Страж Раны - Андрей Валентинов

— Очередной Сен-Симон, — то ли в шутку, то ли всерьез заметил Тэд. — Сен-Симон и Лучи Смерти, которые превращаются в Лучи Счастья. Если я напишу об этом рассказ, его напечатает разве что наша газета «Пух и прах Индианы». Столичные такого не печатают…

— Да, вы правы, — согласился Ростислав. — Читателям это будет неинтересно, а врачи запрут нас… ну, хотя бы, в ту самую Казанскую лечебницу. Впрочем, до этой лечебницы надо еще дожить. Вопрос в другом — чем мы можем помочь Степану. Наталья Федоровна, как можно незаметно попасть в монастырь?

— Мы с Косухиным прошли подземным тоннелем. Они — новые хозяева — о нем не знали. Но теперь тоннель, понятно, перекрыт. Иных путей я не знаю… Тем более, после вчерашнего они увеличат охрану…

— Уже увеличили, — кивнул капитан. — Не исключаю даже, что они попытаются найти наше убежище. Господа, я военный… Если передо мной поставят задачу попасть в Шекар-Гомп — я доберусь. Один шанс из ста, но доберусь. Но вот где искать Степана?

— Не знаю, — чуть подумав, ответила Берг. — В Шекар-Гомпе огромные подземелья, много этажей. Я была только на одном. К тому же охрана…

— И все-таки придется рискнуть.

— Но, господа, — вмешался Тэд, — почему бы не спросить об этом здешних монахов? Уж они-то должны знать!

С Цронцангамбо удалось увидеться лишь днем. Он пришел вместе с другим монахом, помоложе, чтобы сменить Арцеулову повязку. Мазь подействовала — рана затянулась, боль больше не возвращалась. Поблагодарив монаха, Ростислав попросил Тэда спросить у Цронцангамбо о том, как лучше попасть в монастырь. Тот ответил тут же:

— Никак. Тот, кто ушел сегодня ночью, совершил чудо. Великий Гэсэр знал, кого посылать в Шекар-Гомп. Но чудеса не повторяются дважды.

— Мы должны помочь Стиву! — настаивал Валюженич.

— Да… — перебил монах. — Все утро я спрашивал совета. Я молился и ждал, и когда уже отчаялся, мне ответили…

Он помолчал, а затем взглянул Тэду прямо в глаза:

— Переведи своим друзьям. Мы не должны помогать тому, кого ты назвал Стивом. Посланец Гэсэра выполнил свой долг. Его путь окончен…

Валюженич, сбиваясь и запинаясь, перевел. Арцеулов скрипнул зубами и медленно встал, недобро глядя на монаха.

— Его путь окончен, — повторил тот. — Мне велели передать — не пытайтесь помочь тому, кто некогда получил в долг, а теперь его отдал…

— Как? — не понял капитан.

— Ваш друг просил у Того, чью волю я узнал сегодня, не торопить его душу на пути в Неведомое. Он хотел завершить два дела — спасти ту, что теперь вместе с вами, и узнать тайну Шекар-Гомпа. Он сделал это…

Цронцангамбо поклонился и медленно вышел из комнаты. Минуту все молчали. Тэд ерошил густые волосы, о чем-то усиленно размышляя. Берг смотрела куда-то в сторону, а затем негромко заговорила по-русски.

— Ростислав, надо идти сегодня же ночью, иначе можем опоздать. Пусть этот мальчик заснет…

Валюженич замер, затем поглядел на Наташу, перевел взгляд на Арцеулова и невесело усмехнулся. Было ясно — он понял.

— Тэд… — начал Ростислав.

— Да, Тэд… — похоже, американец хотел вспылить, но сдержался, заговорив медленно, почти равнодушно. — Тэд годится на то, чтобы служить переводчиком и охранять вход от бродячих собак… Ребята, все, что можно было высказать о моей скромной персоне, уже высказывали — хотя бы мой уважаемый отец. Но сейчас вы, похоже, не понимаете правил игры…

Теперь Валюженич говорил уже иначе — твердо и даже сурово:

— Ростислав, вы военный и, наверное, хороший военный. Но в монастырь вам не проникнуть, и вы решили героически умереть. Как я понимаю, чтобы вас не мучила знаменитая русская совесть. Вы, мадемуазель Наташа, тоже решили умереть — за компанию. А мальчика Тэда оставляете для продолжения образования в Сорбонне… Наверное, мне и вправду следует почитать Достоевского…

Арцеулов и Берг хотели возразить, но Валюженич резко махнул рукой:

— Мы, американцы — индивидуалисты. Каждый думает прежде всего о себе — и это правда. Но есть другое правило — джентльмен должен помогать джентльмену. Помогать, пани и панове! Когда человек болен, вы зовете врача, а не пехотного генерала. Сейчас вам нужен специалист…

— Извините, Тэд, — улыбнулась Наташа. — Я вас поняла, можете не продолжать, но как нам может помочь ваша археология?..

— Вы можете дать слово, что будете со мною откровенны?

— Ну, Тэд, — нетерпеливо бросил Арцеулов, — ну, извините нас…

— Ладно… Я пошел. Надо поговорить с Цронцангамбо. Между прочим, кое-что могу посоветовать сразу. Мистер Арцеулов, у вас есть вещь, которая нам обязательно пригодится.

Арцеулов бросил взгляд на стоявшие в углу карабины.

— Нет, — усмехнулся американец, — это лекарство для другого случая. Я имею в виду рог Гэсэра. Но не спешите, я должен кое-что узнать. Не смею командовать, но я бы продолжил наблюдение за монастырем…

— Да, — кивнул Арцеулов, вставая, — вы правы. Пойду на пост, а вы, Наташа, покуда отдыхайте. Будем меняться…

…Девушка кивнула, и по ее взгляду Ростислав понял, что она почувствовала то же, что и он. Слова Валюженича пробудили то, чему казалось, нет места у стен Шекар-Гомпа — надежду.

Степа очнулся в полной темноте, застонав от нахлынувшей боли — ныла ссадина на голове, болело ушибленное плечо и неизвестно когда ударенное колено. Вначале даже показалось, что он ранен, и ранен серьезно. Но справившись с первым болевым приступом, Косухин глубоко вздохнул и сообразил, что в общем-то дешево отделался. Его, похоже, даже не отлупили как следует — просто оглушили, притащили и бросили куда-то на твердый и холодный каменный пол. А вот куда именно — понять трудно. В помещении не было окон. К счастью, ни рук, ни ног Косухину не связали. Он смог обследовать свое узилище, быстро определив, что оно небольшое, квадратное, имеет мощную железную дверь с широкой щелью внизу, из которой сильно дуло. Отчего-то показалось, что тут все же несколько теплее, чем можно было ожидать от каменного мешка. Возможно, он находится глубоко под землей.

Итак, руки-ноги целы, голова вновь работала, значит, о полной капитуляции речь вести рано. Впрочем, Степа не собирался признавать поражения в любом случае, но между «не признавать» и «не быть» имелась все же разница. К счастью, в данном случае враги допустили, с точки зрения Косухина, серьезную ошибку: оставили его в живых, да еще дали время на размышления. А это уже кое-что.

Итак, он в плену. Пощады ожидать не приходилось, оставалось надеяться на чудо. Хотя бы на то, что классовый враг капитан Арцеулов вместе с классово чуждым и столь же классово безграмотным Тэдом каким-то образом вызволят его отсюда. Правда, шансов мало. Вернее, нет совсем. Ему помогли мандат и наглость, но второй раз такие вещи не проходят. Разве что Наташа что-нибудь подскажет…