Знак чудовища - Роман Афанасьев

— Кругом одни упыри, — с тяжким вздохом изрек «художник» и вернулся к пиву.

Сигмон чуть отодвинулся и принялся рассматривать стену, на которой острым ножом было увековечено немало посланий потомкам. Теперь он понял, почему это место оказалось свободным: не много найдется охотников сидеть рядом с таким собеседником. Но уходить уже поздно, мест в таверне нет, и потому тан решил просто сделать вид, что ничего не слышит. Зато от хорошего настроения не осталось и следа.

Когда на столе появилась опостылевшая перловка, тан накинулся на нее с жадностью голодного зверя. Не то чтобы сильно хотел есть: просто желал побыстрее покончить с ужином и убраться подальше от странного соседа. Запивая еду пивом и морщась от набившего оскомину вкуса, он думал о том, что пора бы поискать ночлег. В трактире оставаться не стоило, вряд ли тут есть комнаты для путников. Тащиться на самые окраины города и выискивать подходящую ночлежку не хотелось.

Покончив с едой, он встал, расплатился с подскочившим разносчиком, вежливым до тошноты, и побрел к выходу. Похоже, его наряд никого не смутил: чувствовалось, что эта забегаловка видала и более подозрительных личностей. И все же на самом пороге Сигмон ощутил внимание к своей персоне, оглянулся и поймал настороженный взгляд трактирщика. Тревожно екнуло внутри: взгляд до жути напоминал тот, каким проводил его трактирщик, подававший завтрак. Тан подобрался и быстро вышел за порог. Сейчас он был готов опрометью мчаться на окраины Дара, чтобы забиться в самый темный и грязный угол. Чутье подсказывало, что именно так следует поступить. Оно не подвело, просто немного запоздало с предупреждением: не успел Сигмон сделать и десятка шагов, как его окликнули.

Он обернулся, хватаясь за рукоять меча, но сразу сник. Рука разжалась, и меч спрятался под плащ: к Сигмону направлялся городской патруль. Сомнений в этом не было: четверо здоровых мужиков с мечами на боку несли на плащах герб города и не кем иным, как патрулем быть не могли. Вел их стройный, чисто выбритый горожанин в черном колете с эмблемой капитана. Рядом с ней красовался тот же герб Дарелена, вышитый золотой нитью.

— Стоять! — гаркнул капитан.

Стражники без лишних разговоров схватили Сигмона за руки, впечатали спиной в каменную кладку и быстро обыскали. Меч сразу же оказался в руках капитана.

— Кто таков? — спросил он, разглядывая потертые ножны.

— Путник, — коротко ответил Сигмон, помня, что стража не любит пустого многословия.

— Откуда взялся?

— Из Вента.

Капитан выдвинул лезвие из ножен, поймал на клинок лунный отблеск и хмыкнул. Потом поднял глаза и осмотрел тана с ног до головы, словно сравнивая великолепный клинок и неказистое обличье его хозяина.

— Ривастан, — протянул он. — Что ж, имеешь право.

Сигмон приободрился: отношения Ривастана и вольного графства оставались хоть и не идеальными, но вполне дружескими. Капитан бросил:

— Звание?

Тан едва не выпалил в ответ, что он курьер, но вовремя сдержался. Дезертиров не любили во всех странах. Особенно не любила городская стража.

— Отец курьером был, — ответил он и, чтобы предупредить дальнейшие расспросы, добавил: — Давно. До смерти.

Капитан задвинул клинок в ножны и довольно кивнул. Стражники, все еще прижимавшие Сигмона к стене, ослабили хватку.

— Куда направляешься?

— В Гернию, — не стал запираться тан.

— Зачем?

— Работу ищу.

Капитан сочувственно покивал и прикусил длинный ус.

— Ну, тогда, пойдем с нами, — сказал он. — Там разберемся.

Сигмон напрягся: визит к страже не входил в его планы. Скорее всего, его собирались бросить в каталажку за бродяжничество или упечь на какие-нибудь работы. Махать кайлом в каменном руднике ему не хотелось.

Стражники, почувствовав недовольство, снова подхватили его под руки, видно решив в случае чего просто донести задержанного до караулки. Ростом они оказались выше тана да в плечах пошире, так что это им было вполне по силам. Капитан с ухмылкой глянул в лицо Сигмону и положил ладонь на рукоять меча.

Глубоко вздохнув, тан расслабился, решив не давать повода для драки. Четыре стражника, капитан — это пустяки. Он мог бы раскидать их в мгновение ока. Перерезать, как овец. Но тогда — прощай мечта о заработках и о собственном скакуне. Тогда началась бы настоящая охота: сопротивление страже каралось быстро и безжалостно. Если поймают — вздернут без разговоров на первом же дереве. Если не поймают, так поднимут на ноги сыщиков, начнут травить, разошлют описания пограничной страже. Привлекать лишнее внимание к своей персоне Сигмон не желал. Не хватало еще, чтобы кто-то прознал о его тайне, о чудовищной метке, перевернувшей всю жизнь.

— Ну? — осведомился капитан.

Сигмон выдохнул и покорно склонил голову. Пусть. Может, удастся вырваться. Ничего плохого он не сделал. Скорее всего, отберут меч да прогонят прочь. Клинок жалко, но своя шкура дороже. Много дороже всех клинков мира, какими бы расчудесными они ни были.

Так они и пошли: капитан чуть впереди, следом Сигмон. Его вели двое крепких стражников, под локоток, как барышню. Еще двое плелись следом.

— Сирота, значит? — бросил капитан на ходу.

— Да, — отозвался Сигмон, думая о том, что делать, если начнут вербовать в стражу.

— Проездом, значит?

— Проездом, — подтвердил тан, решив, что в стражу он поступит, если предложат, а потом, выбрав удобный момент, сбежит.

— Расчудесно, — отметил капитан и снова прикусил длинный ус.

Дальше шли молча. Ночные улицы столицы, освещенные фонарями и факелами, скоро остались позади. Патруль бодро шагал по темным закоулкам, пугая ночных воришек. Подозрительные личности тихонько отступали в тень и провожали патруль недобрыми взглядами. Сигмон лихорадочно перебирал в голове планы спасения. Он снова вернулся к мыслям о побеге. Пятеро стражников — сущие пустяки. Пара оплеух, и они разлетятся, как куклы, останется лишь подхватить меч и нырнуть в темноту. То, что вряд ли удалось бы на центральных улицах, тут сойдет с рук. Запросто. Вот только капитан, ушлый, судя по всему, служака, наверняка запомнил его лицо Описание преступника, его словесный портрет, мигом разойдется по всем постам — и внутри города, и среди охранников ворот, а может, доберется и до других городов графства. Если бежать, то капитана нельзя оставлять в живых. Солдатня — тупая челядь, они и свое-то лицо с трудом узнают, если зеркало поднести. А вот капитан… Сигмон досадливо поморщился. Убить человека просто так — не в бою, не в поединке — на это он решиться не мог. Рука не поднимется. «Откуда взялся этот капитан? — зло подумал он. — Зачем он здесь? Почему не десятник? Что этот щеголь тут делает?» Тан заскрипел зубами, вспоминая, как недавно уже шел под конвоем. Тогда его спас Риго. И вот снова ночь, снова стража… Кажется, это судьба. На этот раз придется действовать самому.