Черный дракон - Седжвик Джулиан

В сарае темно и тихо. Стоит густой запах рыбы, плесени и влажной древесины. В свете, падающем из открытой двери, виден письменный стол с лампой и разрозненная офисная мебель, а дальше темнота.

– Эй! – кричит Дэнни, и кажется, что мрак поглощает его голос.

Он включает настольную лампу, видит кучу бумаг, заполненных китайскими иероглифами, несколько навигационных карт. Дэнни осторожно роется в них, прищурившись, пытаясь разобрать что-нибудь среди непонятных значков. На одном листе он замечает ряд цифр – похоже, время в двадцатичетырехчасовом формате. Таблицы приливов? Расписание движения кораблей?

Среди бумаг он замечает наполовину обгрызенное яблоко – его белая мякоть быстро коричневеет на влажном воздухе.

– Тут кто-то сегодня был. Совсем недавно, – говорит он, быстро перебирая листы пальцами, надеясь найти что-нибудь полезное. Не может быть, чтобы они проделали весь этот трудный путь напрасно! Должна быть какая-то новая зацепка…

И вдруг он замирает. От того, что он увидел, у него перехватило дыхание. Он подносит к свету хрустящий лист факсовой бумаги. Изображение не слишком четкое, но он сразу узнает это лицо. Еще бы! Ведь оно его собственное! Это школьное фото, сделанное в «Болстоуне» в первую неделю его пребывания там, когда он чувствовал себя совершенно потерянным. Испуганно выпученными глазами он смотрит прямо в камеру, и деланая улыбка не скрывает беспокойства. «Тут любой поймет: на этом лице написан настоящий ужас, – думает он. – Ничего себе!» Дэнни уже почти оправился от первого шока, и только факсовая бумага едва слышно шелестит в его чуть-чуть дрожащей руке.

– Погляди-ка на это, майор.

Стоявший на страже у приоткрытой двери Замора подходит к Дэнни, смотрит на фото и чертыхается сквозь зубы.

– У них моя фотография! – восклицает Дэнни.

Но на самом деле это его не слишком сильно удивляет. Фотография только подтверждает то, что он и так чувствовал за последние дни все сильнее. С тех пор как вихрь событий подхватил его, закружил и понес, все вело его сюда, к этой минуте.

– Но что им от меня-то нужно?

В его голосе скорее возмущение, чем вопрос. Он бросает листок на стол. Карлик морщится:

– Давай не будем делать поспешных выводов, no?

Дэнни смотрит на Замору.

– Они гоняются за мной, – спокойно говорит он. – И ты с самого начала догадался, так ведь? Ну или довольно давно. Я же знал, что ты чего-то недоговариваешь!

– Мистер Дэнни, это были просто догадки. И я не хотел тебя пугать.

– Я уже не ребенок.

– Claro![36] Знаю, друг, – майор хлопает его по плечу. – Это я прекрасно знаю.

– Давай быстро тут все обшарим и пойдем отсюда.

В дальнем конце комнаты они видят открытую дверь, а за ней еще более густой мрак.

На стене на гвоздике висит фонарь, а рядом в полутьме – большая карта, пришпиленная кнопками к облезающей гипсокартонной плите. Дэнни включает фонарик и в его мерцающем желтом свете высматривает на карте теперь уже знакомые места: Коулун, остров Гонконг, пик Виктория, Ченг-Чау. С последнего, вероятнее всего от пирса, у которого они сейчас находятся, во все стороны через Южно-Китайское море расходятся красные линии.

Он решает рассмотреть, куда они ведут. Вот одна идет мимо островов Лантау и Ламма к еще какому-то острову неподалеку от Гонконга. А другая, петляя, уходит куда-то гораздо дальше. Дэнни проводит пальцем по ее изгибам, подсвечивая фонариком, и узнает, что она приводит к одинокому архипелагу посреди моря – островам Ваньшань – и здесь начинает снова петлять от одного острова к другому.

У двух островов, расположенных в отдалении от прочих, стоят карандашные крестики. Красная линия к этим островам не подходит.

– Крестики? Любопытно, – говорит Замора. – Не там ли следует искать нашу Лору, раз ее здесь нет?

Заглянув в темное помещение за дверью, Дэнни кивает:

– Надо осмотреть другие сараи, а потом найти Рикара и рассказать ему, что мы узнали.

– И еще попытаться найти мисс Син-Син.

Фонарик вдруг начинает мигать. Дэнни стучит им об косяк, чтобы взбодрить садящиеся батарейки. В тусклом, но ровном свете он осматривает вторую комнату. Здесь рыбацкие сети, бакены, стулья, пластиковые ящики. Все покрыто плесенью и пылью. Дышать тут еще труднее.

Среди хлама узкий проход. На ближайших к нему предметах в пыли видны следы чьих-то рук. Дэнни светит в проход фонариком. На полу две длинные неровные линии, как будто сюда что-то втащили или, наоборот, выволокли наружу.

Замора кивает. Посередине комнаты на полу лежит окровавленная рука. Дэнни уже было подумал, что самые страшные его опасения подтвердились, но, сделав шаг вперед, он убеждается – это всего лишь старая резиновая перчатка.

«Дыши ровнее, – говорит сам себе Дэнни. – Нужно успокоиться. В следующем сарае мы точно найдем Лору, или логово «Черного дракона», или… свою смерть. Но если бы Лора была там, она бы отозвалась. Разве что она не может отозваться».

Дверь в следующий сарай обита железными пластинами и заперта на три тяжелых засова будто тюремная камера. Они прислушиваются – но слышат только собственное сердцебиение и шорох прибоя снаружи. Пытаются заглянуть в крошечное окошко – и видят только свои отражения. И даже когда Дэнни посветил в него фонариком, за грязным стеклом невозможно ничего разобрать.

Они отодвигают засовы – отлично смазанные, они скользят совершенно бесшумно – и открывают дверь. У Дэнни мурашки бегут по спине. «Ну что ж, будь что будет». Здесь пахнет еще хуже, чем во всех других сараях. Чем-то отвратительным, что пробуждает животный инстинкт бежать, прятаться, рождает чувство опасности. Но кроме этого Дэнни улавливает в воздухе знакомую нотку.

Лорины духи!

Никогда прежде они не радовали его так, как сейчас. Как будто она здесь, совсем рядом, прячется в темноте. Так и кажется, что вот-вот окликнет его.

– Лора?

Он обводит помещение фонариком.

Голые стены, а окна, за которыми едва виднеются чернеющие холмы вдалеке, забраны решетками.

– Майор, она была здесь, – говорит Дэнни, и в его голосе смешивается радость и разочарование. – Была!

Он еще раз осматривает стены – вдруг на них что-нибудь написано? «Лора должна была оставить мне какую-нибудь подсказку, как раньше…»

Но ничего нет.

Фонарик снова мигает, Дэнни отчаянно им стучит, и тут внезапно вспыхнувший луч высвечивает тело Чарли Чоу.

Он лежит в пыли на цементном полу, руки и ноги связаны проволокой, шея вывернута под неестественным углом. Вся рубашка пропитана спекшейся кровью, а в виске чудовищная рана от ружейного выстрела. В остекленевших, ничего уже не видящих глазах навсегда застыло удивление.