В Буэнос-Айресе - Александр Афанасьев

На обратном пути — Сикерд заехал в магазин, где торговали съестным, взял первое что попалось — водка, кажется. Ему было сильно не по себе.

П…ц.

Вляпались.

Какого хрена он только в это полез, ну какого хрена?

Он сидел в машине. Смотрел на идущих по улице людей. И не мог понять.

Какого хрена?!

Костенко сказал слишком много. Е…ный пророк, мать его. Такого типа люди не могут держать все в себе, им противопоказана тайная деятельность, она им претит. Им надо выступать, надо нести в мир свои идеи, надо потрясать…

Его нетрудно было расколоть, потому что он нуждался в доказательстве того, что в США остались люди, которые его понимают и поддерживают. В нем, Сикерде — он нашел такого человека. Думал что нашел.

Адамидиса убили по его приказу, это точно.

Господи, он же псих. Крайне правый псих с властью, пусть небольшой, но властью. Пока, б…, небольшой.

Хотя… а каких еще людей выпускает Школа Америк?

Проблема в том, что надо что-то делать. На станции не поверят. Они уже не верят — а сейчас будут защищать свою позицию, потому что иначе — это их недосмотр, приведший к гибели офицера.

А Костенко если поймет, что перед ним не единомышленник, а предатель — попытается убрать. Он и Адамидиса убил, потому что подумал, что тот его предал. Предал, как он считал, их общее дело.

Мать твою…

Сикерд отхлебнул из бутылки.

С такими людьми работает только одно — говори им, что они правы. Они нарциссы, они нуждаются в постоянном подтверждении того что они правы.

А он наговорил более чем достаточно.

Что делать?

Бежать.

Точно, прямо сейчас — бежать. Обратно, сразу в аэропорт и в Перу или в Колумбию. Только там, в относительной безопасности что-то делать.

Интересно, это он один такой — или в посольстве есть еще?

Раньше было проще — все были на одной стороне. Когда дело касалось дела — все были заодно. Сейчас — свой стал хуже врага, когда дело касается политики. Люди готовы подставлять друг друга…

Бежать.

Забрать деньги, паспорт из отеля и ходу.

Нет, ни хрена!

Через аэропорт нельзя. Костенко контролирует аэропорты. Мало ли как он может контролировать вылеты. Поняв, что его собеседник улетает — он сразу все поймет.

Три бордер[24]!

Точно — три бордер. Три бордер, или трипл фронтера по местному — это пограничная зона между Бразилией, Аргентиной и Парагваем. Ее построили, рассчитывая на то, что на парагвайской стороне стоит огромная ГЭС, и под дешевую электроэнергию можно будет построить промышленный район. С промышленностью что-то не задалось, зато район стал настоящей меккой криминала. В Парагвае — полно бандитов, в Бразилии их еще больше. Контрабанда кругом. Наркотики. Как оказалось, проще возить товар из Китая и потом раскидывать его через зону совместного ведения, пользуясь тем, что у трех стран разные таможенные пошлины. У Аргентины до недавнего времени они были выше всех, она пыталась рынок защищать, развивать импортозамещение. Получилось не очень, но на контрабанде многие поднялись. Из того района — можно улететь как угодно и куда угодно. Со стволом, без документов, если ты в розыске — пофиг, только плати.

Вот он туда и рванет. Там полно перевозчиков, наймет самолет до Перу или до Колумбии. Там в обратный путь многие пустыми летают… возьмут пассажира. Тем более он знает что сказать. А …

Только вещи забрать из гостиницы — время пока есть. Потом на машине — туда.

В гостинице Сикерд не стал пользоваться лифтом, пошел на пожарную лестницу, взбежал наверх почти бегом. Осмотрелся… вроде никого. Открыл дверь… держа руку в кармане на всякий случай — и замер. В коридоре стоял человек, которого он никак не ожидал тут увидеть, и которого он вообще не ожидал увидеть.

И у него — был пистолет.

— Ты что здесь делаешь?

— А ты? — спросил я, не опуская ствол — ты, кстати, заходи, не стой в дверях. И руку из кармана вынь, а то скверно выглядит.

— Ты же мертв, — сказал Сикерд.

— В смысле — мертв?

— Ты же погиб на Украине.

— О как! Ну, в таком случае, ты говоришь с тенью отца Гамлета. Да ты заходи. Слышишь, идет кто-то.

Вот кого Сикерд хотел сейчас видеть в последнюю очередь — так это русского…

Русский поймал его на связях с наркомафией и заставил работать на российскую военную разведку — ГРУ. Русские не особо докучали последнее время, у них какая-то реорганизация была, связанная со Скрипалем и некоторыми другими провалами. И вдруг — русский здесь, в Аргентине…

Что ему тут надо?

Сикерд прикрыл дверь.

— Проходи в комнату. Давай, выпьем. Только глупостей не делай.

— Убери ствол, — прокашлялся американец.

— Уберу. Когда надо будет. Проходи, проходи…

Сикерд уже успокоился. То, что русский не будет его убивать — это сто процентов. Ну, почти сто. Какой смысл? Да и нелегко сейчас русским, им любое лыко в строку, зачем им убийство американца.

Сдать ему информацию, ровно столько, сколько нужно чтобы он отстал. После чего— валить, как и задумано.

Да. Все правильно.

Он достал руку из кармана.

…

Американцы…

Американцы не умеют таить, и в этом их проблема. Они слишком простые и прямые. Их так легко разгадать… не то, что мы, европейцы. Мы-то знаем, чтобы выжить, надо уметь таить…

— Давно в городе?

— Два дня.

— Я дольше… И мы оба понимаем, зачем я здесь, так?

Сикерд показал на бар.

— Что будешь?

— Ничего. Так как насчет покаяния?

— Ты о чем?

— О чем? Как насчет того, что мы, моральные уроды, подкинули кокаин в посольство России, чтобы потом рассказать всему миру, что Россия торгует наркотой.