Легион. Кн. 2. Неопознанная - Ками Гарсия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он хочет что-то сказать!
– Я и гроша ломаного не дам за его слова, пока он не повторит их в аду. – Габриэль оттолкнул меня.
Голова мужчины повисла, как у пьяного.
– За грехи, совершенные мной, я прошу прощения… – пробормотал он с тем же русским акцентом.
– Почему у него изменился голос? – спросила Элль, держась поодаль.
– Думаю, парень, которым завладел Андрас, пытается прорваться наружу, – предположил Лукас.
Димитрий махнул рукой:
– Отойдите подальше!
Габриэль вообще не обратил внимания на Лукаса, смотрел только на Димитрия.
– Необходимо убить Андраса прямо сейчас.
– Ты говоришь об обряде экзорцизма? – уточнил Прист.
Габриэль смутился:
– Изгнать такого сильного демона, как Андрас, невозможно.
– Но как ты убьешь демона, не причинив вреда человеку, в которого он вселился? – недоумевала Элль.
Димитрий посмотрел ей в глаза:
– Никак.
– Но вы не можете убить невиновного человека! – возмутилась я.
Димитрий подошел к клетке, рванул воротник рубашки докера и открыл татуировку на его шее. Нож с каплями крови на лезвии.
– Знаешь, что это? Русская тюремная наколка. Она означает, что невинный человек был наемным убийцей. А количество капель крови – это число убитых им людей. Хочешь пересчитать?
Я вздрогнула.
Лукас вышел вперед и загородил меня:
– Почему бы тебе не взять на заметку, что Кеннеди пропустила курс по тюремным наколкам и криминальной истории?
Алара яростно уставилась на Димитрия:
– Зато ты, похоже, в этом большой знаток.
Димитрий провел ладонью по своим золотистым волосам и закурил очередную сигарету.
– Вы не понимаете, как все это действует. Сейчас Андрас постоянно нуждается в каком-нибудь теле.
– Что означает: если мы убьем тело, он умрет вместе с ним, – добавил Габриэль.
– Тело, о котором вы говорите, – человек, – напомнила Алара.
Димитрий отошел в сторону и наклонился, чтобы погладить Бира. Пес зарычал, и Димитрий попятился.
– Как только Андрас поглотит достаточно душ, он окрепнет и обретет свой истинный вид.
– И тогда уже не будет возможности убить его, – закончил Габриэль. Он посмотрел на Лукаса, Джареда, Приста и Алару, внимательно, по очереди. – Если вам так хочется быть членами Легиона, пора начинать действовать как легионеры. Никто из ваших родных не позволил бы этому парню уйти отсюда с чудовищем внутри.
Алара вскинула голову:
– Моя бабушка нашла бы другой способ.
Димитрий положил руку на плечо Габриэля, призывая к спокойствию, и Габриэль отвернулся.
– Имани Сабатьер убила бы Андраса голыми руками, если бы знала, что это единственный способ уничтожить его, – отрезал Димитрий.
– Ты ничего не знаешь о моей бабушке… – Голос Алары надломился.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, обо всех членах ваших семей. – Димитрий загасил сигарету о стену. – Я же не говорю, что это легко. Но Легион черной голубки и иллюминаты ставят превыше всего одну цель: защитить наш мир от демона, который рвется захватить его. И если цена тому – жизнь одного человека, одного убийцы, которым нужно пожертвовать, чтобы спасти миллионы, я это переживу.
Но оставался еще один вопрос.
Переживем ли мы?
Я не была согласна с Димитрием, но я уже видела малую толику того, на что способен Андрас. И даже вообразить не могла, что он сделает, став сильнее.
И если он откроет врата ада, сколько его «друзей» окажется за ними?
Сотни?
Тысячи?
Нам с трудом удалось приостановить Андраса, демона, ослабевшего после столетий плена. Как же нам выстоять против него, когда он наберется сил?
Джаред скрестил руки на груди и прислонился к стене.
– Димитрий прав. Мы не можем рисковать.
– Значит, ты готов убить? – выпалила я, не успев осознать, что говорю.
– Да разве мало людей уже умерло? – спросил брата Лукас.
– Я не об этом, – ответил Джаред.
– Он хочет сказать, что у нас нет выбора, – неуверенно произнесла Алара.
– Выбор есть всегда, – повторила я мантру, которую мама вбивала мне в голову с детства.
Ее слова осели во мне, как камень на дне желудка.
Она выбрала ложь мне и папе.
Моя мама сделала плохой выбор, осознанно или нет.
Как и я.
– На такое я не подписывалась. – Элль повернулась к Джареду с ледяным выражением лица. – Что ты собираешься делать? Выхватишь охотничий нож и вонзишь ему в сердце?
Я чувствовала себя виноватой перед Элль. Ей бы отправиться на вечеринку, кокетничать с парнями, отчаянно мечтающими о свидании. А она вместо этого подвергалась нападению паранормальных сущностей и удирала от демона. И теперь небритый курильщик и парень с ужасным костяным хлыстом требуют, чтобы она стояла и смотрела на убийство.
Джаред нахмурился:
– Я только хочу разобраться, прежде чем пострадает кто-нибудь еще.
Димитрий достал что-то из кармана куртки и зажал между пальцами.
Шприц.
– Никто никого не станет бить ножом в сердце. Мы не уроды. – Он слегка нажал на поршень, и на конце иглы появилась капелька прозрачной жидкости. – Мы лишь стараемся остановить его.
Андрас, или русский убийца, – трудно сказать, кто из них смотрел на нас, – застонал от боли.
Лукас показал на иглу:
– Это не способ.
– Прошу, – умоляюще простонал преступник.
Габриэль щелкнул хлыстом, и светлые кости обвились вокруг ноги убийцы.
– Закрой рот!
Габриэль дернул за ручку хлыста, кости сжались вокруг ноги.
Пленник резко поднял голову, затем постепенно выпрямился: движение мышц началось с ног и поднялось к торсу, как течение. Безжизненные черные глаза демона уставились на нас, уголки рта изогнулись в ядовитой улыбке.
– Поосторожнее, Габриэль, – заговорил Андрас, и русский акцент сразу исчез. – Когда я вырвусь отсюда, первым делом отрежу тебе язык.
Габриэль отдернул хлыст и снова взмахнул им. Косточки змеей обвили шею Андраса.
– Больно, да? Чтобы сделать Азазела, понадобилось четыреста сорок семь косточек демонов.
«Азазел? Он так назвал свой хлыст?»
Губы Габриэля изогнулись в жестокой улыбке.