С тобой? Никогда! - Елена Сокол

– Даша? – вздрогнул Ярик, поднимая на меня взгляд.

Я была все еще под впечатлением его музыки, и так резко просыпаться не входило в мои планы.

– Привет, заходи! – улыбнулся он той самой улыбкой.

Это не сон… Дашка, очнись! Скорее очнись!

Ярослав

Губы растянулись сами собой. Забытое состояние – вот так искренне кому-то улыбаться. Не приветствуя зрителей в зале, не вежливо приподнимая уголки губ в ответ на дружеский подкол. Просто улыбнуться от души. Кажется, я забыл, как это делается, но лицевые мышцы помнили – так часто, как Даше, я не улыбался, наверное, никому в этой жизни.

– Привет, заходи!

– Привет, – она ответила прохладно и устало.

Даша нерешительно вошла. Дверь осталась приоткрытой – она словно оставляла себе пути к отступлению.

– Обычно, сев за инструмент, я начинаю именно с этой мелодии – привычка с юности. – Я прихватил стоявший рядом стул и придвинул ближе: – Садись.

Даша засомневалась. Ее губы напряглись, она взглянула на меня большими синими глазами так, что можно было обойтись без слов.

– Что ты здесь делаешь так рано? – Несколько неуверенных шагов, и она опустилась на стул.

Не давая ей опомниться, я притянул ее ближе вместе со стулом. Даша ойкнула, хватаясь за ручки движущегося стула, и судорожно сглотнула. Теперь мы сидели, едва не соприкасаясь коленями, друг напротив друга.

Мое желание усадить ее близко к себе было спонтанным. Но я не мог дольше оставаться на расстоянии. Я хотел почувствовать ее тепло.

– Люблю побыть в тишине, без ребят. – Я затаил дыхание: как же это здорово, снова быть с ней! – Прихожу раньше или остаюсь дольше, чтобы подумать, полностью перезагрузиться. У Леси с Майком получается работать вдвоем: она сочиняет текст или что-то напевает, а он тут же подбирает аккорды. А я по-другому устроен.

Даша наконец-то посмотрела на меня:

– Я тебе помешала?

– Нет. – Я накрыл ее ладонь своей.

Сердце вздрогнуло, забилось быстро и громко. По позвоночнику пробежала дрожь.

– Ты единственный человек, кто не может мне помешать ни при каких обстоятельствах. – Я делал то, на что когда-то не хватало духа и уверенности. Касался ее руки, чувствуя тепло и нежность, поглаживая мягкий бархат ее кожи, переплетая свои и ее пальцы. – Ты – это я, а я – это ты. И быть с тобой – это как быть наедине с самим собой. Это самое правильное на свете. Жаль, что так много времени нами потеряно впустую.

Мое прикосновение, казалось, лишило ее сил. Она смотрела на наши ладони, широко распахнув глаза, но руку не выдергивала.

– Ярик…

– Не надо. Не убегай.

– Я не… Ты хотел поговорить… – едва слышно пробормотала Даша.

– Да! – Мне нечего было терять. И я придвинул ее стул еще ближе. – Знаешь, о чем я хотел поговорить? О том, что, к сожалению, никто не рождается мудрым. – Мы почти соприкоснулись лбами, и ее дыхание обожгло мое лицо. Сумасшествие какое-то. – Я все время вспоминаю нас: наше время, разговоры, прогулки. Помнишь, как мы слушали пластинки, лежа на полу?

– Да.

Мне отчаянно хотелось целовать Дашу, а не складывать эти бесполезные слова в предложения, но именно они многое значили сейчас для нас.

– Без тебя все не то, – признался я. – Давно все не то. Я будто потерял себя, когда это случилось.

Нежно провел большим пальцем по ее щеке, запустил пальцы в мягкие волосы и задержал ладонь на ее затылке.

– Ты жалел? – прикрывая глаза, спросила она. – Ты когда-нибудь жалел?

Ей это было очень важно услышать ответ.

– Жалел? – ее голос был почти лишен эмоций и в то же время в нем слышалась боль.

– Каждую минуту своего существования, – ответил я предельно честно. Мне хотелось открыться ей до конца. – Мне нечем оправдать свой поступок. Знаю. Понимание этого почти разрушило меня. Мы были так юны, совсем еще дети. Я не понимал, что чувствую. Мне было так хорошо, но я не знал, что это. Не знал, что это ты, ты причина всего. Любовь к тебе перевернула весь мой мир, а я… А я просто струсил. У меня было всего мгновение, чтобы принять решение, и я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

Даша тяжело дышала. Ей требовалось время, чтобы переварить услышанное.

– Что ты хочешь от меня сейчас? – наконец выдохнула она и отвернулась, чтобы я не видел ее состояния. Спрятала лицо за распущенными волосами. – Теперь… что тебе нужно теперь, когда все изменилось?

Не зная, что ответить, я кусал губы. А мои руки сами тянулись к ней.

– Не знаю! – выпалил я, пытаясь поймать ее взгляд. – Прости меня, Даша. Я ужасно поступил и до сих пор не могу простить себе этого! – Пусть я буду слаб в ее глазах, мне плевать, но я должен сказать ей все. – Думал, что это никак не исправить. Второго шанса не бывает. Пытался забыть тебя, но не выходит. – Мне очень хотелось обнять ее, заставить посмотреть на себя. – Два года назад я уже пытался вернуться, но решил, что поздно. Ты была с другим. Мне казалось, нельзя разрушить ваше счастье. А теперь понимаю, что мне плевать. Он недостоин тебя. Он тебя не любит. И я хочу свой второй шанс, слышишь?

– Второй шанс? – переспросила она тихо.

– Ты мое наваждение. Мое вдохновение, – прошептал я, глядя в ее глаза с невысказанной нежностью. – Я не хочу больше без тебя, Даша! Не хочу без тебя.

Это было так безрассудно, что почти сбивало с ног. Все слова, которые я сотни раз прокручивал в голове, смешались от волнения в бессмысленную кашу и выплеснулись на нее сплошным потоком.

– Два года назад? – переспросила она, задыхаясь и словно не слыша меня.

Наконец-то мы встретились взглядами.

– Ты мерещилась мне на каждом шагу. В каждой проходящей девушке. – Горячий жар ее дыхания отдавался пульсом в моих висках, вызывал в сердце трепет. Я облизнул пересохшие губы. – Я думал, что схожу с ума, пытался не думать о тебе, не реагировать, но ничего не получилось.

– Что изменилось сейчас? – тихо произнесла Даша.

Мы смотрели друг другу в глаза, наши губы были уже в сантиметре друг от друга.

– Ты рядом. И это еще сильнее.

Она сделала попытку встать.

– У меня есть парень. Увы.

Я не отпускал ее. Только не сейчас. Только не так.

– Теперь мне все равно. – Я встал и прижал ее к себе. – Только скажи, что чувствуешь то же самое, и я закатаю его в асфальт.

Я еще никогда не ощущал себя таким отчаявшимся. Мне так хотелось, чтобы она мне поверила.

– Не могу, – всхлипнула она.

– Не можешь простить меня?

– Не знаю!