Русалку за хвост не удержать - Наталья Александрова

Ровным счетом ничего не происходило.

Тогда он решился: неторопливой походкой приблизился к серой машине, наклонился к окну и проговорил:

– Извини, друг, огоньку не найдется?

Водитель «Ниссана» не ответил и не пошевелился. Леня схватился за ручку двери и дернул ее на себя…

На переднем сиденье машины сидел… точнее, лежал свернутый в рулон плед, на верхний конец которого была надета черная кепка-бейсболка. Этот-то плед сначала Ухо, а потом и сам Маркиз принимали в темноте за водителя.

– Как же это, Ленечка, ты второй раз наступил на одни и те же грабли? – раздался у него за спиной насмешливый голос Лолы. – Он ведь тебя один раз уже купил на такой же трюк?

– На технику понадеялся… – вздохнул Леня, – мы же ему маячок подсунули в коробке из-под торта…

– Ну, и где этот маячок?

– Там же, где и коробка! – и Леня показал на пассажирское место рядом с «водителем».

Действительно, на сиденье стояла та самая коробка от торта фирмы «Невские просторы». Розовая ленточка, которой перевязали коробку, была разрезана.

– Значит, он раскусил твою хитрость!

– Значит… – неохотно согласился Маркиз.

Лола обошла машину и сняла с коробки крышку.

Внутри, на подложке из мягкой розовой бумаги, находились две игрушечные собачки из тех, которых продают на улицах или в подземных переходах. Одна из собачек внезапно включилась, видимо, от толчка, и залаяла тонким визгливым голосом.

– Все-таки Пу И лает гораздо приятнее, – задумчиво проговорил Маркиз.

– Это вы ему подсунули коробку с собачками? – поинтересовалась Лола. – Очень остроумно!

– Ага, с собачками и маяком. Хотели сделать сюрприз. Только он, к сожалению, решил ее открыть раньше времени, так что сюрприза не получилось.

– Вы что тут, ребята, собаку мучаете? – осведомился подошедший к ним Ухо. – Ну что, птичка улетела?

– И довольно давно, – уныло подтвердил Маркиз. – Уже и гнездо успело остыть. Кстати, что ты можешь сказать про его гнездо… тьфу, про его машину?

– Могу сказать, что он так же предусмотрителен, как ты: машина вовсе не его, он ее прихватил где-то по дороге.

– Откуда ты знаешь? – удивился Леня. – Ты что, вот так, с первого взгляда можешь отличить угнанную машину?

– Само собой! – гордо подтвердил Ухо.

– Не устаю поражаться твоему профессионализму! – проговорил Маркиз с уважением.

Ухо расплылся в довольной улыбке, но тут же смягчился:

– Ты тоже можешь отличить. Глянь-ка под «торпеду»…

Леня наклонился и заметил точащие из-под приборной доски оборванные провода.

– Он ее заводил без ключа, – пояснил Ухо, – так что вряд ли эта машина что-нибудь нам даст…

– Опять я сюда вернулась… – проговорила Лола, оглядываясь по сторонам.

– Да, вот теперь действительно полный облом… – Леня вытащил коробку и уныло побрел к своей машине.

– Чуть не каждый день на этом месте… – бубнила Лола, бредя следом за напарником, – как будто здесь медом намазано… такой большой город, а я кручусь на одном пятачке… и снег опять выпал, а я в осенних сапогах… надо было зимние надеть…

– Да, серьезный соперник попался!.. – продолжал Леня сокрушаться, и вдруг, прислушавшись к Лолиным словам, остановился.

– Что ты говоришь?

– Говорю, что снег выпал, а я перелезла в тонкие сапоги. Весна, думаю, завтра уже первое апреля…

– Нет, а до этого? Что ты до этого говорила?

– Что? – Лола задумалась. – Вообще, надо проехаться по магазинам, а то мне совершенно нечего носить. Скоро лето, а у меня все шмотки прошлогодние…

– Не отвлекайся! – прикрикнул на нее Леня. – Ты только что сказала что-то важное…

Лола наморщила лоб, мучительно припоминая. По интонации Маркиза она поняла, что на этот раз он не шутит и лучше ей постараться и вспомнить свои слова.

– Что город такой большой, а я все кручусь в этом районе… – проговорила она наконец.

– А что это ты здесь крутишься? – не отставал Леня.

– Так ты же сам меня посылал в театр… Поговорить с костюмершей насчет твоей исторической старухи…

– В театр? – переспросил Леня взволнованно. – Ты хочешь сказать, что здесь рядом этот самый театр?

– Ну, конечно, вот же он! – и Лола показала на темный подъезд, напротив которого был припаркован серый «Ниссан». – Театр на Фонтанке, тетя Глаша сейчас здесь работает…

– А я думал, что над входом в театр обязательно есть вывеска и какие-нибудь афиши…

– Это над главным входом, – высокомерно пояснила Лола, – а это вход служебный, для актеров и сотрудников театра!.. Серый ты, Ленечка! Надо мне наконец заняться твоим театральным образованием… Сводить тебя на премьеры…

– Постой! – перебил ее Маркиз. – Так это, выходит, он ехал сюда, в театр… может быть, он здесь работает?

– Ой! – Лола прижала руки к щекам. – Ой, мамочки! Это же точно он, и как это я сразу не догадалась? Такой ловкий, двигается, будто летает, да еще этот разговор в темноте, и про магазин, и про Ильича…

– Какой еще Ильич? – оторопел Маркиз. – Дедушка Ленин, что ли? Лолка, у тебя совсем с головой плохо!

– От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича! – по инерции вспомнил Ухо прибаутку советских времен.

– Будете издеваться – вообще ничего не скажу! – злорадно сообщила Лола. – А я знаю, кто такой Скорпион!

– Ну-ну, – с деланым равнодушием усмехнулся Маркиз, – что ты там знаешь… Кстати, почему ты мне не рассказала, как прошел твой визит в театр?

– А ты спрашивал? – мгновенно рассвирепела Лола. – Ты хотя бы поинтересовался, как все прошло? Вместо этого ты набросился на меня, как лев на зебру, как волк на ягненка, как кот на мышь!

– Слушайте, ребята, может, я пойду, а? – забеспокоился Ухо, он очень не любил скандалов, а с женщинами в особенности.

Он вообще недолюбливал особ женского пола. То есть не то чтобы недолюбливал, а просто не понимал. Считал их слишком сложными и непредсказуемыми. То ли дело – машина! С любой техникой всегда договориться можно. Она не психанет в самый ответственный момент, не подведет, не бросит руль на перекрестке и не станет красить губы, повернув к себе зеркало заднего вида.

– Едем домой! – приказал Маркиз, чтобы сохранить перед приятелем свое лицо.

В машине компаньоны молчали. Лола дулась, а Леня покаянно думал, как же он так прокололся. Совсем забыл расспросить Лолку про ее визит в театр. Правда, он думал, что раз она молчит, то ничего путного там не узнала, а оказалось вон оно что…

Дома никто не спал.

Аскольд сидел возле самой двери, Пу И выглядывал из-за галошницы.