разноцветными лентами», другие – «в обложке из мраморной бумаги» или «в обложке из серого картона, с черной и зеленой бечевкой». При этом часть бумаг хранилась в коробках, некоторые из них были отмечены цветом, другие – буквами. Систему букв он использовал исключительно для создания ярлыков: между ними и содержимым коробок не было никакой значимой связи. Алфавитный порядок, кажется, был одной из немногих систем, которые Бойль обошел стороной; некоторые другие естественные, с нашей точки зрения, критерии сортировки (например, по общим категориям; в зависимости от работы, к которой они относятся; относятся ли заметки к собственным текстам Бойля или к сочинениям других авторов) тоже, кажется, им не учитывались[371].

Коллега Бойля в Королевском обществе Роберт Гук (1635–1700), придумавший термин «клетка» для обозначения полостей или камер, которые он впервые смог увидеть при изучении биологических форм под микроскопом, более строго контролировал материалы своих исследований: книги, карточки, бумаги и многое другое образовывали у него единую сеть, позволявшую поддерживать порядок в работе. В так называемые Schedulae (букв. «листочки») он записывал краткие аннотации научных наблюдений и экспериментов, а затем, подобно Альдрованди, вклеивал их в большой переплетенный журнал с помощью клея, используемого для ловли образцов моли и бабочек, который оставался липким и поэтому прикреплял их к странице не слишком прочно, позволяя включать новый материал: то, что «было размещено в начале, могло быть перемещено в середину или в конец или перенесено в другую главу». Там, где возможно, Гук также использовал диаграммы и то, что он называл «маленькими schedulae», – предположения или умозаключения, в которых он не был вполне уверен: для них он использовал «чернила какого-нибудь другого цвета, например красного или зеленого… это очень помогает памяти и рассуждениям». Он также записывал текущие «сомнения» на маленьких полосках бумаги или в отдельной записной книжке, регулярно сверяя их с журналом, хранившим schedulae, по мере обнаружения новой информации[372].

Этот сложный метод, использовавший перекрестные ссылки и выделение текста, исправно служил потребностям одного человека, работавшего над множеством проектов и со множеством источников. Однако правительствам, гражданским организациям и институтам необходимо было создавать системы, которые удовлетворяли бы потребности многих людей, работающих с информацией и документами из разных источников. Эти системы должны были быть понятны не только их создателям, но и пользователям, не знавшим ни создателей, ни их намерений. Ключевая задача состояла в том, чтобы обеспечить доступ к любому конкретному документу, поскольку правительства и закон все больше полагались на бумажные свидетельства, а не на устные клятвы и показания под присягой.

Один историк предположил, что руководство государством начало осуществляться посредством письменных документов,