Тьма в хрустальной туфельке - Дж. Дж. Харвуд

Хлопнула дверь. Все они поднялись, чтобы посмотреть, и Элеонора увидела свой саквояж. Вода тихо стекала с него на мраморный пол.

Миссис Филдинг положила ладонь на плечо девушки и тихо проговорила:

– Уверена, это к лучшему.

Вот и всё. Никакой больше камеристки. И единственное, по чему Элеонора будет скучать, – это по высокой оплате и ужинам в отеле. Но, по крайней мере, теперь она сможет приглядывать за Ифе.

В третий раз дверь хлопнула намного позже. Чистая и сухая, Элеонора лежала в постели и прислушивалась к крикам, доносившимся из кабинета мистера Пембрука. И когда дверь хлопнула, она понятия не имела, кого на этот раз принесло с дождя.

Как только в доме стало тихо, Элеонора спустилась в библиотеку. Каждый раз, стоило ей закрыть глаза, она видела кровь, залившую землю. Девушка отчаянно нуждалась в чём-то, что могло заглушить крики у неё в голове.

Элла тихо кралась по коридору. Да, ей нужна была сказка из тех, что читала ей миссис Пембрук. Всё тело болело, а ноги подкашивались. Сегодня она не сможет уснуть, если не поверит, что уродство может превратиться в красоту по одному только волшебному слову, а доброта и благородство непременно будут вознаграждены. Если её голова будет забита замками, стоящими в снегах или расположившимися на дне морском, ни для чего иного не останется места.

Что-то холодное ударилось о её ногу. Элеонора зажала рот ладонью, чтобы не закричать. «Что-то» подпрыгнуло и покатилось по коридору, и девушка побежала следом. Если миссис Филдинг услышит шум… или, что хуже, если мистер Пембрук услышит…

Элеонора схватила предмет и бросилась в библиотеку, чтобы как следует рассмотреть.

Это оказалось кольцо. Кольцо Фелисити.

Девушка отпрянула. Кольцо упало на пол и откатилось в сторону. Свеча Элеоноры тоже упала и, ударившись об пол, сломалась пополам. Девушка едва обратила на это внимание. Всё, что она видела, – внезапная темнота и стены библиотеки, давящие на неё.

Её желание было исполнено, а чтобы оно сбылось, потребовался этот ужасный несчастный случай.

Все эти люди погибли из-за неё…

Колени подогнулись. Миг падения словно растянулся, и ей казалось, что она стоит на виселице и дверь в подпол под ней распахивается. Но когда девушка ударилась о пол, то едва почувствовала.

Все эти люди…

В груди рождался странный звук – полустон, полувой. Так могла взвыть собака, которую кто-то сильно пнул. Элеонора зажала рот обеими ладонями, пытаясь заглушить крик. Она чувствовала, как дрожат пальцы.

Она не просто убила людей – она покалечила их. Сломанные кости, когда пассажиров буквально выбрасывало из экипажей. Конечности, раздавленные под копытами лошадей… Всё это сделала она. Это Элеонора сорвала колёса экипажей с осей и заставила возниц слетать с мест, когда они пытались сдерживать лошадей. Это она ломала шеи пассажиров, сбрасывая людей в грязь. Она сделала всё это одним только словом… Всё это случилось по её вине.

По её вине. Черноглазая женщина говорила правду: все желания исполнялись только с чьей-то смертью. «О господи…» Почему она вообще попыталась? Как она могла быть настолько глупа?

Жалобное скуление застыло в горле. Элеонора прижала ладони к губам сильнее, отчаянно пытаясь сдержать внутри свою скорбь и ужас. По лицу лились слёзы. Казалось, вместе с ними вытекало всё тепло, вся надежда, и мысли смешались, сливаясь в одну отчаянную литанию: «Простите, простите, я не хотела, о господи, я не хотела…»

– Элла?

Кто-то сел рядом с ней на корточки… Их было двое. Они пытались помочь, но девушка не могла отнять ладони ото рта. Просто не могла, иначе они услышат, что она сделала, и тогда, господи, что же ей делать тогда…

– Всё хорошо, Элла. Давай поднимайся.

Две пары рук подхватили её под локти и помогли подняться. Девушку осторожно проводили вниз по лестнице для слуг, и только когда она увидела соломенный матрас на кухне, то поняла, кто был рядом. Дейзи и Ифе присели перед ней. Обе выглядели очень встревоженными.

– Плита всё ещё горячая, – прошептала Дейзи. – Я погрею чай.

Служанка поднялась и пошла к плите. Бережно Ифе отвела руки Элеоноры от лица. Кожа запульсировала.

– Господи, у тебя такие холодные руки, – тихо проговорила Ифе.

Элеонора уткнулась в плечо подруги и всхлипнула.

Больше желаний не будет.

Элеонора провела ночь на кухонном полу, устроившись на краю соломенного матраса Ифе. К тому времени, как холодный серый рассвет заскользил по грязному оконному стеклу, девушка приняла решение. Черноглазую незнакомку невозможно было провести. Элеонора больше не желала пытаться. Она не станет причиной нового кровопролития.

И она найдёт другой способ выбраться из особняка Гранборо.

Одеваясь, девушка обдумывала варианты. Всегда оставалась возможность выйти замуж, но из брака тяжело сбежать, если что-то пойдёт не так. Она могла бы открыть своё дело – например, читать и писать людям письма. Да и швеёй она была очень неплохой. Но для своего дела нужны были деньги, а ей так и не заплатили. Кроме того, Элеонора не могла взять с собой Ифе и Дейзи, а оставлять их одних в Гранборо не собиралась. И её всё ещё мучила мысль, что она никогда не станет настоящей леди – миссис Пембрук не хотела бы, чтобы она сдавалась, – но лучше уж так, чем никогда отсюда не выбраться.

Элеонора растопила печь и придумала план. Она подделает рекомендации для них троих – для себя, Ифе и Дейзи. Да, будет рискованно. Нельзя ведь было использовать ту дешёвую бумагу, которую миссис Филдинг держала в своей комнате, – серую и мягкую, которую и трогать-то боязно. Нет, ей понадобятся бумага и конверты из кабинета мистера Пембрука и его индийские чернила[26]. Элеонора понятия не имела, что должно быть написано в рекомендательном письме, и никогда не видела подпись мистера Пембрука, но должна была попытаться.

Ифе поднялась, как можно тише затянула корсет и надела форму поверх сорочки. Пройдя мимо всё ещё спящей Дейзи, ирландка коснулась плеча Элеоноры.

– Тебе уже лучше, Элла? – тихо спросила она.

Ифе всё ещё была бледна и встревожена. Элеонора ощутила прилив невероятной нежности – даже после всего, что заставил её вытерпеть мистер Пембрук, Ифе думала о подруге.

Элеонора крепко обняла ирландку:

– Спасибо, Ифе. Прости за вчерашнюю ночь.

Как же дорого ей далось возвращение в Гранборо, где она могла защитить Ифе. И будь Элеонора проклята, если оставит подругу гнить здесь.