Ночи кровавого железа - Глен Кук

– Подумай, Гаррет! Тут полно мокрых дел, кончают девок с Холма, а их папаши небось не хухры-мухры, не то что мы с тобой. Запросто напугаешься.

– Да, запросто. – Мне не очень понравилось, что он причислил меня к хухры-мухры. Вот еще. – Но пока нет причин. Ваш рассказ поможет нам сделать так, что больше пугаться будет нечего.

– Да?

Он задумался, как бы выудить из меня побольше денег.

Из тени выступил Туп.

– Эти люди?

Плоскомордого видно не было. Кому-нибудь надо было следить за Миксером. Туп выглядел зловеще при тусклом свете. Это хорошо.

– Да. Они говорят, будто видели, как похитили последнюю жертву, которая называла себя Барби. Им показалось, что они узнали одного из похитителей.

Туп оглядывал Сити и Воробья.

– Ваши условия?

– А?

Я спросил:

– Сити, изложи свой план? И назови цену.

– Уф! Ох! – Сити стал смотреть по сторонам, не подслушивает ли кто, а может, прикрывает ли его Миксер. – Да. Значит, так. Половину платите сейчас. Мы показываем вам, где найти этого типа. Он дома, я знаю. – Видимо, он проверил, пока я ходил за Тупом. – Он никуда не уйдет. Вы платите вторую половину. Мы смываемся. И вы забываете, что когда-то нас видели.

– Неплохо, – сказал я. – Только вторую половину вы получите после того, как мы схватим этого парня и убедимся, что это тот, которого вы видели.

– Гаррет! Пощади! Он смекнет, кто на него навел.

– Если это окажется тот, кто надо, вам нечего беспокоиться о том, что он смекнет, – сказал Туп. – Сколько?

Сити пытался получше рассмотреть Тупа:

– Это шишка с Холма, Гаррет?

– Не думай, кто откуда. Думай о том, как заработать деньги.

– Ладно. Хорошо. Мы решили, что тридцать марок – это по-честному. По десять на каждого.

У скромных людей скромные мечты. Туп еле сдерживал улыбку. Он звякнул монетами и протянул мне три золотых по пять марок. Я передал их Сити, который принялся разглядывать их на свету, идущем от ламп Страстной ведьмы.

– Че-ерт!

Его вдруг осенило, что он упустил редкую возможность.

– Слишком поздно, сынок, – сказал я, когда он начал что-то мямлить. – Ты сам назначил цену. Теперь пора отрабатывать.

– Уф! Ага.

И он пошел вперед.

Мы прошли, наверно, километра полтора и вступили в квартал, густо населенный в основном жителями, которые недавно приехали в Танфер. Вполне логично. Человек, которого мы искали, не мог быть старожилом. Только по неведению он впутался в такое дело.

Сити и Воробей подвели нас к узкому четырехэтажному дому, стоящему в середине сплошного ряда здании с общими боковыми стенами, муравейнику для бедняков, хотя и повыше рангом, чем другие. Тоска.

Облака разошлись, пропустив лунный луч. Никакого другого света не было, но я не жаловался. Хорошо, что дождь перестал, пусть даже ненадолго. Сити сказал:

– Верхний этаж, дальняя дверь. Снимает спальню, живет один.

– Сити, ты провел целое исследование. Лицо хорька растянулось в гаденькой улыбке.

– Я знал, что кто-нибудь заинтересуется этим субчиком.

Туп заворчал, но оставил свое мнение при себе. Даже неисправимые идеалисты знают, что жителям Танфера нельзя внушить мысль о гражданской ответственности. После того как они столетиями видели, что сливки общества заботятся только о себе, этот номер не пройдет.

– Верхний этаж, дальняя дверь, – думая о тяжелом подъеме по лестнице, пробурчал я. – Вот ублюдок – нет, чтобы облегчить людям жизнь.

– Твоя правда. Вытащите его на улицу, мы его опознаем, и все разойдемся по домам. Ладно?

– Ладно. Где Плоскомордый? Тарп возник откуда-то из пустоты. Он тащил за руку прихрамывающего Миксера.

– Тут.

– Я просто хотел убедиться, что ты здесь. За что он побил Миксера? Может, просто в сердцах. Туп сказал:

– Рипли, осмотрите комнату.

Из темноты выплыли тени. Когда двое полицейских вошли в здание, Сити с дурацким видом вытаращил глаза. Он встал на колени рядом с Миксером и забормотал о жестоком обращении и недоверии. Я спросил:

– А если бы ты был на нашем месте, ты бы доверял такому, как ты? Он не нашел ответа. Подчиненные Тупа вернулись, тяжело дыша.

– Кто-то там есть. Он храпит. Там только одна дверь. Запасного выхода нет. Разве что через окно.

Тут встрял Сити:

– Есть еще выход. Если у него крепкие ноги, может прыгнуть на соседнюю крышу. Я сказал:

– Если он спит, у него не будет времени, чтобы встать, открыть окно и прыгнуть.

– Сейчас проверю, – ненавязчиво намекая, что он знаток в таких делах, предложил Плоскомордый.

– Хорошо.

Мы с Плоскомордым и Тупом пошли наверх, а Рипли на всякий случай встал внизу. Мы старались не шуметь, но от предчувствия беды шаги становятся тяжелыми. Проходя мимо всех этих дверей, я ощущал внезапный страх и тревогу.

Второй полицейский ждал наверху. Туп прошептал:

– Все еще храпит?

Надо ли было спрашивать? Да, человек за дверью все еще храпел. Я в жизни не слышал ничего подобного. Эти сопение и рык достойны были считаться одним из чудес света.

– Осторожно, – предупредил я Плоскомордого.

Он кивнул.

Все расступились. Казалось, Тарп раздается в размерах, затем заряжается. Дверь взорвалась. Хотя я стоял прямо за Плоскомордым, не успел я оглянуться, как все было кончено. Тело ударилось о тело, храп перешел в приглушенный стон. Раздался голос Плоскомордого:

– Он у нас в руках.

– Тащи его вниз.

Тарп фыркнул. Туп осторожно прошелся по комнате и открыл окно.

– Рипли, мы поймали его. Иди к двери. Мы гулко зашагали вниз. Я чувствовал, как за остальными дверями люди замерли от страха.

Чем больше я думал об этих людях, тем меньше мне нравилось то, что я делаю. Когда мы вышли на улицу, наш пленник едва держался на ногах. Туп властным тоном спросил:

– Это он?

Сити и Воробей придвинулись ближе и снова спрятались в тень.

– Да, – сказал Воробей. – Это он. Я спросил:

– Вы видели, как этот человек помогал затаскивать в карету девушку?

Я притворялся, и Плоскомордый мне подыгрывал. Я верил Воробью. Наш пленник был одним из громил, которые пытались увезти дочь Чодо. Очевидно, убийца был другой, а помощники те же.

– Это он, Гаррет, – настаивал Сити. – Чего тебе надо? Успокойся. И расплатись.