Кот играет с огнем - Ширли Руссо Мерфи

Комнату для гостей Вильма предоставила в распоряжение Чарли, и та заполнила её в соответствии со своими вкусами и пристрастиями. Здесь лежали её альбомы для рисования мольберт, дубовый этюдник и большой дубовый ящик с красками. Вдоль мебели и стен были расставлены рисунки, стопки книг по искусству громоздились на каждой горизонтальной поверхности и на полу. Этот беспорядок был свидетельством истинных жизненных интересов Чарли и совсем не походил на застывший сонный хаос в доме Бланкеншипов. Может, Чарли Гетц и оставила мир искусства ради того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, но её сердце всё ещё оставалось там.

И теперь в гостиной, чувствуя характерный запах, Дульси привстала на задние лапы и принюхалась к буфету, а затем вспрыгнула на него.

Приземляясь на полированную поверхность, она врезалась в большой рисунок, прислоненный к стене, и едва не сшибла его на пол. Чуть отступив, она остановилась, удерживая равновесие на самом краю буфета.

Там было три рисунка. Её сердце учащенно забилось. На всех трех была она сама. Портреты в натуральную величину, такие живые и похожие, что, казалось, вот-вот эти кошки сойдут с листа.

Рисунки были сделаны углем на шершавой белой бумаге. Когда только Чарли успела их выполнить? Дульси не могла припомнить, чтобы Чарли рисовала её. Кошка перепрыгнула на обеденный стол, чтобы рассмотреть портреты с более дальнего расстояния. Глядя на эти рисунки, Дульси словно смотрела в зеркало, однако эти отражения были гораздо более волнующими, чем зеркальные. Маленькая лесть Чарли вскружила кошке голову. Её хвост задергался из стороны в сторону, а по спинке пробежала волна приятного возбуждения.

Она и понятия не имела, что Чарли её рисует. Вообще, кто знал, что Чарли может так рисовать? И с таким-то талантом она прибирается в домах и прочищает водосточные трубы?

На радостях Дульси закрутилась веретеном, устроив на обеденном столе гонку за собственным хвостом. На мгновение она отдалась приступу самолюбования, вообразив, как её портреты висят в музеях и выставочных залах. Дульси уже так и видела своё изображение в полноцветных глянцевых журналах, посвященных искусству, — они хранились в библиотеке, в специальной стойке. Кошка представила газетные отклики о работах Чарли, в которых особо отмечалась красота маленькой натурщицы. Затем, подивившись собственному тщеславию, она спрыгнула со стола и направилась в гостиную. Её мысли всё ещё были прикованы к восхитительным рисункам Чарли, но следовало позаботиться о незаконченном деле. Запрыгнув на письменный стол, Дульси подступила к телефону. Джо проделывал такое неоднократно. Подняв лапу, она столкнула трубку с рычага. Негромкое жужжание немного испугало её. Она попятилась, затем подошла снова и набрала номер полицейского участка. Ожидая ответа диспетчера, она начала дрожать, её лапки вспотели. Дульси уже была готова отказаться от своей затеи, когда резкий женский голос ответил ей. Такой голос, очевидно, был специально натренирован для кратких ответов.

Собственный голос Дульси был таким неуверенным, что она едва сумела пролепетать имя Харпера. Дрожа всем телом, кошка ждала, пока капитан подойдет. Ждать пришлось долго. Должно быть, диспетчеру в её звонке что-то показалось странным; возможно, женщина подумала, что этот звонок просто розыгрыш. Дульси совсем было собралась разъединиться и спрыгнуть со стола, чтобы успокоиться, и тут Харпер взял трубку.

Дульси рассказала ему про листок, который она подсунула под заднюю дверь участка, и Харпер сообщил, что уже получил его. Она объяснила, что этот список был сделан Джеймсом Стампсом под руководством Варни Бланкеншипа, и дала координаты обоих мужчин. Правда, она не могла назвать номера домов, на которые ей просто не пришло в голову посмотреть. Назвала лишь улицы и описала оба дома – уродливый коричневый дом Бланкеншипов и старый серый дом с пристройкой сзади.

Она сказала Харперу, что Стампс каждое утро выгуливает свою собаку, запоминая, когда люди уходят на работу, а дети в школу. Дульси заявила, что не знает, когда эти двое запланировали ограбления, знает только то, что было в списке. И ещё: у Стампса есть судимость, но получил он срок условно. Это сильно заинтересовало Харпера. Он спросил, был ли Стампс осужден судом штата или федеральным, но она не знала. Капитан спросил, знакома ли она со Стампсом и как получила эту информацию. Дульси запаниковала и даже вытянула лапу, чтобы нажать на рычаг.

Однако ей хватило выдержки, чтобы сказать:

— Я не могу вам этого сообщить. Знайте только, что они наметили семь ограблений. Мне кажется… Я полагаю, вам потребуются свидетели, возможно, даже засада.

Дульси достаточно часто смотрела телевизор и знала: если у Харпера не будет свидетелей или серийных номеров украденных вещей, его люди не смогут обыскать комнату Стампса и дом Варни. Даже если бы похищенные предметы были там, Дульси полагала, что полиция не сможет войти без веской причины.

Она понимала, что хочет слишком многого, предлагая Харперу устраивать утренние засады, ведь еще ни одного ограбления не было совершено. Маловероятно, что он поступит так лишь по указанию неизвестного информатора. Сердце Дульси колотилось, она боялась, что провалила дело, и поэтому добавила:

— Там ведь очень богатые дома. Будет ужасно, если их все обокрадут в одно утро. Я не знаю, на какой машине они поедут. Возможно, на старом грузовике, который стоит у Варни в гараже, на нём можно много увезти.

Кошка так дрожала, что даже не смогла дождаться ответа. В панике она нажала рычаг и осталась сидеть рядом с трубкой, слушая гудки.

Затем, устыдившись собственного малодушия, она перепрыгнула на диван и свернулась плотным клубком на любимой голубой шали.

«Всё пропало. Я провалилась. Харпер не придаст этому значения. Мне не удалось убедить его».

Дульси размышляла о том, как бы она могла сказать всё то же самое, но совсем по-другому. Подумывала, не позвонить ли ему ещё раз, однако не тронулась с места, а только покрепче свернулась, полная отчаяния и разочарования в самой себе.

Как ей теперь сказать Джо о своей неудаче? О том, что она не сумела убедить Харпера и от страха даже не может как следует воспользоваться телефоном.

На охоте Дульси была совсем другой. Джо говорил, что она бесстрашна. Просто эти бестелесные голоса выводят её из себя. Чувствуя себя глупой и никчемной, она зажмурилась и прикрыла нос лапой.

Вскоре Дульси уснула крепким сном и вновь перенеслась в тот мир, где её поджидал белый кот.

Он стоял наверху, на вершине холма, и манил её, помахивая хвостом. На этот раз он не исчез, а повернулся и рысцой побежал прочь, а Дульси последовала за ним. В вышине среди холмов, где колышется буйная трава, кот обернулся и посмотрел на неё – голубые глаза сияли словно летнее небо. Позади него поднимались три небольших холмика, два из них были круглыми, а третий словно срезан гигантским ножом с одной стороны. Белый кот с надменным видом стоял перед этим странным холмом, его глаза яростно сверкали.

Подходя к нему, Дульси вдруг почувствовала, как сырой холод расползается под её лапами. Она внезапно оказалась в темноте, почувствовала холодную вонючую грязь, сочившуюся внизу. Они были в какой-то пещере или туннеле. Кругом царила темнота, а сверху как будто что-то давило.