Игра Хаоса. Книга шестая - Алексей Свадковский

– Но вас же уни… – Шеварин не успела закончить фразу, осознав то, ЧТО именно закрывало обзор за спиной нага.

Гидра, воплощение земли, высилась над землей, напоминая собой небольшую гору. Глухой рокот время от времени доносился от нее, массивные колоннообразные головы покачивались из стороны в сторону, и наяда ощутила едва сдерживаемую ярость, исходившую от Великого зверя. Тогда она все поняла, последние нити пряжи обрели свой цвет и форму, и она невольно восхитилась красоте чужого замысла.

Уговорить их устроить рейд, дав решающий бой Собирателю душ, и истратить таким образом призыв своего Великого зверя – ускорить его откат можно лишь специальными картами, если те вообще существуют в Игре, а не являются шуткой их Господина. Вместе с ними на битву ушли остатки дееспособных войск Селедры: Стражи Вод, жрецы… Утащившие последний из действующих алтарей, оставив Центральные острова, набитые беженцами, и храм Селедры с собранными в нем сокровищами, по сути, без защиты, фактически преподнеся все это коварному нагу на раскрытых ладонях. И сейчас ему осталось лишь снять урожай жизней, попутно ограбив беззащитный храм с собираемыми в нем поколениями ал-маруни сокровищами – истощенная Хранительница вряд ли сможет чем-то помешать…

Наг, явно читая ее мысли, довольно кивнул:

– Молодец, не зря мне тебя хвалили! Действительно, вы нам тоже помешать уже не в силах – Левиафана-то у вас сейчас нет. А без него в битве на суше, да еще потеряв кучу бойцов в предыдущем бою, – наг с улыбкой покачал головой, явно наслаждаясь моментом, – у вас нет даже иллюзорного шанса на победу.

– Тебе этого не простят, – пленница возмущенно заерзала на месте, силясь сбросить оковы. – Совет Старших тебя накажет!

– Простят, Шеварин, простят. Никто даже особо возмущаться не будет. Это большая игра, и тебе не хуже меня известно ее главное правило…

– …что правила могут меняться, – тихо закончила за нага наяда, осознав его правоту.

– Не печалься, я не собираюсь устраивать действительно большую войну между нашими Домами, – наг, довольный, продолжил говорить. – Ваши жизни вне угрозы, если ваш глава с бойцами Дома спокойно посидит в Двойной Спирали или в других ваших мирах, не мешая нам. После того, как мы здесь закончим, ты и твои подчиненные будете свободны, даю слово.

Наяда еще попыталась что-то сказать, но наг, потеряв к ней интерес, отполз к новому собеседнику, появившемуся в точке прибытия.

Глава Гильдии Работорговцев, прищурившись, окинул взглядом небольшой городок, состоявший в основном из деревянных и тростниковых хижин, и ощутил тысячи сердец, испуганно стучащих в груди своих хозяев.

– Хорошо, в основном женщины и дети, самый ходовой сейчас товар, небольшой процент стариков не в счет, он пойдет на смазку клинков.

– Урожайный будет день, – подползший наг приветственно ему кивнул. С Домом Водных я проблему решил, – и он указал на лежащих вповалку на земле бойцов во главе с Шеварин. – Они вмешиваться не будут, а это – залог их благоразумия.

Скучающе взглянув в указанную сторону, Эларорх недовольно произнес:

– Это ваши дела, не вмешивайте меня в ваши конфликты. Мои люди могут приступать к сбору тел?

– Разумеется, – Шепчущий щедрым жестом указал на город. – Все в нем живущие в вашем распоряжении, а после того, как вы здесь закончите, мои люди подчистят остальное.

– А Сборщик душ нам не помешает? – уточнил Эларорх. – Я не хочу потерять своих людей, как Водные.

– Не думаю, – уверенно ответил наг. – Разве чем-то из космоса нанесет удар. А так, он слишком далеко отсюда. Впрочем, мы успеем в любой момент удрать – на таком расстоянии Сборщик не сможет быстро устроить эфирную бурю.

