Ставка на любовь - Кэролайн Линден

Тяжело вздохнув, Роберт похромал в свой номер и на лестничной площадке встретил Томаса с бутылкой портвейна в руке.

– Где ты был?

Не обращая на него внимания, он вошел в просторную комнату и рухнул в кресло. Ударив кулаком по жутко болевшему бедру, Роберт сунул руку в дорожную сумку и достал оттуда документ, который отдала ему в экипаже Джорджиана.

– Что это? – заглянул брату через плечо Томас.

– Закладная на Осборн-Хаус.

Положив перед собой листок бумаги и письменные принадлежности, Роберт начал чистить перо.

Томас тихо присвистнул.

– Все это время наша милая Джорджиана держала ее у себя?

– Том, – устало бросил Роберт, – помолчи.

– Ты знал, что она помолвлена, – не унимался тот. – А я тебе говорил, что Стерлинг достойный соперник.

– Это не твое дело.

– Уэйкфилд абсолютно непредсказуем, – продолжил Томас, не обращая внимания на приказ брата замолчать. – Тебе стоит подумать дважды, прежде чем связываться с ним или его сестрой.

Однако Роберт ни о чем другом думать не мог.

– Том!

– Чем дальше станешь держаться от этой девицы, тем лучше, – холодно заявил брат. – Ты же не хочешь оказаться в центре скандала, если Стерлинг обо всем узнает и откажется от нее.

– Заткнись! – рявкнул Роберт. – Оставь свои идиотские советы при себе!

Ошеломленно взглянув на брата, Томас тяжело вздохнул, налил в стакан портвейна и прошагал к столу.

– Ты и сам знаешь, что это не самая удачная идея, так что мне нет нужды повторять тебе это.

Нажав на перочинный нож сильнее, чем нужно, Роб перерезал перо пополам, выругался и, отшвырнув его в сторону, взял новое. Томас отошел в дальний конец комнаты, продолжая что-то бормотать себе под нос и запивая недовольство вином, а Роберт, не обращая на него внимания, открыл чернильницу.

Сейчас он мог сделать для Джорджианы только одно, хотя это и не доставляло ему удовольствия. После этого он выпил стакан портвейна, лег в постель и попытался забыть златовласую соблазнительницу со смеющимися зелеными глазами и то обстоятельство, что скоро она станет женой другого мужчины.

Дорога до Лондона заняла почти три дня, которые прошли в полном молчании. Надин, кажется, понимала, что говорить нечего, и, к счастью, держала язык за зубами. Время от времени Джорджиана ловила на себе взгляд темных глаз девушки. Надин явно силилась понять, что же все-таки произошло.

– Вы в порядке, миледи? – спросила наконец служанка, когда они подъехали к Лондону.

– В полном, – пробормотала Джорджиана, не оборачиваясь от окна экипажа, арендованного для них майором.

Обычно она буквально свешивалась из окна, радостно наблюдая за сменой ландшафта, но сегодня не замечала ничего из того, что происходило за стеклом.

– Полагаю, мне не стоит упоминать маркиза Уэстмарленда, – продолжала Надин.

Джорджиана поморщилась.

– Да, прошу тебя.

– Он показался мне порядочным джентльменом, – немного помолчав, заметила Надин. – Вы уверены, что он такой уж плохой? Ангус говорил…

Джорджиана порывисто развернулась, но тут же взяла себя в руки. Ангус вполне мог видеть, как они с Робертом обнимались на пруду и чуть не поцеловались, а также, какими глазами она смотрела на маркиза.

– Нет, он не плохой, но это все равно нужно держать в тайне. Лучше вообще о нем не говорить.

– Хорошо, миледи, – пробормотала Надин, комкая носовой платок в своих темных пальцах. – Но что, если леди Сидлоу меня спросит? Что я ей отвечу? Она меня уволит, если поймает на лжи.

Джорджиана подняла голову.

– Тебе лгать не впервой.

– Про романы издательства «Минерва» и бульварные листки, которые леди Сидлоу и сама не прочь почитать? Из-за такой мелочи она не стала бы поднимать скандал, – нахально заявила девица. – Но вы провели немало времени в спальне этого джентльмена… Она будет очень расстроена.

Джорджиана даже не обратила внимания на весьма любопытное заявление Надин, что ее наставница читает те же чувственные романы, что и она сама.

– Прошу тебя, просто не упоминай о… нем. Говори, что не помнишь или не знаешь, чем я занималась. Если у леди Сидлоу возникнут какие-то подозрения, я окажусь в куда более неприятной ситуации, чем ты.

– Вас-то она не уволит, – пробормотала Надин.

– Я ей не позволю. И если придется, признаюсь, что во всем виновата я одна, – пообещала Джорджиана. – Но ты очень мне поможешь, если будешь просто молчать.

Складки на лбу служанки немного разгладились.

– Спасибо, миледи. Я не хочу, чтобы мена отослали обратно в Йоркшир.

Джорджиана передернулась: она готова была лгать и воровать, лишь бы не возвращаться в дом брата, – но если в порыве гнева леди Сидлоу решит оставить свой пост, ей придет конец.

– Я тоже.

Леди Сидлоу на Кавендиш-сквер встретила подопечную в дурном расположении духа и, едва лакей внес в дом багаж, а Надин поспешила готовить горячую ванну для своей госпожи, принялась браниться:

– О чем ты только думала, разъезжая по улицам Лондона в одиночку? Я ведь думала, что ты проведешь в Дербишире по меньшей мере еще пару недель!

– Я решила вернуться пораньше, – беспечно сказала Джорджиана, снимая шляпку. – Можно подумать, вы не хотите меня видеть.

Леди Сидлоу всегда находила какой-нибудь изъян в поступках или словах Джорджианы, считала ее слишком необузданной и неугомонной. Так было всегда, но после того как несколько месяцев назад девушка сбежала к подруге, над репутацией компаньонки сгустились тучи и она стала более подозрительной и нетерпимой к любому проявлению импульсивности или своенравия, и Джорджиана считала замужество одним из способов навсегда избавиться от наставницы.

Получив приглашение Китти погостить в Дербишире, она с радостью на него откликнулась, поскольку к замужней даме можно ехать без сопровождения.

– Перед тем как ты выйдешь замуж, Джорджиана, следует поучиться скромности и покладистости. Сомневаюсь, что лорд Стерлинг найдет привлекательной твою резкость и дерзость.

Зря леди Сидлоу сказала это. Остановившись на пороге гостиной, Джорджиана развернулась и заявила:

– Леди Сидлоу, я начинаю думать, что скромность и покладистость означает в ваших устах молчание и смирение. Если это так, знайте: этого не будет никогда!

Ноздри пожилой дамы затрепетали. Она обладала довольно выдающимся носом и наверняка знала, сколь драматично сейчас выглядит выражение ее лица.

– А лорд Стерлинг это одобрит?

Опять Стерлинг. Желание наставницы изменить ее в угоду предпочтениям Стерлинга, а также снедавшее Джорджиану чувство вины, окончательно вывели ее из себя.