Дитя порока, или Я буду мстить - Юлия Шилова

– Но ведь твой брат извращенец?!

– Не в большей степени, чем ты.

– Женя, я тебя люблю. Я очень сильно тебя люблю. Уберипистолет, давай договоримся мирно.

– Я что, похожа на конченую идиотку?!

– Ты не веришь в мою любовь?

– Нет. Я не хочу слышать о твоей большой и чистой любви,которой у тебя никогда не было.

– Ты должна меня выслушать. – В голосе Виктора слышалисьистеричные ноты. Казалось, еще совсем немного, и они перейдут в самые настоящиерыдания. – Понимаешь, – продолжал он, – сначала все было совсем по-другому.Меня послали на задание. Обычное задание, которых у меня была масса. Я увиделтебя и подумал, что ты помешанная. В комнате жуткая темень, и ты стоишь сподсвечником в руке. Сама посуди, разве нормальный человек будет ходить сосвечкой?! Это сейчас у тебя на лице румянец, а тогда ты выглядела словнопокойница. Как будто только из гроба встала и в первый раз увидела живогочеловека. А затем эти сумасшедшие хоромы. Все знают, что адвокат себе замокотгрохал, но никто даже и не представлял, что он такой большой. В общем, мойшеф решил с тебя денежки получить. Когда мы с тобой поехали в ресторан, японял, что влюбился… А сегодня я так про тебя говорил, потому что боюсь тебяпотерять. Боюсь, что с тобой что-то случится. Боюсь больше тебя никогда неувидеть. Если кто-то догадается, что я к тебе что-то чувствую, нам с тобойконец. Никто не должен об этом знать. Никто. Я и подумать не мог, что тебяхотели взорвать в машине! Я понятия об этом не имел! Неужели ты думаешь, чтоесли бы я это знал, то допустил бы твою смерть?! Единственная моя задача –оградить тебя от того дерьма, которое навалилось на твои хрупкие плечи! Я твойдруг, и я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

– Заткнись и следи за дорогой. Если ты произнесешь еще хотьодно слово, я выстрелю, – со злостью сказала я и сглотнула слезы.

Виктор замолчал, и дальше мы ехали молча. Я крепко держалапистолет и старалась привести свои мысли хоть в какой-то порядок. Это оказалосьневозможным – голова жутко гудела, а боль от осознания того, что тебя предали,не позволяла трезво оценить ситуацию.

Подъехав к дому, я увидела стоящего под фонарем Роберта спистолетом в руке. Он выглядел не самым лучшим образом. Какой-то уставший,перепуганный, растерянный.

– Выходи из машины, – глухо сказала Виктору.

– Женя, одумайся, – взмолился он. – Какого черта ты привезламеня к этому извращенцу?!

– Неужели я так непонятно говорю? А ну-ка, быстро выходи измашины!

В эту минуту подбежал Роберт и открыл дверь со стороныВиктора. Тому ничего не оставалось, как подчиниться моему приказу.

– Шагом марш в дальнюю комнату! – скомандовала я. – Роберт,его необходимо связать.

– Что он натворил? – взволнованно спросил Роберт.

– Он сделал очень много непростительных вещей.

Роберт ткнул его пистолетом в бок:

– Ты, курносый, что сделал моей сестре?

– Ничего я не делал. Это наши отношения. Как-нибудь без тебяразберемся.

– Не слушай его, Роберт! – прервала я болтовню бывшеговозлюбленного. – Курносый предатель. Он враг.

Виктор поднял голову и потерянно взглянул на меня.

– Не думал, что ты можешь меня так назвать.

– Роберт, веди его в дальнюю комнату. Я скоро приду. А гдеСветлана?

– Спит.

– Замечательно.

Я поднялась к себе. Сев на корточки, покопалась на полочке сбельем и извлекла из самого дальнего угла наручники. Это то, что осталось отмоего отца. Опустившись прямо на пол, я смотрела на наручники и вспоминала тотстрашный день, когда отец принес их в наш дом. Он положил их на стол и сказал,что теперь я стану послушной девочкой и больше никогда не смогу убегать и битьсвоего папочку по лицу. Ближе к вечеру отец ходил по всем комнатам и отчаянноменя звал. Я пряталась в своей мастерской и тряслась от страха. Когда он все женашел меня, схватил за волосы и потащил в спальню. Я сопротивлялась изо всехсил и громко плакала. Подтащив к батарее, отец усадил меня на пол и наделнаручники. Я попыталась вырвать руки, но только скорчилась от острой боли и сужасом посмотрела на отца.

– Если ты и сможешь убежать, то только с батареей, – громкозасмеялся он и отвесил мне пощечину…

С трудом оторвавшись от воспоминаний, я постараласьвернуться в настоящее. По дороге в гостиную остановилась перед портретом отца иударила его наручниками по лицу, с облегчением вздохнула и побежала вниз. Вуглу дальней комнаты на полу сидел Виктор. Он был ужасно бледен, губы заметнодрожали. Рядом стоял Роберт с пистолетом. Я указала на батарею и зло приказала:

– Двигайся к батарее!

– Зачем?

– Делай то, что я сказала!

Виктор нехотя подвинулся к батарее и посмотрел на меняглазами, полными ужаса. Я попыталась улыбнуться, но от сумасшедшего нервногонапряжения получилось лишь жалкое подобие улыбки. Я повертела наручниками передносом своего возлюбленного.

– Подними руки, я хочу тебя пристегнуть.

– Зачем?

– Глупый вопрос. Мне кажется, затем, чтобы ты не убежал.

– Откуда у тебя наручники? – глухо спросил Роберт.

– Это одна из любимых игрушек твоего отца, – безжалостносказала я.

Роберт застонал и отошел к стене. Я посмотрела на часы иподмигнула Виктору.

– Уже поздно. Мне кажется, что нам всем необходимо поспать.Я, конечно, понимаю, что с наручниками спать неудобно. Испытала на собственномгорьком опыте, но ничего не поделаешь. Очень часто приходится делать то, чтонам не хочется. Извини.

Я встала и направилась к выходу, но меня остановил громкийкрик Виктора:

– Женя, постой! Я понимаю, ты не хочешь меня слушать, но ядействительно тебя люблю, поверь. Если Игорь Николаевич узнает, что нас нет вмоей квартире, он пошлет сюда своих людей, они всех перестреляют к чертовойматери. Он просто подумает, что мы с тобой сбежали. Это очень серьезно, пойми.Я получил приказ отвезти тебя в частный дом.

Я перевела дыхание.

– Роберт, будь другом, принеси, пожалуйста, телефон.

– Телефон?