Венец судьбы - Бертрис Смолл

— Нет, — сказал он, стирая крошечные слезинки с ее щек. — Они сами прогнали тебя, но, даже если бы не сделали этого, вряд ли они стали бы прислушиваться к тебе. Ты ведь помнишь, как упрямы теране в своем мнении, что женщины недостаточно умны и мудры, чтобы давать советы. Кроме того, учитывая малочисленность их населения и отсутствие волевого главы государства, они тоже были обречены.

— Как же все это могло зайти так далеко?! — Лара была почти в отчаянии.

— Таковы смертные, любовь моя, — напомнил Калиг.

— Но и во мне есть кровь смертных.

— Не слишком много, — сказал Калиг. — Но даже если бы ты была смертной, я все равно любил бы тебя, — галантно добавил он.

Она кротко поцеловала его и улыбнулась, но тотчас снова стала серьезной.

— Что станет делать Колгрим, когда обнаружит исчезновение Ниуры?

— Полагаю, его первым порывом будет приступ неудержимого гнева. Потом он поймет, что мы раскрыли его намерения и планы, — сказал Калиг. — А вот дальше все станет гораздо увлекательнее. Кронан сказал, что в нашем распоряжении год, но не больше. А может, нет и года. Но мы непременно должны успеть вывезти всех представителей магического мира в Бельмаир. Поговори с королем Диллоном.

Лара кивнула.

— У меня четверо сыновей, — начала она. — Один был обычным человеком, но оставался дорог моему сердцу. Один на стороне добра, и двое на стороне зла. Есть еще Марцина, которой только предстоит все решить. Если она не сможет сдержать своего любопытства относительно Колгрима, то я очень боюсь за ее дальнейшую судьбу.

— У Марцины своя судьба, и она должна следовать ей, — сказал Калиг. — И пока Колгрим интересен ей, она будет соблюдать осторожность, так как знает, что он очень опасен.

Марцина действительно сгорала от любопытства, когда речь шла о ее брате, о существовании которого она так неожиданно узнала. Она сидела дома, в маленьком зале, и всматривалась в зеленую малахитовую отражающую чашу.

— Яви мне Колгрима, — приказала она. Вода в чаше стала мутной и темной, затем вдруг очистилась, и Марцина увидела его. Он показался ей необыкновенно красивым, но испытывала она и чувство опасности, которое исходило от него. Силы его были могущественны и приобретали все большую мощь. — Хочу услышать, что он говорит, но волшебство пусть от него меня таит, — тихо произнесла Марцина заклинание.

— Она все знает! — вскричал Колгрим. — Только моя дорогая матушка-фея способна на такое, она одна могла осмелиться, Альфриг! Как, именем всех демонов, живущих и умерших, как она могла узнать?!

— Вы совершенно правы, мой господин, — спокойным уравновешенным голосом ответил Альфриг. — Однако не столь важно, как она узнала о ваших планах. По-настоящему важно найти госпожу Ниуру, прежде чем вас охватит лихорадка сезона размножения.

— Она наверняка в Шуннаре, — медленно проговорил Колгрим. — И это единственное место, куда я не могу проникнуть. Так что мне необходимо найти мою матушку. Вот только как?

— Это просто, мой господин. Вам нужно привлечь ее внимание, завладев чем-то, что чрезвычайно дорого ей, — сказал престарелый канцлер.

Колгрим недоверчиво ухмыльнулся.

— Что? — сказал он. — В Тере давно уже потеряли к ней интерес и всякое уважение, и не только в Тере, но и повсюду. Она вселяет в людей страх, и они предпочитают делать вид, что ее вовсе не существует. Все ее дети уже умерли, за исключением короля Бельмаира. Так как он наполовину принц-тень, я не имею права касаться его, если только принцы-тени сами не вызовут мой гнев. Даже Ниура не стоит таких крайних мер, Альфриг. Нам просто придется отыскать ее.

— У феи Лары есть еще один ныне живущий ребенок, — тихо сказал Альфриг.

— Неужели? — сказал Колгрим и задумался. — Вы ведь говорите не о младшей дочери Магнуса Хаука? Маленькая полуфея, которую мне довелось увидеть лишь однажды? Она уже наверняка должна быть мертва, Альфриг, или в крайнем случае доживает свой долгий век.

— Ее отцом был не Магнус Хаук, — еще тише проговорил Альфриг. — Ее отец Колл.

Марцина с трудом проглотила ком, что встал в ее горле. Ее личность была раскрыта, теперь она могла быть в большой опасности, но как завороженная продолжала смотреть и слушать то, о чем говорили Колгрим и старый гном, который улыбался своему господину, так как открыл ему нечто прежде неизвестное, но крайне значимое.

Колгрим буквально раскрыл рот от неподдельного изумления.

— Но как?! — все, что он смог вымолвить.

— В вашей матушке только зарождалась жизнь сына Магнуса Хаука, когда ваш отец силой овладел ею на равнине снов. Он любил ее и был в ярости оттого, что она предпочла ему своего смертного возлюбленного. Тогда и была зачата Марцина. Вот за что ваш отец был заключен в тюрьму. Он нарушил закон равнины снов. Когда ваша сестра родилась, ее бабушка по линии матери, королева Илона, заявила, что дитя своими темными волосами и бледной кожей чрезвычайно напоминает ее предков водяных фей. Никто не посчитал нужным оспаривать это. Все были уверены, что двое детей, одновременно родившихся у феи, являются двойняшками от одного отца. Да и как могло быть иначе?

— Еще одна сестра, — размеренно проговорил Колгрим, и его серые глаза потемнели.

— Не единокровная сестра, как ведьма Циарда, мой повелитель. У вас с Марциной из Теры одни отец и мать, — отметил Альфриг. — Она чистых кровей, не полукровка.

— Каковы ее силы? Может ли наша мать использовать ее против меня, Альфриг? — расспрашивал канцлера молодой Повелитель Сумерек. — Она красива?

— Я видел ее только ребенком, — ответил Альфриг. — Но уже тогда ее врожденные силы были велики. Теперь, я полагаю, с ее силами лучше считаться, однако ваша мать не станет использовать их против вас. Не забывайте, она светлая, и она очень любит свою дочь. Но вот если бы ваша сестра, господин мой, оказалась в вашей власти, уверен, ваша матушка-фея раскрыла бы вам то таинственное место, где спрятана ваша избранная невеста.

Марцина не могла пошевелиться. Взяв дрожащими руками волшебную чашу, она поторопилась опустошить ее. Ей нужно было срочно увидеть мать. Но внезапно с ударом грома и вспышкой молнии появился Колгрим, он стоял прямо перед ней и улыбался. Марцина отпрянула, когда он протянул к ней руку.

— Я не пойду с вами! — испугалась она.

— А, так ты слышала все, о чем мы говорили, не так ли? В обществе смертных подслушивать считается неприличным, а вот мы отнюдь так не думаем, правда, моя малышка? Как бы, черт возьми, мы вообще узнавали все то, что нам нужно, если бы не подслушивали под дверью?

Повелитель Сумерек зловеще рассмеялся, увидев ее стыдливый румянец, заливший лицо.

«Ах, мама! Мама! Услышь меня, молю! Приди ко мне, спаси же дочь свою!» — безмолвно повторяла Марцина.

— Она не услышит тебя, Марцина. Я окружил твой дом волшебными чарами, едва придя к тебе. Мне совсем не хотелось бы, чтобы матушка нам помешала. Не сомневаюсь, ты знаешь, кто я.