Сова была раньше дочкой пекаря. Ожирение, нервная анорексия и подавленная женственность - Мэрион Вудман

Это не означает пассивного принятия всего, что происходит, — это привело бы к мазохистскому страданию. Наоборот, это открытая фемининная реакция на жизнеутверждающий момент, исчерпывающее фемининное ДА, которое требует открытого выражения отваги, веры и любви человека. В этот момент она и субъект, и объект, так как добровольно открывается затмевающей «власти Высшего» (Лука 1:35). Божественный сын, которого она обретает в результате этого соединения, оплодотворит все ее дальнейшее Бытие.

Женщина, осмыслившая в этом таинство в своем сердце, никогда не будет просто производной ребра Адама, потому что она пришла к своей духовности не в результате рассудочного поиска; она не просто идентифицировалась со своим позитивным отцом-богом ценой своих фемининных инстинктов. Этот последний тип духовности может лишь фактически отрезать ее от жизни, от ее собственной фемининности и, что парадоксально, от ее позитивной маскулинности. В случае женщины истинное духовное переживание для должно со страстью проникнуть в ее тело, и ее податливость этой силе породит новое творение, новое отношение к ее непосредственному окружению. Непосредственность момента потребует от нее гибкости, мудрости и сострадания в каждой повседневной ситуации. Реальность наполняется смыслом в результате «пересечения с вневременным моментом»[160].

В работе «Женщины в Европе», впервые опубликованной в 1927 г., Юнг обращается к теме любви женщины:

Ее любовь требует всего мужчину — не просто маскулинность как таковую, но также и ее отрицание. Любовь женщины — это не чувство, как у мужчины, а волевой акт, который временами бывает ужасающе бесчувственным и даже может вынудить ее пожертвовать собой. Мужчина, любимый таким образом, не может убежать от своей низшей стороны, потому что он может отвечать на реальность ее любви только своей собственной реальностью. И эта реальность — не точное подобие, но верное отражение той вечной человеческой природы, соединяющей вместе все человечество, отражение высот и глубин человеческой жизни, общей для всех нас… Женщины все более и более осознают, что одна любовь может дать им полноценное достоинство, так же как и мужчины начинают интуитивно понимать, что только дух может придать жизни ее высочайший смысл. И те и другие ищут психических взаимоотношений, потому что любви нужен дух, а духу — любовь, для их завершенности… То, что находится на дне, — не просто предлог для дальнейшего удовольствия, но нечто, чего мы боимся, потому что оно настойчиво стремится играть свою роль в жизни более сознательного и целостного человека[161].

Женщина должна исцелить внутренние раны. Для этого ей нужны психические взаимоотношения, которые возможны только тогда (в соответствии с Юнгом), когда «между людьми существует психическое расстояние, точно так же, как нравственное поведение предполагает свободу»[162]. Отсутствие же отношений ведет к чувству духовного голода.

Фемининная психика реагирует на этот голод, потому что это функция Эроса — соединять то, что разъединил Логос. Сегодня перед женщиной стоит огромнейшая культурная задача — возможно, это станет истоком новой эры[163].

События последних 50 лет доказали истинность предсказания Юнга. К сожалению, дорога к фемининности прокладывалась слишком кружными путями, когда ею пытались овладеть, наложив на нее жестокие руки. Эти радикальные методы в конечном итоге приводят к жестокости, потому что сутью фемининного является его таинство, которое мы ни в коем случае не должны подвергать насилию, внезапно выталкивая его на яркий солнечный свет. Фемининное в конечном счете раскроет свою темную тайну, но всему свое время.Сейчас инкубационный период переживают многие женщины, которые, хотя и не присоединяются к группам протеста, тем не менее, исследуют свои «заключенные в тюрьму» чувства, пытаясь найти свой собственный путь к свободе. Джин Бейкер Миллер, описывая женщин в 1970-х, говорит:

В наше время мы чисто слышим о том, что людям не хватает аутентичности. Но мы мало осведомлены о том, что попытки достичь аутентичности для половины населения сопряжены с явным и прямым риском. Для женщин действовать и противодействовать в соответствии со своей собственной сущностью означает бросить вызов принятому отношению к ним и предписанному образу жизни. Движение к аутентичности также предполагает творчество, в непосредственной и глубоко личной манере[164].

Что значит открытие Восьмого глаза для понимания психологии женщины с ожирением? Юнг утверждал, что для западной психики Христос остается важнейшим образом самости и что утрата этого образа могла бы иметь громадные последствия[165]. Он видит одним из центральных образов христианства распятие, которое он интерпретирует как борьбу Христа за разделение образа Бога Ветхого Завета — борьбу, прообраз которой описан в Книге Иова[166]. Его «Ответ Иову» содержит в себе анализ того, что он считал особенностью христианского сознания. Юнг предположил, что неудача в достижении этого сознания путем установления различий между образом Бога Ветхого и Нового Заветов привела к регрессивной психологии, в которой принесение в жертву сына рассматривалось как добровольное и необходимое повиновение Богу Ветхого Завета. Отказавшись противостоять негативным сторонам Ветхозаветного Отца, Христос ортодоксальной теологии (рассматриваемый как архетип) символизировал лишенную свободы психику, ограниченную позитивным отцовским комплексом[167]. То, что теологи считают жертвоприношением, в этом контексте становится психическим убийством или, с точки зрения данного исследования, психическим самоубийством[168].

Для Юнга значения Христа как образа самости заключается в необходимости прожить столь же аутентичную жизнь, как прожил Христос[169]. Для женщины с ожирением это означает открытие ее собственной фемининности, которая необходимо включает в себя болезненную сепарацию от позитивного отца — посредством прямого столкновения с его темной стороной.

Трагедия женщины с ожирением заключается, с одной стороны, в потере ее собственной фемининной подлинной сущности, а с другой — в ее желании спасти Отца, взяв на себя Его темную сторону без какого-либо сознательного понимания того, что она делает. Пока она не осознает, что старается спасти свою собственную жизнь, она будет оставаться жертвой. Для понимания того, что на карту поставлена ее собственная жизнь, ей надо признать, что грехи родителей (и реальных, и архетипических) не должны принимать форму ее собственного неосознанного чувства вины. Ей следует открыть глаза на свою темную сторону и взять на себя ответственность за свою собственную Тень.