На крутом вираже - Алексей Макеев

– Спешишь с выводами, лейтенант, – покачал головой Гуров. – Впрочем, мы все имеем такую привычку – спешить с выводами. И первый спешил я сам. Ведь я все первое время, когда приехал сюда, считал убийцей вот этого молодого человека, – ткнул он пальцем в сторону Виктора.

– Меня? – удивился тот.

– Тебя, тебя. И ты давал для этого поводы. Вспомни, как ты себя вел, как мы с тобой «пообщались» тогда в гараже. Ну, и про завещание ты знал. А ты сам понимаешь, что означают для тебя лично изменения в этом документе. Но я не хочу снова мусолить эту тему. В общем, вчера я понял, что был неправ, и ты тут ни при чем. Тогда я обратил внимание на Аркадия. И целые сутки был убежден, как и ты, что он – главный виновник всех здешних безобразий. И капитана успел в этом убедить, и тебя.

– И правильно сделали! – заявил Мироненко. – Нет никаких причин сомневаться в его виновности!

– Нет, есть такие причины! И знаешь, кто меня заставил изменить свое мнение? Вот он же, Виктор. Точнее, его показания о событиях сегодняшней ночи.

– Интересно, что же я такого рассказал, что заставил вас пересмотреть свое представление об убийце? – заинтересовался младший Селезнев. – Вроде я ничего такого не сказал…

– И мне интересно, что за такие важные показания у него были, – присоединился к свидетелю лейтенант Мироненко. – Не расскажете?

– Расскажу, но не сейчас, – ответил Гуров. – Мне самому еще надо все обдумать. Пока что прошу вас всех, особенно тебя, Виктор, и тебя, Аня, – повернулся он в сторону девушки, – придержать язык за зубами. Не надо говорить никому о том, что я не верю в виновность Аркадия Ширейко. Можно говорить, что я в ней сомневаюсь. И в твой план, лейтенант, относительно судьбы Ширейко мы внесем коррективы. Поднимемся сейчас наверх и снимем с секретаря наручники. И ты никуда его не увезешь. Надо, чтобы он оставался здесь до приезда адвоката Бориса Иртеньева. Так что никакого звонка Коптелову о присылке автозака делать не нужно, везти Аркадия Ширейко в Геленджик не потребуется.

– Вот и хорошо, что Аркадия не посадят в тюрьму, – произнесла Аня Коробкина. – Он, конечно, задавака, но мне его жалко. И я тоже не верю, что он убийца. Как-то не хочется в это верить. И все же одного человека нужно увезти сегодня в Геленджик.

– Кого же это? – удивился Гуров.

– Вас! Вы ранены, а лечиться отказываетесь. Пусть вас осмотрит врач там, в городе.

– Она права, – согласился с Аней Мироненко.

– Никуда я не поеду, – заявил Гуров. – Мне никак нельзя отлучаться из этого дома. Как вы не понимаете? События приближаются к развязке, и моя задача – сделать так, чтобы эта развязка привела к установлению и аресту убийцы. Никто, кроме меня, этого сделать не сможет. А вы говорите – уехать…

– Ну, если сами не хотите ехать, то давайте я хоть позвоню капитану, чтобы он привез нашего врача, – предложил лейтенант.

– Ладно, на это я могу дать «добро», – кивнул Лев. – Все равно нужно позвонить Коптелову, рассказать ему о событиях минувшей ночи. Так что ты звони, а я, пожалуй, пойду в свою комнату да посплю часок. Но сначала – Аркадий. Пошли, поднимемся к нему вместе. Ты понял, какую линию мы будем держать? Установка такая: против него имеются серьезные подозрения. Он у нас – главный подозреваемый. Но улик для его задержания и помещения под стражу недостаточно. Поэтому я считаю твои действия чрезмерными. Впрочем, я сам все это скажу.

Оперативники направились в комнату Ширейко. Здесь Гуров снял с секретаря наручники и изложил ему положение дел – изложил в том духе, как только что объяснял это лейтенанту.

– Так что вы пока свободны, – сказал он в заключение. – Но свободны только в пределах этого поместья. Покидать его границы я вам не разрешаю. Следствие продолжается, и вскоре я надеюсь окончательно все выяснить и составить полную картину всех событий. Тогда будет установлена виновность каждого, причастного к совершенным здесь преступлениям, и будут сняты ограничения с тех, кто ни при чем. А на других, наоборот, наложат ограничения свободы, и весьма суровые.

Если Лев ожидал горячего изъявления благодарности со стороны секретаря, то он ошибся. Аркадий отреагировал довольно сдержанно.

– Хорошо, что вы пресекли вопиющее беззаконие, которое допустил этот ваш сотрудник, – кивнул он в сторону Мироненко. – Я могу повторить лишь то, что уже говорил ему: к сегодняшнему нападению на вас я непричастен. Я не знаю, как одежда нападавшего и его нож оказались у меня под подушкой. Я вообще непричастен ни к каким преступлениям, которые здесь совершались. И надеюсь доказать свою невиновность.

– Весьма содержательная речь, – усмехнулся Лев. – Хоть сейчас можно с такой речью выступать в суде. Не знаю, сможете ли вы убедить судью. Меня вы, во всяком случае, пока не убедили в своей полной невиновности. Так что нам еще придется побеседовать.

После этого оперативники спустились в комнату Гурова.

– Прежде чем завалиться на боковую, хочу кое в чем удостовериться, – сказал он. – Во-первых, прошу меня разбудить сразу, как приедет Коптелов. Во-вторых, хочу спросить: а ты сможешь продержаться на ногах до его приезда?

– Вы хотите, чтобы я продолжал сторожить комнату Ксении? – спросил Мироненко.

– Не только комнату, но и саму Ксению. Если она захочет куда-нибудь пойти – допустим, на пляж, – ты должен находиться где-то рядом.

– А если она будет против? – спросил лейтенант. – Скажет, чтобы я убирался подальше?

– Тогда объясни ей положение дел. Скажи, что ей угрожает опасность. Ей и ее отцу. Но мне кажется, что угроза для нее – больше. В конце концов, сошлись на меня. Так ты выдержишь еще два часа дежурства?

– Я не два, а все шесть часов выдержу, – ответил лейтенант. – Тем более уже день на дворе, что тут сложного, немного подежурить?

– Тогда ступай на свой пост, а я постараюсь немного подремать.

После ухода лейтенанта Гуров лег и через две минуты уже спал. У него накопился большой недосып, так что он проспал беспробудно почти три часа. Но когда кто-то потряс его за плечо, ему показалось, что прошло всего несколько минут.

– Что, уже? – спросил он, не открывая глаз.

– Да, товарищ полковник, вы сами просили вас разбудить, когда капитан приедет, – раздался голос Мироненко. – А они с врачом только что приехали. Я капитану тут вкратце рассказал, что у нас ночью произошло. У него к вам много вопросов. И врач хочет вас срочно посмотреть, если надо, сделать перевязку.

– Это хорошо, что у человека много вопросов, – уже вполне бодро произнес Лев. – Сейчас, лейтенант, я только умоюсь, оденусь и буду готов отвечать на любые вопросы и подвергаться медицинским процедурам. Хоть пресс-конференцию с операцией устраивай. А еще мне нужно будет сделать несколько звонков и отдать пару распоряжений. Да, а криминалист из Краснодара еще не приехал?

– Нет, его пока нет, – ответил лейтенант. – А врач дожидается в коридоре.