Холод. Студеное дыхание - Сергей Тармашев

– Так мы ничего нужного с собой не брали, – раздалось в ответ. – Винтовку я забрал. И ледоруб.

– А где же Майк Батлер, старче? – глубокомысленно вопросил головорез.

– Я здесь!!! – заорал Майк. – Я остался внизу! Вытащите меня отсюда! Я здесь, сэр!

– Майк Батлер?! – в ужасе спохватился Логан, хватаясь за голову. – Святое дерьмо! Точно! С нами же был Батлер! Полярник! Наш брат!

Из люка упала дикарская верёвка, и высунулся полярный дед с фальшфейером в руке.

– Батлер, сынок! Ты здесь? Что ж ты молчишь?! Давай, обвяжись верёвкой, нам пора возвращаться!

Дорога назад показалась Майку вдвое короче. Самостоятельно идти он не мог, его посадили на сани и велели внимательно следить за коробом с инструментом и прочей поклажей. К великому счастью Майка ему не пришлось рисковать жизнью, находясь рядом с детёнышем кровожадного мутанта. Разумеется, Майк прекрасно понимал, что детёныш не в состоянии загрызть человека. Но он вполне способен вцепиться в арктическое снаряжение и повредить шину обогрева. А это гарантированное увечье или даже смертельное переохлаждение. Поэтому когда косматый жлоб заявил, что понесет мутанта лично, и затолкал за пазуху, Майк искренне порадовался этому. Головорез впрягся в сани, полярный дед уперся в корму, и они покинули тоннель, пробитый медведем в снежной толще. Всё вокруг вновь захлестнул беснующийся поток завывающего снежного месива, и Майку пришлось нелегко. Находящиеся без движения конечности сильно мёрзли, и весь обратный путь он невыносимо страдал от вгрызающегося в плоть Холода. Радовало лишь то, что ветер на этот раз действительно бил в спину, и общая скорость перемещения возросла.

Теперь, когда в глаза не нёсся непрерывный поток снежного абразива, а ноги и легкие не разрывались от натуги, Майк смог разглядеть окружающую местность получше и собрал для госсекретаря ценную информацию. Антенное поле, перенесшее несколько Воронок, нуждалось в серьёзном обслуживании. Массивные спутниковые тарелки, локаторы, магнитометры и прочее оборудование несли на себе следы многочисленных повреждений, больше всего досталось антенным мачтам и решеткам. Лес конструкций оказался захламлен рухнувшими штангами, оборванными растяжками, обломившимися мачтами и обилием фрагментарных обломков, выгрызенных взбешенной стихией из всего подряд. Приходилось признать, что полярные деды правы – ХААРПу требуется капитальный ремонт, а это подразумевает большое количество персонала…

Очередной порыв бурана вздыбил вокруг новое снежное облако, и Майк плотнее сгруппировал своё многострадальное тело, тихо постанывая от боли в ноге. Ничего, в этом даже есть свой плюс: раз ступня болит, значит, тепловая шина исправна, и ампутация ему не грозит. Зато вследствие травмы Майку больше не придется рисковать жизнью, бегая по кишащим огромными мутантами антенным полям. Теперь эти полярные ублюдки наконец-то оставят его в покое.

Через час впереди, из уносящегося вдаль потока снежной пыли, показалась бетонная стена, и косматый громила выпрягся из саней. В первую секунду Майк забеспокоился, подозревая опасность, но вскоре оказалось, что они достигли здания Барбекю. Как варвар ориентировался в условиях почти полного отсутствия видимости, было совершенно не понятно, но они действительно вышли к той самой стене АЭС, откуда уходили в сектор ХААРП. А ведь на всём протяжении пути из-за сплошного снежного месива, беснующегося вокруг, Майк не смог разглядеть ни одного строения, которое могло послужить ориентиром. Наверняка, головорез возвращался по своим же следам.

