Звездная тень - Сергей Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему?
— Ну, мы с дедом поспорили, кто больше знает обисследованиях Тибета… ну, мне ещё надо столько всего прочитать, мы вечеромдуэль устраиваем.
Я уже и не рад был, что начал про это говорить. Подумаешь…ну, проиграл бы я деду, высмеял бы он меня…
— Трусишь просто, — вдруг сказал Ромка.
И что-то во мне, колючее и быстрое, выпалило, прежде чем яуспел его поймать:
— Кто бы говорил… плакса…
— А ты сволочь! Сам трус! — выкрикнул Ромка. — Мы Юркупозовём! А ты мне лучше не попадайся!..
Я кинул бибикающую трубку на стол. Потом схватил проклятуюкнижку и запустил о стену.
Вот и всё. Нет у меня больше друга. И не будет никогда.
А вот валяться не надо. Зачем я лежу на полу, в чужойкомнате, на чужой планете…
Так и получилось, Ромка. Ты у меня был единственным другом.Может, дед про то и не знал. И не хотел, чтобы мы рассорились. Только… такполучилось.
Стыдно-то как… И ведь ожидал я этого. Знал прекрасно, что впервый раз толком не получится. Во всех книгах написано, что вначале мужчинаплохо процесс контролирует, этому тоже учиться надо. А такого ловеласа из себястроил…
— Ты меня так хотел? — спросила Ната. Провела ладонью поспине. Она казалась разочарованной, но не сильно.
— Да, — хватаясь за спасительную соломинку, ответил я. —Наташка, прости…
— Ой, ну брось, даже приятно, когда парень так тебя хочет. Аспорим, я тебя сейчас…
Она засмеялась, навалилась на меня сверху, и неловкостьсразу куда-то делась, вновь вернулось желание, почему-то замешенное на мысли —каким теперь будет мир, он ведь изменится, не может не измениться после такого,у меня, наверное, на лице всё будет написано… и Лида тоже всё поймёт… не долженя сейчас о ней думать, это нечестно…
Встать. Нет, надо встать. Двигаться, смотреть на мир, а нена блеклые тени прошлого…
Наташка, прости, я и впрямь забыл. Тебе, конечно, всё равно.Ты уж точно меня забыла… знаю я твою любвеобильность. Но я тебя и правданемного люблю. Как первую свою женщину. Ты уж прости. На первых не женятся. Импросто благодарны. Но это ведь тоже немало…
— Итак, твои действия, курсант?
— Предупредительный выстрел по курсу.
— Так. Неопознанный самолёт не реагирует и продолжаетдвижение в сторону государственной границы.
— Ещё раз потребую следовать за мной… повторно произведувыстрелы по курсу.
— А не зацепишь самолёт-то?
Майор смеётся. Ему нравится загонять меня в тупик. Не точтобы он меня не любил — он со всеми так поступает. А уж тем более с лучшимикурсантами.
— Не зацеплю.
Вокруг качается небо. Старенькая спарка идёт надесятикилометровой высоте. Управлять положено мне, но майор отобрал штурвал.Ему нечасто удаётся полетать. А у меня ещё всё впереди.
— Кстати, на «шестьдесят седьмом» пушечного вооружения нет.Ты не пробовал делать предупреждающие залпы самонаводящимися ракетами?
Я молчу.
— Хорошо. Ты всё сделал по инструкции. Самолёт следует всторону границы.
— Запрашиваю землю.
— Тебе отвечают «действуйте по обстановке». Они всегда такотвечают, курсант. Запомни — ты стрелочник, и отвечать только тебе. Ну, иногдаещё тому вспотевшему от страха офицеру, что сидит на микрофоне…
— Приближаюсь к самолёту, чтобы установить тип.
— С равной вероятностью — пассажирский «Боинг», самолётрадиолокационной разведки или десантный.
— Я определю.
— Нет, курсант. Ночью, в старой машине… ничего ты непоймёшь. Твои действия? Десять секунд! Объект у нейтральной территории! Бериуправление.
Ну почему он разыгрывает древнюю историю корейского «Боинга»именно со мной? Почему? Именно со мной, чьи родители разбились… и никому неизвестно, была ли это простая усталость металла или не в меру старательныйпэвэошник…
Затерявшийся в небе на старой машине, измотанныйнерешительностью земли, помнящий об американском «карантинном поясе»,установленном в годы правления хунты, об осмелевших китайцах…
— Время!
— Огонь.
Я даже нажимаю кнопку пуска. Непроизвольно, успевая откинутьпредохранитель, качнуть самолёт — носом к несуществующему нарушителю — ивдавить красную кнопку до отказа…
Разумеется, ничего не происходит. Кнопка светится, но толчкаот стартующих ракет нет. Никто не подвешивает к спарке в пилотажном полётебоевые ракеты.
Майор отвечает не сразу. И в голосе лёгкое удивление.
— Цель поражена, курсант. Самолёт падает. Твои действия?
— Сопровождаю цель до контакта с землёй.
— Не боишься увидеть, что это было?
— Боюсь.
Майор вздыхает:
— Извини дурака, Петя. Веди на точку.
Я закладываю разворот, неуверенно, руки будто чужие, номайор не поправляет. Вокруг — только небо.
— Я обычно говорю, что это был пассажирский самолёт, —вполголоса произносит майор. — Нам… нам положено так говорить. Пыл охлаждатьзагодя. Стране не нужны инциденты…
Я молчу.
— Но тебе я скажу правду, — сухо и чётко сообщает майор. —Это был американский бомбардировщик.
Встаю. Уже встал.
Какой смысл сбивать бомбардировщик, уносящий свойсмертоносный груз обратно?
Прямой.
В назидание.
Ты понял, Пётр?
Я ещё не совсем пришёл в себя. Оглядел тесную душевую.Никого нет, только голос куалькуа в глубине мозга. Внятный и тихий шепоток. Яна планете Тени. Земля с её игрушечными проблемами — невообразимо далеко.
— Кажется. Что это было?
Постижение. Когда ты вошёл во Врата — произошло то же самое.Только ты этого не почувствовал. Я сделал всё грубее. Нарочито грубее.
Голова кружилась. И кружились, метались, заставляя сжиматьсясердце, воспоминания. Тени воспоминаний…
Теперь я знаю тебя гораздо ближе. Я тебя постиг — и смогуобъяснить. Представь, что ты взял в руки бумажный самолётик. Размахнулся иотправил лететь… Так действуют кабины Геометров. А теперь представь, чтовначале ты развернул сложенный лист бумаги. Прочитал всё, что было на нёмнаписано. Сложил заново. Это — Врата Тени.