Проводник - Николай Степанов

«Чего ему на самом деле от меня надо? Как же, понравился я тебе! Да ты при случае переступишь через мой труп и не поморщишься».

– Весьма признателен, баронет. Я высоко ценю знакомство с вами, – учтиво ответил телохранитель, а мысленно добавил: «Только шел бы ты куда подальше. И как можно быстрее».

– Взаимно, взаимно. – Илвас похлопал «приятеля» по плечу. Заметив, что к ним направляется волшебник, дворянин сразу сделал вид, что совершенно случайно оказался в компании сапожника.

– Руам, следуй за мной! – приказал Ширад. Он отвел паренька на противоположный край лагеря. – Будешь стоять здесь.

– Как скажете, господин.

Чародей оставил телохранителя неподалеку от палатки принца, а сам вернулся к костру. Паренек мысленно поблагодарил волшебника за избавление от баронета и посмотрел на звезды.

«Хорошо им там, на небе. Висят и горя не знают. Никто им дурацких приказов не дает…» Думы Руама были неожиданно прерваны странной дрожью. Она шла от головы к животу и обратно.

«Остолбенеть! Что это? Вот уже второй раз за сегодня. Еще не хватало какую-нибудь лихорадку в этом лесу подхватить». Сын Гамуда беспокойно посмотрел по сторонам. Однако, кроме тьмы, вокруг ничего не было, и лишь впереди в отблесках костра виднелась палатка Тарина.

И тут она вспыхнула. Затем другая, третья. Испуганно заржали стреноженные лошади. Сонные гвардейцы и телохранители повыскакивали из временных жилищ, у некоторых загорелась одежда.

В это время что-то просвистело рядом с ухом Руама, а сзади раздался подозрительный стук. Парень не разглядел источника странных звуков, но испугался не на шутку. Он оставил пост и побежал в лагерь.

И сразу же угодил под проливной дождь, созданный Ширадом. Ливень быстро загасил пламя, намочив у всех одежду. Стало противно и холодно. Сапожник отыскал глазами Фергура. В подобной обстановке не могла не проявиться деятельная натура марлонца: он уже «колдовал» над потухшим костром, пытаясь разворошить тлеющие угли.

– Господа маги, огоньком не поделитесь? Нужно срочно просушить одежду, пока никто не подхватил простуду. Давайте, быстрее, быстрее! Дровишек я уже подбросил, но они мокрые.

Благодаря усилиям Дорма пламя разгорелось снова. Все, кроме Ширада и наследника, столпились вокруг костра. Чародей, сильная сторона магии которого была связана с небесной водой, заставил ее покинуть костюм наследника, сам же он вышел из передряги сухим – каплям не разрешалось падать на своего создателя.

Руам осторожно огляделся. Никто из окружающих не вызывал подозрения. Бойцы периодически поворачивались к костру то лицом, то спиной. Все были возбуждены, но не более того. Подозрительными казались, пожалуй, лишь Тарин да его наставник. Во-первых, они не промокли, а во-вторых, стояли в сторонке и перешептывались. О чем – парень не слышал.

– Пожар начался, когда я запустил растущую паутинку.

– Она удалась?! – не мог скрыть удивления учитель. Это заклинание относилось к уровню высокой волны третьей, самой высокой ступени.

– Без особого труда. Вот только получить отклика я не успел – пожар прервал контакт с Руамом.

– Очень жаль. Спрятаться от паутинки под силу лишь магистру. Если бы не огонь…

– Я думаю, тот, кто за нами следит, специально устроил поджог. Он опасался быть обнаруженным.

– Это невозможно, ваше высочество. В таком случае ему должно быть известно и о проводнике, и о твоей связи с ним.

– Я никому не рассказывал, – сразу начал оправдываться принц.

– Я – тем более, – задумчиво вторил Ширад.

– Не могли же палатки загореться сами собой, учитель?

– Согласен. Но установить виновного сегодня вряд ли получится. Одно могу сказать точно: если наблюдатель существует, он подобрался к нам очень близко.

Когда одежда чуть подсохла, Руам подошел к марлонцу и предложил отойти в сторонку. Заметив обескураженный вид друга, барон обратился к толпе:

– Господа, дрова скоро закончатся. Никто не желает сходить за новыми?

Охотников поддержать иностранца не нашлось, а потому в лес отправились двое.

– Представляешь, меня, кажется, только что хотели убить.

– Да ну? И что же им помешало?

– По-моему, этот пожар.

– Ты видел убийц?

– Нет.

– Тогда почему ты так решил?

– Когда возле уха свистит нож, какое еще может быть решение?

– Вариантов много. Например, кто-то порезался и в сердцах решил избавиться от стального обидчика, швырнув его наугад. Вариант второй…

– Согласен-согласен. У тебя всегда найдется утешение для пострадавшего. Но мою версию тоже отбрасывать не стоит.

– А я и не собираюсь. Главное сейчас что?

– Найти убийцу.

– Ответ неверный. Не подавать виду, что ты знаешь о его существовании. Поэтому веди себя так, будто ничего не случилось. А я повнимательнее присмотрю за окружающими.

– Советую обратить внимание на Илваса.

– Почему?

– Этой ночью он был не в меру разговорчив со мной. Еще немного – и он бы поклялся в вечной дружбе. Хотя раньше, кроме как ничтожеством, меня не называл.

– Действительно странно. Я обязательно учту его поведение. А было еще что-то необычное во время дежурства?

– Трудно сказать. Ширад меня зачем-то поставил позади палатки принца. Хотя логичнее было направить на охрану лошадей, чтобы их хищники не сожрали.

– Их, волшебников, вообще понять сложно. Советую о ночном происшествии ни ему, ни наследнику ничего не рассказывать. Если следствие начнут вести они, то все карты нам спутают.

– Ладно, буду молчать.

Новая попытка обнаружить притаившегося волшебника успехом не увенчалась. На следующее утро принц снова создал паутинку, однако в ограниченном радиусе ее действия посторонних магических возмущений не оказалось.

– Мы его спугнули, – сокрушался Тарин.

– Ничего страшного. Когда доберемся до Долины, никакой маг уже не сможет перейти нам дорогу.

– Скорей бы. Как же надоело постоянно зависеть от чужака!

– Не стоит беспокоиться, ваше высочество. Послезавтра будем на месте. Осталось потерпеть два дня и две ночи.

Ближе к полудню отряд прибыл в имение небогатого баронета Кролда. Он владел всего одной деревенькой, а замком у него громко именовался крохотный особняк, едва вместивший нежданных гостей.

– Прошу прощения, извините, никак не ожидал, ваше высочество! Если бы мне сообщили, я бы… – На голову наследника обрушился бурный поток сбивчивых оправданий.