Медж отволок бесчувственного Рэна к хижине и, устроившись рядом, виновато опустил голову. Приказ о сборе застал его врасплох, почти не оставив времени на подготовку к отбытию. Никто ничего не говорил о том, куда они отправляются, и теперь он понимал почему.

Быстрый переход – и они уже в знакомом до боли мире Тысячи Островов, где они, спеленав небольшую охрану Водных, следящую за точкой перехода и малыми вратами переноса, встретили остатки рейда Шеварин. Наг явно не хотел крови и большой войны, поэтому их приняли мягко, используя только паралич да оглушалки – Шепчущему не нужна была месть за пролитую кровь.

Рэн лежал оглушенный, одеревеневший, в груди слышался лишь слабый стук сердца, и сейчас друг был не способен реагировать ни на что. Впрочем, это и к лучшему – иначе бы он точно натворил глупостей, попытавшись остановить то, что скоро произойдет. Не надо, этого все равно уже не изменить. Да и у местных все равно не осталось шансов: Сборщик душ не оставил бы их в живых. Поэтому, пока все не кончится, пускай Рэн полежит здесь, в тенечке и прохладе, не надо ему видеть отлова и последующей Жатвы. А он посидит здесь, рядом, и присмотрит за тем, чтобы с ним ничего не произошло и кто-нибудь не воспользовался беспомощностью его друга, не прирезал его, позарившись на карты или иную добычу.

А когда все это кончится, они вдвоем постараются поскорее все это забыть.

Очередной серебристый шарик выпрыгнул из океанских волн и устремился в небеса, унося в своем чреве того, чьи жаркие, льющиеся из самого сердца молитвы сейчас потоком устремились к ней.

Последних из тех, кто доверился ей, в этот момент добивали в океанских глубинах, а лучших из них забирали, чтобы сделать частью сущности, против которой они пытались бороться. Селедра же могла лишь бессильно наблюдать, как один за другим выныривают из волн серебристые шары, унося в себе лучших. А к ней уже устремился новый поток отчаяния и мольбы о помощи с Центральных Островов.

Взгляд туда: крики, стоны, жалкие попытки отпора… В беззащитном городе бесчинствуют Игроки – другие, не те, что поклялись служить ей. Они грабят, убивают, захватывают в рабство… А она опять не в силах помочь! У немолодой ал-маруни из рук вырывают ее детей, чтобы запечатать в прозрачные кубы, и она, бессильная их защитить, молит о помощи свою покровительницу…

Опустевший храм, Игроки, ворвавшиеся в него и юный служка, еще даже не прошедший посвящение, да старик жрец, слишком долго проживший в этом мире – их убивают походя, даже не останавливаясь. Тела еще падают на пороге, а Игроки уже идут дальше. Но последняя мольба ее последователей о помощи донеслась до Селедры, как и тысячи других – и нет им числа.

То, что чувствовала сейчас она, способна была понять лишь мать, на глазах у которой убивали ее дитя. Только этим ребенком был для нее весь мир, пусть не созданный ею, но выпестованный, взращенный, согретый ее любовью. И сейчас ее дитя гибло у нее на глазах, погубленное расчетливо и жестоко. Гнев, сравнимый с безумием, наполнил все ее естество, она не может и не будет молча взирать на это!

Хватит!

Пламя яростной силы охватило ее, и она рванула вперед, к тому, в ком видела виновника гибели ее мира. Узы запретов, оставленных ей вместе с юным драконом, пытались остановить ее, задержать стремительный полет сквозь эфирные планы в материальный мир, и один за другим они рвались, лопались, как гнилые нити, под ее яростным напором. Проклятые приказы слишком долго властвовали над ней, заставляя бессильно и молча наблюдать, как гибло, коверкалось и извращалось все, созданное ею! То, что она любила больше своей жизни!