Тень от загородного дома - Валерий Пушной

— Что тебе известно о моей жене?

— Все, Глеб, представь себе, все! — Дарья сжала пальцами подлокотники, как будто собиралась рывком подняться с места, однако не двинулась.

— Где она? — У Корозова закипело в груди, карие глаза стали страшными, он едва сдерживал себя, чтобы не выхватить девушку из кресла и не вытряхнуть из нее душу.

Но Велинская отреагировала невозмутимо:

— Мои ответы стоят денег, Глеб, — сказала она.

Не догадываясь, на что надеялась незваная гостья, откуда у нее такая уверенность в себе, Корозов скрипел зубами. Он знал наверняка, что не выпустит ее из своих рук, пока не вытряхнет всю информацию, а потом передаст Акламину. Нагнув вперед голову, спросил:

— Это ты похитила ее?

— Нет, Глеб, но я присутствовала при этом. Ее похитил тот человек, в которого она стреляла, он хотел ей отомстить.

— Его больше нет в живых! — перебил Корозов.

— Поэтому она оказалась в моих руках.

— А ты теперь в моих, так что выбора у тебя нет! — Он готов был нависнуть над девушкой, как нависает огромная рука человека над маленьким комаром, чтобы безжалостно прихлопнуть.

— Выбора не бывает только у сумасшедших, Глеб, потому что они не ведают, что творят. Неужели я похожа на безумную? — Велинская живо поднялась из кресла и насмешливо посмотрела в лицо Корозову, показывая своим видом, что она не уступит, не отступит и не останется побежденной.

Сделав усилие над собой, сдержанно вытолкнув из себя воздух, Глеб лихорадочно думал, как поступить в эту минуту. Сейчас она была в его руках, и можно было схватить ее за горло, но ее необъяснимая самоуверенность охлаждала его. Она не была блефующей воровкой, попавшей впросак со своим гипнозом. Да, вероятно, все пошло не по ее сценарию, однако она, безусловно, уверена, что он выполнит ее условия. Ибо она — тот золотой ключик, который способен открыть дверь к Ольге. Ее поведение — это не безрассудство, скорее расчет. Вот только ее расчет не совпадает с его настроем. Ибо он не собирается выпускать ее отсюда ни при каких условиях. Пусть даже она сумасшедшая или еще хуже. Подбросив брови кверху, Дарья, точно догадавшись о мыслях Корозова, ответила им:

— Возможно, я хуже, но я не сумасшедшая. Сумасшедшие равнодушны к деньгам, а я их люблю. И ты должен молить бога за то, что твоя жена оказалась в моих руках, потому что я предоставляю тебе возможность выкупить ее. Если бы Ольга была в других руках, то предложение о выкупе тебе могло бы никогда не поступить, и ты мог больше никогда не увидеть свою жену.

— Может быть, мне еще поклониться тебе в ноги?! — вспылил Глеб, не выдержав, и мрачно наморщил лоб.

— Почему бы и нет? Хорошая идея. Очень. Попробуй! — Она сделала маленький шаг к Глебу.

— Если я попробую, тебе станет плохо! Очень. Ты хочешь этого? — Он напружинил мускулы.

— Жизнь без эмоций бессмысленна, Глеб! Иногда адреналин необходим, как глоток свежего воздуха! — сказала она убежденным тоном. — Это мое кредо!

— Слова-то какие знаешь, а я думал, только сверкать глазами умеешь! — Его напрягало хладнокровие и наступление Дарьи. Она однозначно не обращала внимания на то, что сейчас целиком находилась в его руках. — Чем ты можешь доказать, что знаешь, где Ольга?

— Ты глухой, Глеб, или притворяешься? Разве не понял, что я знаю больше, чем ты и твой приятель опер? И как ты думаешь, зачем я тут? Не ломай голову. Ответа у тебя все равно нет. Но я скажу, если тебе интересно. Я тут для того, чтобы помочь тебе! — Она сделала еще один маленький шаг к нему.

— Откуда такая благотворительность? — иронично спросил Глеб, вглядываясь в ее невыразительное лицо и думая, что запомнить его трудно, даже с хорошей зрительной памятью. Проговорил: — Отдай ключи от квартиры!

— Ну как же я отдам их тебе? — качнула головой Дарья. — Я должна вернуть их Ольге. Она дала мне их на время.

— Вместе с кодом охранной сигнализации, — сыронизировал он.

— Ты догадливый, Глеб. Поэтому догадайся: как ты должен вознаградить меня за мою помощь?

— Передать тебя полиции! — отрезал он.

Вся эта комедия уже порядком надоела Глебу. Пустая говорильня, которую пора прекращать. Много слов и ничего конкретного об Ольге. Он не двигался с места, хотя с самого начала его так и подмывало шагнуть к незваной гостье и как следует тряхануть ее. Отвернув голову к окну, Велинская сквозь раздвинутые шторы посмотрела в темноту за стеклами, сказала:

— Не будь смешным, Глеб, не выставляй себя на посмешище, никому ты меня не передашь, потому что я не позволю сделать это! Но если тебе дорога жена — а я думаю, что ты ее любишь, — приготовь лимон баксов! Мне кажется, Ольга стоит таких денег, уж я-то разбираюсь в подобных сделках.

Это условие, высказанное таким беспардонным образом в обстоятельствах, когда, по его мнению, она не могла диктовать своих условий, привело Глеба в ярость. С хмурой насмешкой он поинтересовался:

— А за собственную голову ты дашь лимон?

— Собственная голова вообще цены не имеет, — помедлив, спокойно отозвалась Дарья.

С первого дня похищения Ольги он и Акламин ждали от похитителей условий ее выкупа. Морально он был готов к этому. Но никак не ожидал подобного развития событий. Чтобы похититель вот так лицом к лицу возник перед ним и стал диктовать свои требования. Глядя сейчас на Велинскую, он бы не дал и горелой спички за ее голову. Но, скрипя зубами, проговорил:

— Тогда я за твою голову назначаю такой же лимон!

— Вот спасибо, Глеб! — неожиданно весело засмеялась она. — В общем, меня это радует, но только ты не получишь лимона.

Ее веселый смех озадачил Глеба, сбил с панталыка. Ей впору было бы крутиться, как ужу на сковородке, а она веселится. Что бы это значило? Он недоумевал. Но продолжил:

— Я не взял бы твой лимон, даже если ты предлагала бы мне. А вот обменять твою голову на Олыу готов! Называй место обмена.

И снова гостья засмеялась. Смех на этот раз длился дольше, но мало-помалу стих, и она выговорила четко и с угрозой:

— Не ставь мне условий, Глеб! Условия тут ставлю я! Хочешь увидеть жену — заплати миллион! Ты ошибаешься, если думаешь, что я в твоих руках! Это ты целиком в моих руках, а потому уязвим со всех сторон. Я сообщу тебе дополнительно, когда и куда нужно доставить деньги! На этом все! А теперь отойди с дороги! Мне пора идти, и я ухожу!

— Ты уверена, что уйдешь?! — Его терпение лопнуло, он больше не мог сдерживать себя. Голос натянулся, как упругая струна. По щеке прошлась глубокая морщина. Снизу пошли красные пятна. Лицо стало страшным.

Услыхав его громкий выдох, она вскинулась, увидала выхваченные из-за спины руки и мгновенно учуяла опасность. Но на ее лице по-прежнему не появилось страха. А по комнате оглушительно разнесся ее звонкий голос:

— Останови его, Муха!