Кремль 2222. Сталке - Дмитрий Силлов

Данила с тоской бросил взгляд на юг – туда, где меньше чем в трех километрах отсюда находился Кремль. Его крепость и его родной город-бункер, расположенный под этой крепостью. То, что дороже всего на свете. Побитые, искалеченные красные стены и люди за этими стенами, за которых вовсе не жалко отдать жизнь. Но сейчас Данила ничем не мог им помочь. Казалось бы, что такое три километра? Максимум два часа пути по развалинам, если жук-медведь на пути не попадется или клан нео облаву не устроит в надежде поживиться свежим мясом. Но в его состоянии не стоит даже пытаться. По пересеченной местности не дойти. Поэтому оставалось только одно – пойти по свежим следам роботов и мутантов, благо путь был относительно проходимым. Может, не зря он все-таки пытался задержать эту орду порождений Последней Войны? Ведь обратных следов-то нет! А это значит, что карательный отряд пока еще не выполнил задачу и не вернулся в спорткомплекс. Может, твари потеряли след и рыщут по развалинам в поисках его друзей? А может, уже настигли, перебили и сейчас пируют, пожирая свежие трупы?

Выяснить это можно было только одним способом. Данила поправил автомат на плече, откинул забрало шлема, чтоб легче дышалось, и зашагал вперед.

* * *

– Что-то ударило меня… Похоже, собакоголовый. Я потерял сознание. Когда очнулся – автомата нет, никого нет…

Феб задумчиво посмотрел на Арха.

– А на кой хрен, позволь узнать, собакоголовому тебя бить и освобождать пленника?

– Не знаю…

– Зато я знаю. Пленник просто сумел освободиться, отобрал у тебя автомат, дал по тыкве и был таков. Как вы думаете, профессор, я смогу взорвать изнутри мозг человека? Отец мог, а вот я пока не пробовал.

– Думаю, это будет неаппетитное зрелище, – слегка поморщился Кречетов. – Нам только что рабы жилплощадь вымыли, и снова придется ее отчищать от глаз и слаборазвитых извилин.

– Профессор, излишняя чистоплотность часто идет во вред, – усмехнулся Феб. – Война – дело грязное, и белоручкам на ней не место.

Снаружи доносился изрядный грохот – это сервы и рабы заканчивали доводку гигантского боевого робота. Но даже сквозь этот шум нейромант отчетливо расслышал довольно неприятный звук, словно ножом по стеклу провели.

– Скрипите зубами, не скрипите, молодой человек, а пленника вы упустили, – словно опомнившись, быстро произнес Кречетов. – Причем довольно опасного пленника. Поэтому вас ждет суровое наказание.

– Нет, – прошептал молодой ученый, пятясь назад.

– Это не то, что вы думаете, – слегка поморщился профессор. – Поверьте, то, что я планирую сделать с вами, гораздо лучше, чем обычный автоклав. На вас будет испытана моя совершенно новая разработка в области генной инженерии. Вы практически ничего не почувствуете. Тем более что вы вряд ли переживете снятие кожи, а из мертвого мяса получаются на редкость тупые собакоголовые. Так что и за свой драгоценный мозг можете тоже не беспокоиться.

Арх повернулся и бросился бежать по направлению к двери, но тут же споткнулся, упал на колени, схватился ладонями за виски и тихонько завыл.

– Поосторожнее, Феб, – заметил Кречетов. – Я вполне верю, что вы можете сварить его мозг в черепе, словно кусок хоммятины в котелке. Только зачем переводить впустую неплохой биоматериал?

– Так, может, помилуем его? – усомнился Феб. – Ученые нам нужны.

– Прежде всего нам нужны преданные ученые, верящие в себя и в наше дело. А этот парень сломался. Некоторым самоуверенным молодым людям для этого много не нужно, достаточно один раз получить по морде. И мне не надо быть псиоником, чтобы это понять. К тому же я хочу опробовать на нем свое новое изобретение.

– Пробуйте, – безразлично махнул рукой нейромант.

Повинуясь его жесту, в помещение вошел собакоголовый. Взяв стонущего Арха за шкирку, он приподнял его над полом и вопросительно посмотрел на Феба.

– В лабораторию, – коротко бросил нейромант. – Зафиксировать на столе и охранять до прихода профессора.

Собакоголовый кивнул тяжелой башкой, повернулся и вышел из комнаты, волоча за собой безвольное человеческое тело.

Феб, небрежно поигрывая узким ножом, повернулся к Кречетову.

– Кстати, знаете, а я предполагал, что дружинник не доедет до автоклава. Возможно, даже хотел этого, потому и послал с ним не пару собакоголовых, а одного хомо, который мне не очень нравился. Не люблю выскочек, которые мнят себя великими учеными, а сами ничего из себя не представляют.

Кречетов криво усмехнулся, хотел что-то сказать, но тут же справился с собой и промолчал. Однако нейромант заметил, как ученый изменился в лице, и рассмеялся.

– Не примите сказанное на свой счет, профессор. Я говорил лишь об этом… как его? Арх, кажется? И потом, не только же вам изобретать новое оружие и технологии. Я вот, например, недавно открыл для себя, что могу отслеживать мыслительные процессы биообъектов, чьей крови я попробовал. И смотрите что получается. Сейчас я ясно вижу, что мои роботы и собакоголовые бестолково мечутся в районе Сокольников, пытаясь понять, как это получилось, что преследуемые буквально провалились сквозь землю. А еще я вижу, что наш благополучно сбежавший пленник сейчас идет в том же направлении и, как я понимаю, сможет привести нас к человеку, которого мы так усердно разыскиваем.

– Вы пили его кровь? – быстро спросил Кречетов.

– Повторюсь: не все же вам ставить эксперименты, – вновь улыбнулся Феб.

Профессора слегка перекосило.

– Мне кажется, что гораздо разумнее было бы сосредоточиться на захвате Кремля, чем играться в многоходовки с хомо ради банальной мести, – резко бросил он.

Улыбка сползла с тонких губ Феба. Длинный легкий нож завертелся в нервных пальцах нейроманта с невообразимой скоростью – казалось, что не один, а несколько клинков сами по себе порхают в районе его кисти.

– Похоже, Кречетов, вы успели забыть о том, по чьей милости оказались здесь, – холодно, с расстановкой произнес нейромант. – Вам важнее Кремль с его подземным городом, где можно будет в относительной безопасности проводить никому не нужные опыты. Я же очень сильно любил своего отца – примерно так же сильно, как ненавидел. Любил за то, чему он меня научил, за дар, полученный по наследству. Ненавидел за то, что он был сильнее меня, за то, что с пренебрежением относился к моим способностям, не давал расти как самостоятельной личности… За то, что занимал место, которое я хотел занять. Но сейчас, когда он умер, ненависть уже не имеет значения. Как и любовь, кстати. У меня остались только память и долг, ради которых я переступлю через все препятствия, в том числе и через ваши амбиции, профессор. Поэтому если вы хотите и дальше работать вместе со мной, то сначала вы поможете мне убить Снайпера, а потом я помогу вам захватить Кремль. Если же нет, то катитесь на все четыре стороны. Я глубоко благодарен вам за то, что вы восстановили «Аконкагуа 5А» и остальных роботов, но дальше я вполне управлюсь и без вас. Решайте.