Косматый жлоб велел Майку и Логану ждать у стены, после чего отыскал свисающую с крыши верёвку и влез по ней наверх. Пришлось ждать, когда он вернется, и к тому моменту, когда это произошло, Майк от холода не чувствовал ни рук, ни ног. Встать с саней самостоятельно не получилось, и варвар обвязал его верёвкой прямо в сидячем положении. Майка втянули на крышу, дважды чуть не уронив с высоты в десяток ярдов, и руководящий подъемной командой Логан велел рекрутам отнести его внутрь. Батлера подхватили на руки и наконец-то доставили в тепло, предварительно опять чуть не уронив в момент прохождения внешнего люка. Его избавили от дурацкого пончо, помогли снять арктическое снаряжение и оставили отогреваться, бросившись к своему любимому троглодиту в свастиках. Оный в сопровождении Логана и всей толпы подхалимов вскоре вошёл в главную пультовую с детёнышем монстра в руках. Ну, конечно же, это вызвало у всех безграничное умиление. А что, разве бывало что-то такое, что бы сделал дикарь, и это не привело толпу болванов в восторг?!

– …она была от когтей на задних лапах до макушки не меньше трех с половиной ярдов! – старый Логан размахивал руками, одновременно описывая медведицу и расстегивая арктическое снаряжение. – Вокруг буран воет так, что в ушах звенит, всюду снежная взвесь бурлит, снежинки жесткие, словно дробины, в очки бьют – аж стук слышно! Я смотрю: взрыв! Снег фонтанами во все стороны, только огня и дыма нет. А она же, чертова тварь, белая, как снег, а кругом полумрак! Я её не сразу заметил! Рванулась на нас на четвереньках, я думал – всё, финиш! И тут Свьятогор её копьищем этим, рогатиной, я имею в виду, как наколол! Прямо под сердце! А она здоровенная, как сам дьявол, всё равно прёт на нас! А он на рогатине её держит! Руками!!! Медведя!!!

Старик перевёл дух и покачал головой, бросая взгляд на варвара, нянчащего детёныша монстра.

– Я гляжу, до́хнуть эта тварь не собирается! – продолжил полярный пенсионер. – Давит так, что Свьятогора назад сдвигает! До самых саней его сдвинула, тут он в сани ногами уперся, а мы на санную корму навалились. Я так сильно ещё никогда жилы не рвал! Страшно, аж сердце из груди выскакивает! Чувствую, как в грудной клетке словно вода закипает, дышать уже нечем, вдох сделать не могу, и тут она на дыбы! Вознеслась над нами, словно небоскреб, ревёт так, что буран затихает, клыки огромные, лапы, что брёвна, и бьёт по Свьятогору! А он голову от ударов убирает и всё равно на рогатине её держит! Там полтонны веса! У меня уже кровавые круги перед глазами поплыли, ни вдохнуть, ни выдохнуть! Рёв, хруст – вдруг вижу: падает она прямо на меня! И тут мне в сердце словно нож вонзили! В груди боль адская, в глазах вспыхнуло, сани вздыбило – и темнота…

Возбужденно перешептывающиеся полярники смолкли и настороженно уставились на деда.

– Думал я, что прямиком на тот свет отправился, – тихо выдохнул Логан. – Вдруг чувствую, как будто искорка электрическая в грудь ударила. Слабая совсем, вроде статического разряда от наэлектризованного пуховика… Глаза сами собой открылись, смотрю – буран вокруг, я на снегу, в пяти ярдах от саней, их в снежном месиве еле видно. А мне спокойно, словно в постели! На сердце легко, дышится свободно, и ледяной воздух через лицевую повязку бодрит… Только шнурка на шее больше не чувствую…

Старик вылез из арктического снаряжения, расстегнул на груди рабочий комбинезон и осторожно снял с себя кожаный шнурок. Мгновение он смотрел на висящий на нем обломок резной свастики, потом бережно положил её себе на ладонь и коснулся пальцем поломанных граней: