Манагер - Евгений Щепетнов

Доев и допив, я подошел к бармену и спросил, не бывает ли здесь Заркун, а то я хочу отдать ему должок. Бармен ответил, что бывает, но очень редко, уже год его не видал. Потом он, как мне показалось, хотел спросить меня о чем-то, но не решился. Следующим моим обращением к нему стала просьба: объяснить мне, как пройти к школе боевых искусств. Бармен охотно откликнулся и подробно рассказал мне, как туда добраться.

Школа оказалась не в центре, а почти у самого въезда в город — длинное, приземистое серое здание из грубо обтесанного камня. Его окна были заделаны прутьями железного дерева, а у входа стоял скучающий часовой в полном боевом вооружении, который меланхолично поигрывал своим мечом.

Он напомнил мне виденного однажды постового милиционера, он тоже от нечего делать вертел своей дубинкой, закручивая ее то так, то эдак — жара, пыль, мухи, скука… На не отягощенном интеллектом лице часового читалось: «Мне скучно, мне мало платят, вы все твари неблагодарные, я вас не люблю, и это взаимно!»

— Приветствую, уважаемый! — сказал я этому стражу ворот. — К кому мне обратиться, чтобы пройти экзамен на статус?

Он помолчал, чтобы дать мне почувствовать всю ничтожность моего бесстатусного положения, потом нехотя сказал:

— Закрыто еще. Настоятель школы позавтракает, тогда вывесят флаг, что прием претендентов начат. Жди.

— А когда примерно произойдет это великое событие?

Страж оглядел меня, подозревая, что я над ним издеваюсь, но не нашел, к чему бы придраться, и сообщил, едва разлепляя толстые губы:

— Сказано тебе — жди! Нечего беспокоить глупыми вопросами! Как позавтракает, так и вывесят! Ходют тут дикари всякие, службу нести мешают!

Пожав плечами, я отошел в сторону, пересек дорогу и уселся на большой камень, лежащий на обочине, который какими-то судьбами был заброшен к этому перекрестку дорог. Отсюда мне хорошо было видно и школу, и город, спускающийся к морю, и само море, зеленеющее под лучами утреннего солнца. Ждать так ждать, мне не привыкать…

Мое ожидание не затянулось — уже минут через пятнадцать из дверей школы вышел атлетически сложенный молодой человек лет двадцати и воткнул в держатель для флага небольшой алый флажок. Это меня немного позабавило — как будто учреждение готовилось к какому-то коммунистическому празднику, сразу вспомнились фото демонстраций трудящихся в советское время.

Я встал, подошел к флагоносцу и спросил:

— К кому мне обратиться, чтобы сдать экзамены на воинский статус?

Парень внимательно, холодно и отстраненно осмотрел меня и сказал:

— Пойдем со мной. — После этого он, не сказав больше ни слова, повернулся и вошел в здание.

Я зашагал следом, миновав угрюмо косящегося в мою сторону охранника, сделавшего вид, что ему глубоко неинтересен и противен какой-то приблудный акома.

В здании было сумрачно и прохладно, тяжелые каменные стены не пропускали жару с улицы, и возникало такое ощущение, что я спустился в погреб. Это ощущение быстро прошло, когда я, следом за моим провожатым, попал в канцелярию школы. За столами сидели трое писарей, которые перебирали пергаменты и складывали какие-то большие связки, похожие на связки шкур норок, только без шерсти. Работа шла полным ходом. Естественно, я сразу же ехидно произнес про себя чеканный афоризм: «Контора пишет!»

— Иди вон к тому молодому бездельнику, он запишет твое имя. Надеюсь, у тебя есть деньги? За пергамент цена отдельная — десять монет лист. Первый экзамен — тридцать монет, без стоимости пергамента, второй — пятьдесят, третий — сто монет, ну и так далее. Ты сколько хочешь сдать экзаменов?

— Пока что три, на большее нет денег, — ответил я, а про себя с досадой подумал: «Какого черта я так быстро сбежал из дома купца?! Как обухом из головы вышибло, что в повозке остались трофеи, взятые мной у бандитов. Этого бы еще экзамена на три хватило минимум. Придется снова возвращаться к Риле. Может, зря я уничтожил сетку для ловли рабов, продал бы — деньги имел. Но нет, продать, чтобы потом ей какой-то урод опять ловил людей? Это не по мне. Плохо, что у ночных охотников денег почти не было… а их дубинки никому на фиг не нужны».

— Ну что же, заработаешь — сдашь еще экзамены, — покровительственно сказал молодой клерк. — Вноси тридцать монет за пергаменты для трех экзаменов, я сразу запишу тебя на всех трех документах. Как тебя зовут?

— Манагер, из племени акома.

— Так и запишем — Ма-на-гер… — по слогам произнес имя молодой писарь, водя пером по желто-коричневому пергаменту. Перо оставляло ярко-красный след, видимо, чернила, а скорее, краска были сделаны из каких-то минеральных составляющих.

Закончил он минут через двадцать. Пока выписал все завитки, пока просушил пергаменты — время и прошло. Мои монеты давно уже перекочевали в ящик стола, когда клерк объявил:

— Деньги за экзамен отдашь непосредственно мастеру, наблюдающему за тренировками, он же распишется, когда ты сдашь экзамен. Предупреждаю, если ты не сдашь экзамен, твои деньги пропадают. Каждую новую попытку сдать экзамен будешь оплачивать заново!

Я посмеялся про себя: «Ох, подлецы, ох, выжиги, ведь есть сто способов, чтобы заставить человека прийти на экзамен и два, и три, и тридцать раз, и ведь доказать обман трудно, почти невозможно!»

Например, выставить против меня человека с официальным статусом ниже на несколько уровней, чем у него есть на самом деле. А вот как заставить меня заплатить больше, чем положено по тарифу? Я ведь знаю, что тариф за получение статуса составляет определенную сумму, регламентируемую указом императора. Больше не моги, а если поймают на укрывательстве налогов — разорят к чертовой матери и посадят на кол, тут с этим строго. То есть если стоит экзамен сто монет — двадцать пять отдай в казну. Все проходит по документам. И как они это обойдут? Чую подвох, или я не землянин-россиянин, где государство издает все более страшные законы и указы, которые народ терпит только потому, что легко их обходит. Весь мелкий бизнес работает в основном мимо кассы, а крупный изощряется в законном и полузаконном уводе денег у государства.

Пройдя за провожатым на территорию для тренировок, я увидел не просто площадку, а довольно большую площадь, с одной стороны которой располагался навес, какие бывают над базарными рядами. Под навесом стояли длинные столы, а за одним из них восседал человек лет сорока в свободной одежде черного цвета, рядом с ним находились двое мужчин помоложе, одетые в серое. Похоже, черный цвет тут олицетворял высшую степень мастерства и высший ранг у начальника.

По всей площадке, в разных местах, проходили тренировки курсантов школы — я насчитал не менее десяти групп, и это означало, что дела тут идут хорошо. Интересно, неужели у них столько желающих позаниматься? Причину такого большого количества курсантов я понял чуть позже.

— Господин Арак, вот претендент на прохождение экзамена! — обратился к человеку в черном мой провожатый. — Пергаменты уже заполнили, претендент перед вами. Я удалюсь, мне сегодня еще надо закончить отчет для имперской службы. Разрешите уйти?