Самая длинная ночь в году - Тереза Тур

— Ира! — Он посмотрел на меня — и отошел. Пометался по моей маленькой гостиной. Забормотал: — Сейчас… Сейчас я успокоюсь, возьму себя в руки. Все-таки уговорю себя, что не надо орать. Я смогу.

— Ты же не орешь, — возмутилась я. — Ты просто не умеешь!

— Я скоро визжать научусь и биться в истерике! Вообще, я с тобой раскрываюсь с новых сторон… Одно хорошо, моя будущая супруга — целительница!

Он еще походил. Потом остановился передо мной. Заглянул в глаза. Я смутилась. Вот чувствовала, что права. Вот знала, что права — и ничего хорошего с этой женитьбой не получится, а смутилась. Почувствовала себя маленькой, капризничающей на пустом месте дурочкой.

— Послушай меня, — тихо-тихо сказал он. — Я — Великий князь Радомиров. И с этим ничего не поделаешь. Да. На моей свадьбе присутствуют император, императрица и наследник. Это тоже факт. Как женятся или не женятся другие князья… мы рассуждать не будем — мне сейчас не до них. Мне все равно, что в их жизни считается невозможным или нелепым. Мы говорим о нашей с тобой жизни. И в ней все достаточно просто: или ты принимаешь меня таким, какой я есть — с титулом и непростым характером… С тем, что мне нужна жена в твоем лице…

— Или? — не отрывая от него взгляда, спросила я.

— Или ничего не будет, — практически беззвучно выговорил он. — Выбирай.

Долго смотрела в его глаза. Потом кивнула, смиряясь.

— Я согласна, — прошептала.

Остальное в памяти сохранилось лишь урывками.

Роскошное лазоревое платье с кружевной пеной рукавов — традиционный цвет невесты в Поморье.

Букет ландышей, вложенный в мою руку Марией Ивановной.

Толпа народа на площади перед храмом. Казалось, весь городок собрался на праздник.

Мужская рука, которая появляется передо мной, когда останавливается коляска. Я поднимаю глаза, вижу огромного рыжеволосого и рыжебородого мужчину с такими же глазами, что и у Андрея. Понимаю, что это император.

— Спокойнее, — тихонько пожимает он мою руку. И как-то просто расплывается в улыбке. — Все хорошо…

А потом наши «Да»… Его — решительное и громкое, мое — смущенное, еле слышное, но… бесконечно счастливое.

И восторженное семикратное «Ура!» на площади под звон колоколов…

Столица. Первые числа января. Она

Меня уже семь дней не было дома. Наверное, семь… Может, больше… Или меньше? Сейчас мое время не было поделено на дни — лишь на секунды, минуты или часы, все определял ход операции.

Подготовка. Посмотреть карту больного, результаты анализов. Операция. Еда. Четыре часа сна. Массаж. Глоток укрепляющей настойки. Снова подготовка — история болезни. Операция. Еда. Четыре часа сна. Массаж. Глоток. Операция.

И так по кругу.

Пять дней счастья, которые выпали после свадьбы, маленький домик посредине зимы, наша щемящая близость — все пролетело как один восхитительный миг и теперь представлялось каким-то… нереальным.

В госпиталь отправилась сразу, как только мы приехали в столицу. И меня взяли на работу! Я вернулась и была абсолютно счастлива. Чуть угнетала мысль, что пришлось подвести директрису — учебный год в разгаре, а в школе для девочек некому вести химию и биологию. Выручил Андрей — распорядился, чтобы меня заменила целительница, служащая на базе его Министерства. И очень скоро угрызения совести по поводу школы и страхи, связанные с замужеством, исчезли, потому что…

Сила… Тягучая, золотистая, будто свет шаров со Снежного бульвара. Она бурлила во мне, искрилась и переливалась, жила внутри и заставляла помнить. Помнить о море и танцующих снежинках, о том, «как дышит счастье», о том, как это — жить в ритме его дыхания.

Теперь я могла не просто лечить. Снимать боль. Останавливать кровь. Теперь я делилась счастьем! Просто отрывала от себя кусочек и отдавала больным. И от этого оно множилось, а я чем больше уставала, тем чаще улыбалась.

Оказывается — это очень просто. Делиться счастьем, когда оно у тебя есть. Дарить любовь, когда она переполняет все твое существо — от макушки до пяток…

Дар вернулся после того, как я смогла заставить сердце князя Варейского биться вновь. Я стала сильнее как целительница. Не знаю, с чем это связано. С бесконечным счастьем, которое я ощущала рядом с любимым? С тем, что я год не пользовалась своими способностями? А может, это оттого, что Андрей научил меня вслушиваться в природу? Заставил почувствовать ее ритм… Показал, как черпать силу извне?

Мы вернулись в столицу накануне зимних праздников. Перед Тезоименитством наследника должно было состояться мое представление ко двору. Я не сопротивлялась — молчала. Иногда мне кажется, что если бы мужу пришлось меня убеждать, ему было бы легче. А пока, рассуждая на эту тему при каждом удобном случае, он убеждал, скорее, сам себя. Получалось плохо.

«Плохо» началось с газет. «Шокирующий мезальянс», «Истинная причина скоропалительной женитьбы Великого князя Радомирова», «Современные охотницы за князьями» — это были еще самые приличные заголовки статей, посвященных нашему супружеству. Было противно. До отвращения. И обидно. До слез.

Хотя… Я же знала, что так будет… Чувствовала, что эта жизнь будет для меня чужой — как роскошное платье цвета слоновой кости, которое мне доставили с запиской от императрицы. Кокетничая изящным почерком с завитушками и благоухая тонким цветочным ароматом, записка сообщала, что это и есть мой наряд для представления ко двору. Я только вздохнула, когда его увидела. И не стала примерять. Зачем? Если это плата за то, чтобы быть рядом с Андреем, — то не так уж она и велика. Разряженной мартышкой появиться перед придворными — и вытерпеть свою порцию… Нет, не насмешек — вряд ли бы на это кто-то осмелился… Скорее, недоумения — нарочитого и злого.

Андрей и так делал все что мог…

Мы, как только поженились, сразу посетили Мраморный дворец, принадлежащий Великим князьям Радомировым. В нем было очень красиво, роскошно и… совершенно невыносимо. На цыпочках прошлась по комнатам в крыле, которое должна занимать супруга Великого князя, и впала в тоску. Андрей тогда рассмеялся — и сказал, что я весьма предсказуема.

Поэтому когда мы вернулись из короткого свадебного путешествия, то сразу отправились смотреть особняк неподалеку от госпиталя — муж рассудил, что так будет удобнее. Прежде всего — мне, потому что я жаждала вернуться на работу, а Мраморный дворец… был замечательным. Но больше годился для того, чтобы туда экскурсии водить.