На службе зла - Роберт Гэлбрейт

Но нет: это желание возникло у нее давно. В возрасте восьми лет она сообщила братьям, что собирается, когда вырастет, ловить разбойников, и была осмеяна – просто потому, что она девчонка, их младшая сестра: над кем же еще поиздеваться? Робин понадеялась, что насмешничают они не потому, что не верят в ее способности, а просто из мужской солидарности, но с тех пор больше не заикалась о работе следователя в разговорах с тремя горластыми, самоуверенными парнями. Никому не признавалась она и в том, что в свое время пошла учиться на психолога с тайным прицелом на специализацию в криминалистике.

Насильник отнял у нее эту цель. Это было далеко не единственное, что он у нее отнял. Отстоять свои устремления, когда окружающие, судя по всему, только и ждали нового срыва, когда сама она едва-едва стала выходить из состояния крайней уязвимости, оказалось непосильной задачей.

Устав бороться и решив не огорчать родных, которые в самое тяжелое время окружали ее любовью и заботой, она, ко всеобщему облегчению, поставила крест на своей заветной мечте.

А потом агентство по временному трудоустройству направило ее к частному детективу – причем по ошибке. Предполагалось, что на одну неделю, но вышло так, что работа переросла в постоянную. Это было сродни чуду. Мало-помалу, сперва по воле случая, а потом в силу своих способностей и настойчивости, она стала ценной сотрудницей для загруженного работой Страйка и наконец вплотную подошла к тому, о чем мечтала до того самого случая, когда какой-то незнакомец использовал ее для своего извращенного удовольствия, как неодушевленную, одноразовую принадлежность, а потом избил и придушил едва ли не до смерти.

Зачем, зачем она рассказала Страйку, что с ней произошло? Он и так за нее опасался, даже не зная этой истории, а что теперь? Робин не сомневалась: он решит, что его сотрудница – слишком хрупкое создание для такой работы, и решительно отодвинет ее в сторону как неспособную выполнять обязанности, которые можно доверить надежному помощнику.

Георгианский интерьер угнетал своей тишиной и неподвижностью. Выбравшись из-под тяжелого одеяла, она пошлепала по наклонным деревянным половицам в ванную комнату, где не было душа, зато стояла ванна на львиных лапах. Через пятнадцать минут, когда Робин одевалась, у нее на столике под зеркалом зазвонил мобильный, который, к счастью, был заряжен с вечера.

– Привет, – сказал Страйк. – Как самочувствие?

– Великолепно, – с вызовом ответила она, не сомневаясь, что сейчас будет отстранена от работы.

– Сейчас звонил Уордл. Они нашли тело девушки.

Вцепившись обеими руками в трубку, Робин упала на вышитое сиденье табурета.

– Что? Где? Кто она?

– Не по телефону. Нас с тобой просят приехать. Жду тебя в девять у выхода. Непременно поешь, – добавил он.

– Корморан! – выкрикнула она, пока он не повесил трубку.

– Что?

– Я все еще… работаю, да?

Наступила короткая пауза.

– О чем ты? Конечно работаешь.

– Ты не… Я как раньше… ничего не изменилось? – выдавила она.

– Ты собираешься выполнять приказы или нет? – спросил он. – Когда тебе говорят: ни шагу после наступления темноты, будешь теперь подчиняться?

– Буду, – слегка дрогнувшим голосом сказала она.

– Ладно. Встречаемся в девять.

У Робин вырвался судорожный вздох облегчения. Ее не списали со счетов: она по-прежнему нужна. Убирая мобильный в сумку, она заметила, что ей пришло неимоверно длинное сообщение, каких она еще не получала.

Робин, не могу спать, все время думаю о тебе. Все бы отдал за то, чтобы той истории не случилось. Это был дерьмовый поступок, оправдания ему нет. В 21 год я не понимал того, что знаю сейчас: другой такой, как ты, нет на целом свете, и я никого не смогу полюбить так, как тебя. С того времени никого, кроме тебя, у меня не было. Я ревновал тебя к Страйку. Ты, наверное, скажешь, что после того случая у меня нет на это никакого права, но вполне возможно, меня просто гложет мысль, что ты заслуживаешь лучшего. Знаю одно: я тебя люблю и хочу на тебе жениться, но если ты теперь мне откажешь, вынужден буду это принять. Умоляю, Робин, дай знать, что с тобой ничего не случилось, умоляю.

Мэтт xxxxxxx

Положив мобильный на туалетный столик, Робин продолжала одеваться. Она заказала в номер круассан с кофе и сама удивилась, насколько благотворно подействовал на нее завтрак. Потом она перечитала сообщение от Мэтью.

…вполне возможно, меня просто гложет мысль, что ты заслуживаешь лучшего…

Очень трогательно и так не похоже на Мэтью, который часто приговаривал, что ссылки на подсознательную мотивацию – это не более чем лукавство. Впрочем, на смену этим рассуждениям пришло другое: ведь Мэтью не спешит вычеркивать из своей жизни Сару Шедлок. Все это время она входила в число его самых близких университетских друзей, нежно обнимала Мэтью на похоронах его матушки, не уклонялась от романтических ужинов на четверых, флиртовала, оттирала его от Робин. После недолгой внутренней борьбы Робин написала ответ:

У меня все нормально.

Полностью готовая, она ждала Страйка на ступенях «Хэзлиттса», и без пяти девять у дверей остановился черный лимузин.

Страйк был небрит, а поскольку щетина росла у него с бешеной скоростью, подбородок и щеки выглядели как закопченные.

– Новости смотрела? – спросил он, как только она села в такси.

– Нет.

– Пресса уже дорвалась. По телику показали – я перед уходом видел.

Наклонившись вперед, он закрыл плексигласовую шторку между ними и водителем.

– Кто она такая? – спросила Робин.

– Официальной идентификации еще не было, но предположительно – это украинка двадцати четырех лет.

– Украинка? – поразилась Робин.

– Угу. – После некоторого колебания Страйк добавил: – Женщина, которая сдавала ей жилье – если не ошибаюсь, свою собственную квартиру, – нашла расчлененный труп в морозильном шкафу. Правая нога отсутствует. Ошибки быть не может.

Вместо привкуса зубной пасты у Робин во рту растеклась химическая отрава; в желудке взбунтовались круассан и кофе.

– Где находится квартира?

– В Шепердс-Буше, на Конингем-роуд. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет, я просто… Боже мой… Боже мой… Девушка, которая хотела лишиться ноги?

– Видимо, да.

– Но разве у нее было украинское имя?

– Уордл считает, что она представлялась вымышленным именем. Понимаешь… среди проституток так принято.

Такси мчало их по Пэлл-Мэлл к Новому Скотленд-Ярду. По обе стороны мелькали белые здания неоклассицистической архитектуры: величественные, надменные, неприступные для простых смертных.