Игры драконов - Роберт Линн Асприн

На мгновение трубка умолкла.

— Вполне тебя понимаю, Гриффен. Никому не нравится ходить на похороны. Однако я по-прежнему считаю, что ты должен. Речь о нашем человеке.

Гриффен сразу подобрался.

— Кто? В смысле, что произошло?

— Помнишь Регги? Работал наводчиком в одном из отелей «центрального делового» района города.

— Такой староватый? Седые волосы и бакенбарды? — сказал Гриффен. — Да, помню. Не знал, что он был болен.

В трубке фыркнули от смеха.

— Да нет, не болел. Отравился. Свинцом.

— В смысле?

— Новоорлеанский бич, — поведал Мойс — Застрелили прошедшей ночью.

Гриффен остолбенел. Он снова взглянул на реку; зрелище теперь приобретало сюрреалистический оттенок. Потом вдруг вспомнил, что разговор не окончен.

— Извини, Мойс, — выдавил он. — На секунду впал в прострацию. Не забывай, что я мальчишка Среднего Запада, жил без тревог и забот. Первый раз в жизни убивают знакомого мне человека.

Гриффен отвернулся от реки и пошел прочь, в сторону площади и кафе «Дю монд», прижимая к уху телефон.

— Не люблю об этом говорить, но потихоньку начинаю привыкать, — продолжил Мойс — Сегодня в Новом Орлеане это не такая уж и редкость. Будь счастлив, что живешь в Квартале.

— Что случилось?

— В подробности тебя посвятит Джером, — сказал Мойс. — Побеседуешь с ним, когда будете выбирать костюм. Нравится или нет, но на похоронах ты должен присутствовать. Раз он наш, люди будут ждать, что ты почтишь его память. Такова здесь оборотная сторона руководства командой.

— Конечно, я поговорю с Джеромом, но не мог бы ты мне рассказать немного боль…

Гриффен почувствовал легкое, как пушинка, прикосновение к карману. Инстинктивно он сунул туда руку и обернулся. В Новом Орлеане его карманы еще никто не обшаривал, но в голове уже мелькнула мысль: вот он, новый жизненный опыт.

Если бы его не отвлекал телефон, он бы внимательней отнесся к ступенькам под ногами.

Обидчика Гриффен не увидел даже краем глаза. Последовал сильный толчок в спину, он выгнулся и потерял равновесие, едва отметив, что толкнули двумя руками: в поясницу и между лопатками. Надежно. Дальше он летел по воздуху.

Ступеньки лестницы от набережной к Декатур-стрит располагались полукругом, как в амфитеатре. Бетонные.

Сначала Гриффен упал боком, но от удара ребрами о ступеньки тело чуть подбросило, и через мгновение он стукнулся головой. Выронив мобильник, Гриффен рукой попытался остановить падение, но было уже поздно. Он кувыркался вниз по ступенькам, обдирая ногти о бетон. Еще три ступеньки; каждая отдавалась резкой болью в ребрах.

Гриффен лежал, оглушенный; в ушах стучала кровь. Как в тумане, он увидел руку, цеплявшую ступеньку выше. Ногти были длинными, похожими на когти, и медленно обретали прежний вид. По бетону тянулись едва заметные бороздки.

— Гриффен! Гриффен, что происходит?! Доносившийся из мобильника голос Мойса привлек его внимание. Он начал приходить в себя, попытался встать, но застонал от боли и остался сидеть. Еле дотянувшись до телефона, приложил его к уху.

— Слушаю, — выдохнул он в трубку.

— Боже, мальчик, ты куда пропал?

Кто-то из прохожих бежал к нему. Так, единицы. Остальные шли мимо, не обращая внимания. Нервый, что ли, пьяный? Днем и то падают. От помощи он отмахнулся.

— Я упал. С лестницы.

— Гриффен, сломаешь шею, никакая шкура не спасет, даже самая толстая в мире.

— Нашел когда сказать. Мойс, меня толкнули.

— Но кто?

— Я не… подожди.

Гриффен потянулся в карман и вдруг осознал, что к нему прикоснулись не там, где лежал бумажник. Дрожащей рукой он вытащил длинную карту. «Рыцарь Мечей».

— Кажется, — сказал он, цепенея от страха и забыв о боли, — Джордж сделал еще один подход.

— Говорю тебе, Джером. Теперь мне даже не так страшно идти на похороны.

— Да ладно. Не твои же, в конце концов.

— Все равно, — сказал Гриффен, и в голосе обоих юмора было маловато.

Они, как и договаривались, встретились, чтобы купить костюм для Гриффена. Безрадостная поденная работа, и близко не напоминавшая последнюю увлекательную прогулку по торговым центрам. У него никак не выходило из головы падение с лестницы. Все легко могло окончиться гораздо, гораздо плачевнее.

Конечно, настроения не добавляла и боль в ребрах. Ощупав ему бок, Мойс заявил, что ничего не сломано. Тем не менее боль справа давала знать о себе всякий раз, когда руку надо было поднимать повыше. Гриффен морщился, примеряя темный пиджак.

— Уверен, что справишься без меня? — спросил Джером.

— Да.

Гриффен упрямо отмахнулся и с горем пополам напялил пиджак. Друзья, убедив продавца, что в его советах не нуждаются, остались наедине. Хотелось говорить без оглядки.

— Помоги лучше разобраться с Регги. За что его убили? Почему вы с Мойсом считаете, дело, мол, житейское?

— А как иначе расценивать этот случай? Банды наркоторговцев, знаешь ли, — сказал Джером. — Почти все убийства происходят в семье или среди друзей, когда кто-то напивается или приходит в ярость, затем хватается за пистолет или нож. Так называемый киллер преспокойно сидит дома, пока не заявится полиция. В этом городе планку убийств задирают наркоторговцы.

— Подожди, — озадачился Гриффен. — Хочешь сказать, Регги был участником такой банды?

— Нет. Ничего подобного, — хохотнул Джером. — Всего-навсего продавал на сторону немного травы да кокаина, иногда пополнял запасы. При встрече с поставщиком попал под перекрестный огонь.

— Всего-навсего?! — В голосе Гриффена промелькнула истерическая нотка. — Ты так говоришь, будто это обыденное явление.

— Ну да, — пожал плечами Джером. — Фактически в городе несколько зон боевых действий. Там и происходит большинство убийств не на бытовой почве — в постоянных разборках, кто какой район снабжает. Если начинается пальба, то уже никто не церемонится.

— Неужели ничего нельзя поделать?

— Например? — спросил Джером. — Коль скоро есть люди, принимающие наркотики из баловства, или те, кто считает, что с ними жизнь веселее, значит, есть и те, кто, продавая это дерьмо, делает деньги. Там, где крутятся огромные бабки, начинается война за передел. Убивают, арестовывают одних — на их место приходят другие.

— Неправильно все это, — пробормотал Гриффен, скорее, себе под нос.

— Правильно, неправильно… Таков расклад, — твердо сказал Джером. — Добро пожаловать в реальный мир, Юный Дракон. Всех не спасешь, особенно от самих себя. В наших руках только забота о собственной душе… а это значит, надо показаться на похоронах, засвидетельствовать свое почтение.